Он сочувственно покачал головой и стал пробираться к выходу.
— Что ему нужно? — Берг озабоченно поглядел ему вслед. — Опять что-то вынюхивал?
— Понятия не имею. Но что-то наверняка нужно. Очень неплохо осведомлен, кстати. И неглуп.
— Чего же ты хочешь? Все послы — шпионы, но не все шпионы — послы.
Раздался громкий шорох; маркграфиня проплывала мимо — в движении она напоминала совсем уж причудливую джонку.
— Ах, это вы, молодой человек, — она притормозила и любезно кивнула Леону.
Он поклонился:
— Государыня…
Леди Герсенда обернулась к Сорейль.
— Ступай, милочка. Подожди меня снаружи. — И вновь обратилась к Леону: — Ваш менестрель рассказывал о ваших подвигах. Знаете, я раньше думала, что на рассказы менестрелей полагаться нельзя, но ведь все ваши приключения истинны, не так ли?
Сорейль, опустив глаза, скользнула мимо него, точно серебристая тень.
— Он мог и немного приукрасить истину, ваша светлость… Самую чуточку.
Ее светлость проводила взглядом Сорейль.
— Очень мила, не правда ли? Немножко странная, бедняжка, но очень мила. Что-то в ней есть такое… Я ведь так и не поблагодарила вас — с тех пор, как она мне прислуживает, мне как-то легче на душе. Приятно видеть новое лицо.
«А ведь она несчастлива, — вдруг понял Леон. — Себе не принадлежит… Высокие особы всегда так… Впрочем… Что-то Айльф говорил насчет нее и Ансарда…»
— Я пришлю Айльфа, чтобы он спел вам, — сказал он.
— Будет очень любезно с вашей стороны.
Она вновь милостиво кивнула и проплыла мимо. Проходя мимо Ансарда, на миг задержалась, величественно кивнула ему, он что-то сказал, слов было не слышно, лишь почтительный тон… На ее лице не было улыбки, лишь вежливое внимание.
Леон, надеясь, что не совершил никакой вопиющей грубости, торопливо направился к двери, обогнул высокородную парочку и вышел наружу. Ветер, мягко ударивший его по лицу, принес запах гнили.
Сорейль ждала у входа, прячась от дождя под узким козырьком крыши, — ему вновь показалось, что она вот-вот растворится в наступивших сумерках.
— У тебя все в порядке? — спросил он, мучимый непонятным чувством вины. — Тебя хорошо устроили?
При звуках его голоса она вздрогнула, потом опустила глаза и тихо ответила:
— Благодарю, сударь.
— Если что-нибудь нужно…
— О нет, — ответила она торопливо, — мне ничего не нужно.
И попыталась было ускользнуть назад, в часовню, но он поймал ее за рукав.
— Ты что же, избегаешь меня? Разве я тебя чем-нибудь обидел?
— О, нет…
— Тогда почему?
— Мне надо идти, сударь. Госпожа Герсенда будет недовольна.
— Разве? Мне казалось, она велела тебе подождать здесь.
Она растерянно поглядела на него — в огромных глазах стояли слезы.
— Сорейль!
— Оставьте меня!
Она вырвала руку и метнулась обратно в часовню, недоуменно поглядел ей вслед и покачал головой.
— Слушай, — недовольно спросил Берг, — чем тебе девчонка не угодила? Зачем ты ее обидел?
— Да не хотел я ее обижать, — Леон досадливо поморщился. — Я не понимаю…
— Ты сплавил ее Герсенде… Дал ясно понять, что она тебе не пара… Теперь-то зачем ее преследовать?
— Я ее не преследую.
— Что ж она убежала вся в слезах?
— Откуда я знаю! Ты пристроил «жучок»?
— Собственноручно приколол на плащ лорду нашему Ансарду. Боюсь только, от этого будет немного пользы. Ансард ничего тут не решает.
— Пока не решает…
— Думаешь, он попробует вертеть дядюшкой через Герсенду? Брось, Леон, он не тянет на интригана. Слишком прямолинеен. Да и чего, собственно, он может добиваться? У Солера никогда не было военной мощи, сейчас тем более.
— И черт нас дернул связаться с нищим Солером. Вот с Ретрой и надо было завязывать контакты… Там и сейчас все спокойно.
— Равновесие сил, милый мой… — назидательно проговорил Берг, — равновесие сил.
Может, аналитики и правы — уж слишком могла обнаглеть и без того могущественная Ретра, заполучив поддержку неведомой Терры.
— Надо полагать, если его светлость все же решит отправиться в Ретру, он и нас с собой прихватит, — заметил Берг. — Мы ведь политический фактор. Послы союзной могущественной державы, личные друзья его светлости.
— То-то он из кожи лез, чтобы меня выручить…
— Забудь. Это всего лишь политика.
Леон поежился. По замку гулял ветер, яркие всадники на гобеленах потускнели, от тканей шел тяжелый дух плесени и мокрой шерсти. И что это они окна не стеклят?
— И как ты себя чувствуешь в роли пугала?
— Нам надо дожить до прибытия Второй Комплексной. Можно и пугалом потрудиться, если надо. Чем плохо, если Орсон будет относиться к нам с должным пиететом? У него, чай, своих шпионов на побережье хватает. Ну что нам может угрожать, Леон?
Ах, как внушительно выглядел причаливший к побережью около рыбацкой деревушки легкий корабль под золотистыми парусами (сплошь маскировка, пластик и синтетика, сборная коробка, неспособная выдержать ни одного серьезного шторма), как величественно сошли по сходням послы, одетые в шелка и бархат (крашеные анилиновыми красителями), как склонилась в поклоне, выстроившись в ряд, команда корабля (отбывающая Первая Комплексная, чья база расположилась на пустынном островке в дельте реки), какие торжественные были у них лица (все исподтишка скалили зубы) и с каким восторгом смотрел на прибывших крохотный дозорный отряд (крохотный, поскольку упомянутое побережье было пусто испокон веку), и Берг, величественно поведя рукой, сказал: «Проводите нас к вашему государю».
— А то, что Ганед-Основатель начинал с горсткой сподвижников… а стал правителем целой империи.
— По-твоему, — нахмурился Берг, — нам надо держаться Ансарда?
— Он именно на это и намекает… Ансард, я имею в ииду. А Эрмольд намекает, что надо держаться Ретры. Мы поставили не на ту лошадь, Берг…
— Погоди, — поморщился Берг, — погоди, не горячись… Ты же верно сказал — мы не связаны вассальной клятвой. Мы вольны выбирать, никто нас за это не осудит. Уж не Терра, во всяком случае. Посмотрим — еще есть время.
— У меня такое чувство, — горько сказал Леон, — что времени совсем нет.
Айльф проскользнул в дверь так бесшумно, что Леон вздрогнул.
— Что тебе? — недовольно сказал он.
— Сударь, — шепотом сказал юноша, — я хотел, чтобы вы глянули кое на что… Только…
— Да?
— Издали.
