2Сто пятьдесят килограмм, раздутые до объемов трехсот, 2пытались просочиться сквозь довольно небольшой экран. В 2телевизоре чтото стало коротить. Гдето хлопнуло в его 2внутренностях и запахло паленой резиной. Еле различимый 2сизый дымок пробрался из задней стенки. Вилка в розетке 2заискрилась.
2От угарного дыма отделилась какаято часть и, сгустившись, 2материализовалась в Аксота. Он с грустью смотрел на 2телевизор. Протянул руку и, словно прощаясь с чемто 2дорогим, погладил его. Он же взорвет телик, и вся квартира 2сгорит вместе с ними! 0
2Славик 0 рванул к телевизору. Нельзя было позволить, чтобы появилась новая слеза. Какойто одноглазый преградил 2Славик 0у путь, широко расставив ноги. Он явно не собирался пропускать мальчика кудалибо. 2Слава 0 нагнулся предельно низко, как смог, и проскочил под ногами. Сквозь подошву тапочек мальчишка почувствовал неровности битого стекла. Это причиняло больше неудобства, чем боли. Когда можно стало поднять голову, прямо перед 2Славиком 0 оказался телевизор. А 2рядом 0 крупным планом лицо Аксота, со спокойным видом роняющее слезу.
2Славик 0 дотянулся до провода и дернул. Вилка выпала из розетки, экран потух.
Неожиданная тишина надавила на уши. 2Славик 0 сразу и не понял, почему вдруг так стало тихо. Он обернулся. В комнате уже не было ни разбойников, ни Ромюса. Можно было подумать, что вся недавняя неразбериха привиделась Антону, если бы не уникальный беспорядок, оставленный после игры в футбол.
Антон спал тревожно. Всю ночь ему снились странные сны, в которых он стал профессиональным футболистом. А тренером был Ромюс. Их команда вошла в первую лигу, предстояла игра за первенство страны, отчего Ромюс не давал футболистам продыха: тренировки шли одна за другой.
У Антона все не получалось, он никак не мог попасть по воротам, а все потому, что мяч был очень странным, шерстяной. Когда летел к Антону мяч, и ветер развивал ему шерсть, Антон не мог удержать себя, чтобы не закрыть глаза. И мяч пролетал мимо, и тренер в который раз ругал мальчишку. Антон вскакивал в постели, вновь засыпал и снова ему снились тренировки. В последнем сне Ромюс не выдержал и сказал:
- Этот футболист бесперспективный, толк из него выйдет только в одном, - он вынул из кармана ножик и протер его лезвие о брюки. - Из него получится хороший мяч.
Тут Антон окончательно проснулся, сел в кровати и стал дожидаться утра. Его бил озноб.
Мальчику показалось, что прошла вечность до тех пор, когда прозвенел будильник. Он немного поуспокоился, и озноб прошел. Мокрая от пота пижама неприятно прилипала к телу, но Антон не менял ее. Страшно было делать лишние движения. Он просто сильнее закутался в одеяло, чтобы не замерзнуть, и так просидел остаток ночи.
- Поодъем, - послышались позывные отца, - всем мужчинам на водные процедуры.
Отец любил принимать по утрам холодный душ, и сына к этому приучил. Раньше это Антону нравилось, а сейчас он встал с кровати с такой неохотой, словно его заставляли на математическую олимпиаду идти. И еще жутко хотелось спать.
Холодная вода всегда неожиданно обрушивается, отчего хочется сразу выскочить изпод душа и побежать скорее обратно в постель. Но зато потом ощущения непередаваемые: бодрость и легкость, два в одном, и никакого упаднического настроения.
Уже с легким сердцем Антон прошел на кухню и с улыбкой пожелал доброго утра маме. Посередине стола стояла кастрюлька, источающая аппетитнейшие запахи. Скорее всего рагу, как определил Антон, улавливая носом пряные волны.
- Что за чудо сегодня нас ждет? - спросил отец. Он тоже был в восторге от аромата, источаемого кастрюлей.
Мама хитро прищурилась и открыла крышку. Все заглянули и… 2среди зелени и картошки, сложив лапки на груди, без движений 2лежал Пыжик. Папа неопределенно крякнул, а мама закричала, 2собрав все силы, и выронила крышку от кастрюли. Крышка 2попала Антону по пальцам, отчего он присоединился к матери, 2заложив уши отцу. Пыжик дернулся, испуганный непонятными 2звуками, и стремглав понесся в зал. 0
2Антон сел на табурет и понял: больше он не выдержит.
ГЛАВА 5
Утро выдалось солнечным, заманчивым. Для осени редкостный день. В самый раз погонять по дворам, пропасть до вечера в парке. Но Антону совсем не до погоды было, когда он бежал к Славику домой.
Он просто не мог не поделиться с кемнибудь своей бедой. Родители ничего не поняли, решили, что он придумывает истории про духов. Да и никто другой, кроме Славки, не поверит Антоновым рассказам. К тому же нужно было чтото делать, дальше так продолжаться не может.
- Ходит беда по городу, одев на себя маску Арлекина. Вроде как улыбается, а сама слезы роняет.
Антон вздрогнул, услышав безумный голос. Ленька Долой Психиатров опять ходил по улицам, надоедая прохожим. Трое малышей, лет шести, бежали за ним следом и передразнивали, то улыбаясь во всю ширь, то изображая, как беда роняет свои слезы. Когдато и Антон со Славиком также ходили за Ленькой, посмеиваясь над ним, а тот нисколько не обижался. Не понимал, что над ним смеются.
Ленька увидел Антона и прямо к нему направился.
- Ты видел ее, голубую и вязкую. Сначала была она плотной, а потом раздвоилась, отчего прозрачность заимела. Ты знаешь ее? Знаешь, - сумасшедший запрыгал вокруг мальчика, все повторяя: «знаешь, знаешь».
Мальчишкишестилетки встали немного в стороне, не решаясь подойти передразнивать: вдруг Антону это не понравится. Страшновато было, всетаки он больше вон на сколько. И убежать любопытство не давало.
- Откуда я ее знаю? - раздражено выпалил Антон. Этого ненормального еще тут не хватало.
Ленька отскочил от мальчика, перепугано закрывши лицо руками, втянул голову в плечи и, склонив голову вправо, жалко так сказал:
- Она смеется над тобой. Смеется и плачет кровавыми слезами.
Антона как током обожгло: это же он о Ромюсе и Аксоте! Ленька сказал то, что хотел, и пошел дальше своей дорогой, словно Антон и не хотел узнать про беду поподробнее.
- Постой, - остановил мальчишка сумасшедшего за рукав, - как же мне теперь от нее избавиться? Ты это знаешь?
Ленька посмотрел на Антона осмысленными, умными глазами, словно и не нес чушь на улицах этого города целыми днями. Но это ощущение у Антона возникло и сразу же потухло, словно показалось. Глаза у Леньки через доли минуты снова подернула поволока безумия, а правый вроде как и косить стал.
- Что заставляет забыть беду? Счастье. Что побеждает все время зло? Добро. Что может осушить слезы лучше смеха? Но смеха доброго, без издевки, - говорил он, а Антон не мог понять: стоит ли верить этим косящим глазам, или не стоит? - Правда, без издевки? - обратился Ленька уже к мальчишкамшестилеткам. - Издевки как коровки, могут быть божьими, летать вместе с мошками, а могут быть с рожками и большими лепешками.
Он вприпрыжку поскакал дальше, сопровождаемый свитой из беспечной ребятни, подпрыгивающей в
