посудой, светильниками и еще массой разных вещей, без которых наверняка можно было бы запросто обойтись. Мускулистые рабы готовили паланкин и седлали вьючных животных, здоровенных тварей, которые больше всего напоминали верблюдов, если уж подыскиваить земные аналогии. Самой госпожи Лоэ пока что нигде не было видно, но переполох она тем не менее ухитрилась поднять изрядный.
«Да это же целый караван, — подумал Тэш. — И все для того, чтобы перевезти одну-единственную бабу с этой дачи на другую».
— Они что, всегда переезжают с места на место с такой помпой? — обратился он к своему напарнику.
— Те, которые побогаче, всегда, — ответил тот. — А эта штучка явно особа состоятельная, поэтому и караван такой огромный.
— А охрана зачем? — продолжал выспрашивать Тэш, — вон сколько в караване народу! И мужиков вроде предостаточно.
— В предгорьях неспокойно, — его напарник был не только опытен, но и словоохотлив, — горцы в последнее время пошаливают.
— Чего же она туда прется?
— Да там же крепость! Все летние резиденции совершенно неприступны. Вот в пути попасть в какую- нибудь заварушку — это запросто.
— Неужто горцы часто нападают на караваны? — удивился Тэш.
Его собеседник усмехнулся.
— Бывает. Их, в общем, не интересует всякая утварь, но чтобы довести сенат до белого каления, они ни перед чем не остановятся. Поэтому дороги всегда неспокойны.
— Может, этой самой госпоже Лоэ следовало бы набрать себе охрану побольше при таком богатстве? — съехидничал Тэш.
— Ну ты даешь! — сказал его собеседник. — Вообще ничего не знаешь! Вооруженная охрана полагается только политическим деятелям. А все остальные не имеют права держать вооруженных наемников. В случае чего, им приходится обращаться за помощью к нашим дорогим членам правительства. Небезвозмездно, конечно. И то разрешается нанимать не больше десяти человек.
— Суровые у вас тут порядки, — посочувствовал Тэш.
— Государственное благо, парень, все ради государственного блага. Отечество в опасности, и все такое.
Тут наконец вернулся господин Шанли, который оставил их стоять у ограды, а сам скрылся за воротами роскошной виллы.
— Пойдемте за мной, — сказал он. — Я представлю вас госпоже Лоэ.
Тэш полагал, что эта самая госпожа Лоэ — пожилая, почтенная матрона, но она оказалась вполне еще цветущей дамочкой — черноволосой, с искусно уложенной локонами пышной прической и не менее пышным телом, а уж глазами она стреляла по сторонам — что твой снайпер. Она сидела на высоких подушках, а две юные девицы обмахивали ее веерами. «Вдова, наверное, — подумал Тэш. — Уходила небось мужика, а теперь живет в свое удовольствие».
— Рада вас видеть, отважные защитники, — произнесла госпожа томным голосом. — Через полчаса мы выступаем, но надеюсь, вы успеете перекусить перед выходом. Позаботьтесь об этом, дорогой мой, — это уже относилось к господину Шанли.
Приятное впечатление, которое госпожа Лоэ произвела на Тэша, еще более укрепилось после предложенной им трапезы — на удивление аппетитной и обильной. Жаль только, что совсем не оставалось времени насладиться приятной сытостью. Караван цепочкой потянулся из ворот — госпожа Лоэ, как водится, восседала в паланкине, а конвойные выстроились по обе стороны от него. Тэш подумал, что если и есть какое-то постановление касательно количества вооруженной охраны, то, наверное, специально для того, чтобы те, кому положено, могли обходить его — рабы у госпожи Лоэ были крепкими и тренированными, а устрашающие пращи у их поясов разве что официально не считались боевым оружием. Караван спустился с холма, но не через город, над которым дрожало жаркое марево, а по вымощенному разбитыми каменными плитами большаку, какое-то время шедшему в лощине вдоль хилого ручейка, а затем вновь поднимавшемуся в холмы. Местность вокруг лежала унылая — чахлые поля, несколько пыльных, полузаброшенных деревень. Просто не верилось, что эта нищая земля способна прокормить лежащий внизу густонаселенный город. Тэш, который шел с головным отрядом, поинтересовался об этом у своего напарника.
