Оружие находилось на месте, семь полных комплектов оружия.
– Один! Семерых, – восхитился Никита.
– Было еще четырнадцать собак. Это меня чуть не сгубило.
– А лошадей, почему только три, или часть дружинников пешком пришла.
– Не смог поймать. Разбежались. Грузим оружие, и пошли к озеру.
– Рыбалка здесь должно быть замечательная, – размечтался Никита.
– Рыба без соли, бррр… – выразила своё отношение к перспективам Светлана.
– Охотиться нельзя, быстро найдут. Нужно пару недель отсидеться, – еще более разочаровал Светлану Иннокентий Петрович.
– У нас нет удочек, как мы их сделаем? Озеро не ручей, вершу не поставишь, – усомнился в возможном успехе рыбалки Никита.
– На, возьми карту. Посмотри, три ручья впадает в озеро, один вытекает. Вершами
ловить можно. Я порылся в вещах, в аптечке лежит катушка черных ниток с иголкой. Нитки шелковые, годятся на леску. Крючок, поплавок и грузило я смогу сделать.
– Нитки не шелковые, а синтетические, – поправил Мышкина Никита, – а в ящике с инструментом, который навьючен на вороную кобылу, должна лежать коробочка с болтами и саморезами. Помнится, там была пара гвоздей, и кусок стальной проволоки.
– Лучше бы там лежала пачка соли, – невесело сказала Светлана.
В полдень они дошли до озера, а к вечеру и наловили рыбы, и смастерили шалаш.
Через два дня, на тропинке показался отряд охотников. В карауле был охранник княжича. Мышкин вооружил его лучшим комплектом трофейного оружия. Он успел поднять тревогу, хотя за минуту до этого, моська спряталась в шалаш, и начала оттуда грозно рычать.
Отряд был небольшой, семь человек. Вооружение выдавало охотников на людей. Ни братья Коробовы, ни Мышкин, не испытывали мук совести, убивая противников. Охранник княжича смело нападал, показывая виртуозное владение мечом. При этом, сильно мешая остальным, вести прицельный огонь.
Двое охотников за головами смогли сбежать в лес. Преследовали долго. Если бы они
разделились, то один, наверняка, ушел. Моська, почти не лая, неслась впереди, но
твердо держала небольшую дистанцию. Один из охотников был легко ранен, второй не
бросал сослуживца. Сказалось ли ранение, или усталость от долгой дороги к озеру, но даже Мышкин выглядел свежее загнанных дружинников. Вадим, охранник княжича, вызвался в одиночку убить обоих охотников. Сказал, что у него давно не было хорошей практики. Мышкин дал добро, но все время держал винтовку наготове.
Вадим забрал оба комплекта оружия себе, а свой бывший, одолженный, вернул. Небольшой порез, на внешней стороне бедра, перевязывать отказался.
– Плохую кровь надо спустить. В лагере промою настойкой зверобоя, через пару дней следов не останется.
– У меня есть бинт и зеленка, – обратился к Мышкину Валентин.
– Пусть делает, как хочет, на такую царапину не следует обращать внимания, – подвел итог разговору Иннокентий Петрович, – Вадим, все оружие твое, но до лагеря донесем мы. Лишняя нагрузка тебе не нужна.
В лагере, бледный Вадим, дал себя уложить на постель. Фёкла промыла рану. Иннокентий Петрович профессионально наложил повязку.
Проблемы с продовольствием, а особенно дефицит соли, сделали мародерство
допустимым. Обыск убитых дал только деньги и украшения, это натолкнуло на мысль, что припасы оставлены недалеко от лагеря. Моська уверенно взяла след, и,
буквально, через час привела к дереву, на котором висел мешок с продовольствием. Там была соль, мясо, крупа и даже котелок.
На следующий день рана у Вадима не воспалилась, и все вздохнули с облегчением.
Глава 8. Сладкая ночь.
Поиск жилья не отнял у Коробова много времени. Росава довела обоз до небольшой усадьбы, внутри города, пошепталась со старичком-хозяином, и вопрос был решен. Владимиру Александровичу Росава назвала сумму оплаты и условия проживания, не спрашивая его согласия, не ожидая благодарности. Откуда-то появилась хозяйка, начала указывать, где что брать, куда относить, чего трогать нельзя. К полудню, на летней кухне, был готов завтрак, или обед, еда из одного блюда – полбы.
Росава исчезла раньше, чем Коробов успел договориться о встрече. Ходить по
городу, в поисках приключений, Владимир Александрович запретил. Сбор информации,
пока, ограничил хозяевами. Новости потрясли и Коробова, и Олега. Евгений отнесся к убийству князя философски, всё, что ни делается – к лучшему. Мало того, счел действия современников правомочными, адекватный ответ на незаконный арест.
– Надо всю мелочь пузатую перестрелять, оставить одну великокняжескую семью. Вот
и будет на Руси централизация. Чингисхан придет, а у нас крепкая власть, – вещал Евгений.
– Чингисхан давно умер, на Русь его потомки нападут, – поправил Женю Олег.
– Через девять лет, – тщательно пережевывая, опостылевшую в дороге, полбу, уточнил Коробов.
– Нападут? Так скоро? – испугался Женя.
– Нет. Чингисхан коньки отбросит. До битвы на Калке осталось пять лет. А до захвата Руси еще далеко, лет двадцать. Надо посмотреть записи. И вам подучить материал не помешает.
– Бук надо было брать, там сотни книг, и тысячи карт поместить можно было, всякие изобретения и чертежи, – размечтался Женя.
– Если бы я ноутбук сюда протащил, то изменения могли быть настолько серьезны, что обратной дороги в 21 век уже не было. Негативный опыт у меня уже есть. Поэтому немного карт, немного записей по истории, и немного запасов для меня, любимого, – похлопал себя по животу Коробов.
– По поводу запасов подробнее, если можно, – заинтересовался Олег.
– Это совсем не то, что вы ждете. Запасы семян, для следующего года. Морковка, петрушка, укроп, подсолнечник, свекла, тыква …
– Тыква зачем? – расстроился Женя, – тыкву только бабушка ест, картошку надо было брать, помидоры.
– Ты сумку, с комплектом для выживания в 13 веке, еще в Воронеже разбирал. Не видел семена? –
