— В этом и суть эксперимента. Взорвется аммонит, — значит, будем глубже изучать электрооборудование цеха как возможную причину взрыва. Не взорвется — сразу отбросим эту версию и займемся другими.
Рабочие принесли в овраг бумажный мешок с аммонитом. Кандидат наук обратился к профессору:
— Можно высыпать?
— Высыпайте. Всем в укрытие! — скомандовал профессор. — Пойдемте, товарищи, со мной. Попытаемся подорвать все шестьдесят килограммов взрывчатки!
Никто из присутствующих не заметил условного сигнала, поданного профессором людям, находившимся у столба электропередач. Взмах руки над головой означал «включить рубильник». Таким же взмахом руки ответили и профессору: «рубильник включен». И он вслух повторил:
— Вот и все. Рубильник включен! Прокурор даже присел, ожидая оглушительного взрыва. Но его не последовало.
— Пойдемте, взрыва уже не будет! — Профессор первым вышел из укрытия. За ним — остальные. Когда подошли к обрыву, на дне оврага увидели: аммонит горел, как горят древесные опилки.
— Для взрыва аммонита нужен более сильный импульс в виде капсюля детонатора! — пояснил профессор.
— А возможно… — что-то хотел сказать прокурор.
— Все возможно. Эксперимент будем считать законченным лишь после трех-, четырехкратной попытки взорвать аммонит.
Выводы экспериментов были ошеломляющими не только для прокурора. Притих и Романкин. Научные рекомендации оказались весьма полезными. В кабинете профессора впервые собрались все, кто хоть в какой-то мере был причастен к следствию. Собрались для того, чтобы обменяться мнениями, развеять возникшие сомнения.
Разговор начал прокурор:
— Безусловно, после вчерашнего эксперимента взгляды на некоторые объективные доказательства вины изменились. Однако это не означает, что подобные нарушения правил техники безопасности надо прощать!
— Прощение или отпущение грехов — это по вашей части, прокурор! — пошутил профессор. — Я же думаю, что прежде необходимо найти причину взрыва, тогда и вам легче будет принять решение.
Профессор сидел в кресле, курил, любуясь тем, как колечки дыма плавно парят в воздухе.
— А вы, профессор, вчера высказали мысль о необходимости более сильного импульса для взрыва. Что вы имели в виду? — спросил полковник.
— Это обычный капсюль-детонатор, который производится здесь же на заводе, только в другом цехе, — ответил профессор.
— А как он мог попасть в этот цех?
— Не знаю. Но если детонатор все же попал, тогда, безусловно, взрыв. Надо лишь выяснить, как он попал в цех. Но это уже задача больше следственная, чем научная, — улыбнулся профессор.
— Вы намекаете на возможность злого умысла? — Полковник окинул взглядом присутствующих.
— «Умысел», «диверсия» или что там еще… Все это категории вашего профиля, товарищ полковник. Мне о них судить трудно. А вот предположение даже об обычной халатности рабочих-грузчиков, которые могли завезти капсюль вместе с аммонитом, могу высказать!
После недолгой тишины снова заговорил прокурор:
— И все же нельзя сбрасывать со счетов того, что в цехе был сплошной хаос. Да мало ли где мог быть зажат аммонит так, что он взорвался!
— Все возможно,— сказал кандидат наук Сиверский.— Для проверки ваших сомнений мы готовим ряд новых экспериментов. Если аммонит проявит «чувствительность» на трение, удары и прочее и взорвется, тогда будем искать возможную причину взрыва в узлах оборудования цеха.
— Сиверский начнет эти эксперименты завтра, — заметил профессор. — Прошу всех присутствовать.
— Майор Романкин обязательно будет, — сказал полковник.
— Ну, а я пошлю следователя, — сказал прокурор.
— Прекрасно! Пусть наши помощники займутся экспериментами, а нам надо поразмыслить, — профессор снова закурил. — Не хочу от вас скрывать, что эти эксперименты могут дать лишь общее представление, если хотите, ориентировку для последующего разбирательства. Дело в том, что очень хорошо подготовленный эксперимент не воссоздает тех производственных условий, в которых находилась взрывчатка в цехе. Признаюсь, я несколько преувеличил значение экспериментов, чтобы сдержать ваш темперамент и не допустить поспешных выводов.
— Так сказать, применили научный прием охлаждения голов, — пошутил полковник.
Профессор засмеялся, пожал плечами, хотел что-то сказать, но зазвонил телефон. Он взял трубку. Закончив разговор, профессор предложил:
— Давайте еще раз осмотрим место взрыва. Там скорее появятся полезные мысли!
…И опять — в который уже раз! — на развалинах сновали люди. Некоторые из них рассматривали скрюченные обломки оборудования цеха, другие копались в осколках кирпича. Только профессор и полковник стояли у самых воронок. Стояли вместе, но думали разное.
— А вы не задумывались, полковник, вот над этими воронками? — указал профессор тростью на две воронки, образовавшиеся посредине цеха. — Воронки правильной формы. До двух метров глубины, радиус примерно пять метров.
— А здесь нечего задумываться, профессор! Воронки образовались там, где в цехе стояли ящики с аммонитом.
— А вам известно, что при поверхностном взрыве аммонит не делает воронок?
— Не понимаю.
— Что ж тут не понимать! При взрыве аммонита взрывная волна идет вверх.
— Это предположение?
— Нет, наука! А вообще снова нужен эксперимент. Я думаю, что под полом цеха были какие-то заряды.
— Заряды? Как они могли туда попасть?…
— Не знаю. Вот если эксперимент подтвердит, что поверхностный взрыв аммонита не дает воронок, придется вам устанавливать природу этих зарядов.
— Допустим, там были заряды. Но как они могли попасть под пол?
— А это уже дело вашей профессии, полковник!
— Вы снова говорите загадками.
— Для меня воронки — большая загадка. Конечно, они могли образоваться от взрыва бомб или снарядов, которые со времени войны остались здесь. Но при взрыве бомб или снарядов в земле обязательно остается множество осколков. Надо завтра же организовать просев земли из воронок. Если не найдется мелких осколков, тогда я умываю руки. Тогда придется выявлять вам, как эти заряды попали под пол цеха,
— Вы абсолютно убеждены в этих загадочных зарядах?
— Почти убежден. Окончательно скажу после экспериментов и просева земли из воронок.
Чем дальше в лес, тем больше дров! Чем глубже мы пытаемся проникнуть в тайны взрыва, тем больше новых загадок возникает!
Собрав всех своих сотрудников, полковник сказал:
— Пора подвести итоги нашей работы. Первое слово предоставляю Романкину.
Романкин вздрогнул от неожиданности, удивленно посмотрел на своего начальника. К докладу он не готовился. Все же, овладев собой, заговорил:
— Намеченный вместе с прокуратурой план расследования уголовного дела в основном выполнен. Восстановлена обстановка в цехе до его взрыва. Изучена вся технологическая и техническая сторона дела, выявлены уязвимые места. Таким образом, заложены основы дальнейших следственных действий.
— Достаточно, майор! Доклад одобряю, — сказал полковник. Это я и хотел от вас услышать. Важно,