— Не забивай себе голову, — ответил тот, — эти места уже давно почти заброшены. Слишком часто на эти деревни нападали горцы. Да и наши тут, гоняясь за ними, особенно не церемонились — все поля вытоптали. С запада земля тоже совершенно бесплодна — там все сжирают джунгли. А кормят нас в основном низменности на востоке и отдельные еще участки побережья — там, правда, урожаи падают, но люди как-то с этим борются. По-крайней мере, там хоть жить безопасно, не то что здесь — того и гляди головы лишишься.
На ночь процессия разбила лагерь на холме у небольшой рощицы, на опушке которой журчал чистый горный ручей. Место было вполне сносное — Тэш заметил, что чем выше они поднимались в горы, тем лучше становился климат, а растительность ярче и гуще.
«А эти придурки в городе сейчас подыхают от жары», — подумал он.
От конвоя при устройстве на ночлег требовалось только незначительная физическая помощь — рабы госпожи Лоэ действовали умело и слаженно: быстро разбили палатки, наладили походную кухню, расседлали вьючных животных. Место для охраны было отведено у обозных телег. Ночь была теплая и безветренная. Они поделили дежурство, и Тэшу досталось стоять под самое утро, поэтому он с удовольствием растянулся на походном плаще и, подложив руки под голову, стал смотреть в небо. В горах звезды всегда видно лучше, и местное ночное небо представляло собой удивительное зрелище, сильно отличающееся от земного.
Тэш никогда не был склонен слишком долго любоваться красотами природы, поэтому к открывшемуся ему великолепию он тоже отнесся весьма прозаически — повернулся на бок и заснул. Ночь и дежурство прошли на удивление спокойно, и поэтому утром, когда караван вновь тронулся в путь, Тэш чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Вскоре им предстояла переправа через неширокую, но бурную горную речку. Однако деревянный настил моста, положенный на массивные каменные опоры, оказался разрушен. Единственным выходом было попытаться найти поблизости брод, но их временный десятник — коренастый выходец с побережья, видимо, отлично знал, чем грозят подобные неожиданности и протрубил тревогу. Конвой занял круговую оборону вокруг носилок госпожи Лоэ и подвод с самым ценным грузом. Они успели как раз вовремя, раздался гортанный крик, и из-за каменной гряды высыпали вооруженные люди. Одеты они были в короткие плащи, переброшенные через одно плечо, в кожаные юбки и высокие сапоги со шнуровкой, защищающие колени. Более тридцати храбрых и опытных бойцов, умело владеющих клинками!
— Горцы! — в ужасе прошептал напарник Тэша.
— Проклятье! — заорал десятник, — шевелись вы, драконье дерьмо, демоны вас забери!
Конвой с мечами наголо застыл у носилок, тогда как рабы госпожи Лоэ преградили путь вооруженному отряду. Глядя на их слаженные действия, Тэш убедился в том, что он понял все правильно — закон о личной охране соблюдался весьма условно. Рабы госпожи Лоэ оказались великолепными воинами, судя по всему, они прошли обучение у опытного инструктора, сделавшего из них единый боевой организм, владеющий всеми известными воинскими хитростями.
Вероятно, не будь их противники горцами, а окажись они просто обычными разбойниками с большой дороги, слугам госпожи Лоэ удалось бы справиться с нападавшими за несколько минут. Но горцы славились яростью и слаженностью в бою. «Должно быть, те, кто дерется не за наживу, а за идею, всегда сражаются особенно отважно», — подумал Тэш. Он не раз подмечал эту странную закономерность, хотя сам бы никогда не стал рисковать жизнью за какой-нибудь сомнительный лозунг, которым и в пивной-то не расплатишься.
А схватка уже была в полном разгаре, и от внушительного отряда госпожи Лоэ вскоре мало кто останется в живых, если вовремя не вмешается резерв.
Нужно было что-то предпринимать, а не ждать, как дурак десятник, пока на них нападет весь отряд горцев.
