особо подчеркнуто в новом Законе об охране и использовании животного мира, принятом в нашей стране.
Для науки нет видов «полезных» и «вредных». Их сейчас насчитывается на Земле более одного миллиона трехсот тысяч - и каждый для эволюции одинаково важен. Это число кажется огромным. Но не бэдем забывать: по крайней мере, в два раза больше видов, существовавших в прошлом, уже навсегда и безвозвратно исчезло с лица Земли.
Будем же дорожить каждым видом растений и животных. На многих примерах мы видели, как тесно они связаны между собой, и гибель одного вида может привести к исчезновению сразу нескольких других. И никто не может заранее предвидеть, какое значение способен приобрести тот или иной вид в будущем. Казавшиеся вредными плесневые грибки одарили человечество антибиотиками. Генофонд - набор генов каждого вида существующих на Земле растений и животных - бесценнейший дар эволюции. И чем этот фонд богаче, тем успешнее будет развиваться эволюция дальше, контролируемая и направляемая человеком.
В долинах Горного Алтая генетики создают сейчас опытное хозяйство, где рассчитывают для начала собрать полный генофонд всех животных Сибири. В разных уголках страны создаются заповедники, предназначенные для тех же благородных целей.
И опять-таки в эту работу может включиться буквально каяадый любитель природы! В уже упоминавшемся колхозе «Ленинская искра» создали собственный небольшой заповедник - для насекомых. Такие же заповедники возникли во многих районах Омской области - и сразу стало больше шмелей, муравьев, стрекоз и божьих коровок, оберегающих поля и леса от вредителей.
Пусть такие микрозаповеднички совсем невелики по размерам. Но они могут быть созданы буквально в каждом районе, при каждой школе - даже городской. И устроить их проще простого: выбрать подходящий участок оврага, парка или сада, даже просто обочины дороги, огородить их, чтобы туда не ступала ничья неосторожная нога, - и насекомые быстро обживут этот оазис. А за ними и птицы, мелкие зверьки. Даже хорошо, что такие уголки заповедной природы будут разбросаны повсюду, возникнут в тех местах, где настоящих заповедников уже создать невозможно: все застроено. Они охватят все природные зоны, и общая площадь их окажется огромной!
Все мы не только дети эволюции, но и участники ее, показал своими трудами Дарвин. «На каждом из нас лежит доля ответственности, так как каждый может содействовать либо разрушению, либо сохранению какого-то хотя бы и очень небольшого уголка природы», - напоминает известный эколог Ж. Дорст.
Много нового и важного за сто лет, минувших после смерти великого натуралиста, узнали мы и о своем происхождении.
Дарвин считал, что человек как вид возник, видимо, в третичном периоде где-то в Африке и предками его были обезьяноподобные существа, жившие на деревьях. Удивительно, как блестяще подтвердились эти мысли Дарвина, а ведь так мало было в его распоряжении материалов!
Правда, поначалу некоторые ученые тоже стали думать, будто и в этом вопросе великий натуралист ошибся.,. Находки останков питекантропа на Яве, синантропов в Китае, австралопитека вроде доказывали, что человек появился впервые вовсе не в Африке и гораздо позднее, уже в четвертичном периоде. Но за последние годы именно в Африке, в ставшем уже знаменитом Олдуэйском ущелье, одна за другой были сделаны поразительные находки останков самых древних наших предков - полуобезьян рамапитека и кениатика, живших тут около пятнадцати миллионов лет назад.
А совсем недавно, в 1979 году, в Египте обнаружили останки другого очевидного кандидата в наши прямые предки - небольшой обезьянки, названной египтопитеком. В отличие от человекообразных обезьян эти существа по многим признакам уже объединялись в своеобразные коллективы. А это свидетельствует, по мнению ученых, о явных началах разумной жизни и некоторых трудовых навыков. И вот биография человечества сразу становится длиннее, протяженнее вдвое - до тридцати миллионов лет!
Внесли свой замечательный вклад в исследование этой проблемы и генетики. Тончайшие опыты позволили даже определить, когда именно и мутации в каких генах навсегда развели нас далеко в стороны с древними родичами!
«По ДНК можно составить стройное генеалогическое древо, ни разу не взглянув на самих животных, - заявил один американский антрополог, - и древо приматов, которое в 1970 году предложил биохимик Кон, нисколько не удивило бы Дарвина и Гексли...»
Дарвинизм победил и торжествует по всем направлениям!
Победил? Торжествует? Но и в наши дни споры вокруг теории Дарвина продолжаются.
«В истории науки иной раз бывает так: живет и крепнет научная теория, приобретает известность, входит в учебники, вузовские, а потом и школьные. И вот уже о ней может порассуждать и выпускник детсада. Но иногда заслуженная слава имеет изнанку: мешает нормальному критическому осмысливанию научных фактов...
Так, по-моему, произошло с великим достижением человеческого разума, с эволюционной теорией, со взглядами на происхождение видов, родов, семейств».
Эти высказывания принадлежат профессору А.А. Любищеву, о котором так интересно рассказал Д. Гранин в книге «Эта странная жизнь».
А вот что говорит профессор С.В. Мейен: «Теории эволюции, только наиболее проработанные, можно перечислить десятками... Если же все не правы, а лишь сторонники одной теории правы (например, наиболее популярной «синтетической» теории эволюции), то откуда берутся в биологии столько заблудших овец, да еще не новичков в науке, а видных ботаников, зоологов, палеонтологов?»
Вот как, оказывается: кроме дарвиновской, существуют еще десятки теорий эволюции?! И многие ученые спорят с дарвинизмом, даже считают, будто он тормозит развитие науки!
Пожалуй, это сказано слишком резко, в запальчивости - чтобы привлечь внимание к своим позициям в споре. А споры действительно идут, не утихают.
Скажем, главная проблема - образование видов. Оказывается, и в ней еще немало темного. Со времен Дарвина считалось: возникновению новых видов особенно способствует географическая изоляция растений и животных - скажем, как на Галапагосских островах. Но...
«Известно немало примеров, когда длительная изоляция не дает ровным счетом никаких результатов. Как в Старом, так и в Новом Свете испокон веков (а точнее, около 70 миллионов лет) растет красивое широколистное дерево платан... Хотя американские платаны были отрезаны от среднеазиатских в незапамятные времена, они не только очень похожи друг на друга, но и дают при скрещивании вполне жизнеспособное потомство[10]. Приходится допустить, что видообразование гораздо чаще начинается не с географической изоляции. А с чего?» (В. Красилов, кандидат геолого-минералогических наук).
Но об этом задумывался и Дарвин! «Кто может объяснить, - писал он, - почему один вид широко распространен и многочислен, а другой, близкий ему вид мало распространен и редок?»
Приведя эти слова великого натуралиста, С.В. Мейен пишет: «С тех пор прошло больше ста лет, но заданные Дарвином вопросы так и не имеют ответов. Ни один специалист по хвойным, зная признаки обыкновенной сосны и сосны Станкевича, не смог бы предсказать, что первая войдет в число самых многочисленных в мире деревьев, а вторая будет расти лишь в Крыму».
Ответить на нелегкие вопросы, видимо, помогут лишь новые исследования - вероятно, и на Галапогосских зачарованных островах, давно ставших священной Меккой для каждого биолога. Здесь не только созданы заповедник и научная станция, носящие имя великого натуралиста. Недавно особой международной Конвенцией Галапагосы торжественно провозглашены одним из строго оберегаемых священных памятников культурного и природного наследия всего человечества.
Немало темного еще и в таком важном вопросе, как адаптивность, приспособленность организмов к определенным природным условиям.
Казалось бы, хрестоматийный, наглядный блестящий пример лучшего приспособления потемневших в результате какой-то случайной мутации бабочек к изменившемуся фону - помните? Промышленный рост и загрязнение воздуха продолжаются во всем мире. И со времен Дарвина под влиянием этого уже 70 видов
