девочек, ему хотелось с ними дружить, ходить на свидания, в конце-то концов. Короче говоря, пора было браться за ум и открывать свое дело.
Вот только какое? Учился Барри ужасно, знал и того меньше. Ничего не оставалось, как податься в коврочисты — самое доступное занятие, когда не хватает фантазии, связей и средств для чего-нибудь поприличней.
В удивительный мир чистки ковров Барри ввела его мама, которая подрабатывала телефонным завлекалой для одной из ковровых фирмешек. Надо сказать, что чистка ковров — это последний островок «дикого Запада» в беспредельно структурированном и бюрократизированном американском капитализме. Непосвященным читателям-соотечественникам, воспитанным на сказке эпохи холодной войны о стране безграничной свободы, будет интересно узнать, что в Америке давно уже нельзя ничего «замутить» без корочки утвержденного образца, обязательной лицензии, не говоря уж о солидном стартовом капитале. Чуть ли не единственный бизнес, в котором можно существовать без всяких разрешительных процедур и практически без подъемных, — это чистка ковров. Rug suckers, «коврососы» — так немного обидно, но все же ласково именуют себя старожилы этого вольного ремесла.
Итак, в возрасте 16 лет бедный еврейский мальчик из Сан-Фернандо (пригород Лос-Анджелеса) подался в «коврососы». Офис компании находился в семейном гараже, благо тот был пуст. Компания называлась круто — ZZZZ Best , «Самая лучшая». Ровно через пять лет Барри превратится в национального героя и на популярнейшем телевизионном шоу Опры Уинфри в апреле 1987 года обратится с пионерским призывом к юношам и девушкам Америки: «Вы всегда должны думать крупномасштабно и сами быть крупномасштабными. Возьмите за правило: предел — только небо!»
Коврососание делается так: берется телефонный справочник и обзваниваются все конторы подряд в близлежащей округе. Тупо предлагается провести уборку. Кто-нибудь да согласится. После этого садишься в подержанное папино авто, гонишь по адресу, забираешь ковры и пылесосишь их в гараже до посинения. Отвозишь обратно, получаешь деньги. Такой вот незамысловатый производственный цикл. Проще лишь полупринудительная чистка ветровых стекол автомашин, вынужденных остановиться у светофора. Правда, в последнем случае есть дополнительный аргумент: в одной руке мойщик держит тряпку чистую, в другой — омерзительно грязную и делает счастливому обладателю автомобиля предложение, от которого сложно отказаться: «Либо я протираю тебе стекло и ты башляешь, либо я делаю то же самое, но только вот этим смердящим ошметком — выбирай!» Если читатель полагает, что я преувеличиваю, спешу заверить, что лично подвергался подобной процедуре и в черном квартале Филадельфии (хотя сегодня там почти все кварталы черные), и в Лос-Анджелесе.
Именно такого аргумента и не хватало Барри Минкову для успешного ведения бизнеса: грязными коврами особо не пошантажируешь. Дело усугублялось еще и невыносимой конкуренцией, что, впрочем, неудивительно с учетом общеобразовательного уровня населения и неприличной доступности бизнеса. Да и клиенты попадались омерзительные: одни постоянно жаловались на низкое качество работы (а какого еще качества вы ожидали получить от ветхого бытового пылесоса, сохранившегося от бабушки?), другие постоянно «пускали бумажных змеев». Fly A Kite — так на американском сленге называется самый популярный народный спорт: оплата услуг с помощью фиктивного чека. Нет, чек самый что ни на есть настоящий, просто выписывается он на сумму, которой нет на счете в банке. Пока чек примут к исполнению, пока обработают, пока получат отказ, пока перешлют обратно — глядишь, и удастся что- нибудь заработать и расплатиться по второму разу уже настоящими деньгами. «Бумажный змей» — лучший друг простого человека, сводящего концы с концами от зарплаты до зарплаты.
Правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. «Запуск бумажного змея» стал первым подлогом в трудовой биографии самого Барри Минкова и его химчистки ZZZZ Best. Правда, юный предприниматель сразу проявил творческий подход и дополнил выписку фиктивных чеков двумя смелыми нововведениями: махинациями с кредитными картами клиентов (Барри подделывал слипы, указывая большую сумму оплаты по коврососным услугам), а также сложные постановочные действия по имитации ограблений для последующего предъявления иска страховой компании).
Читатель помнит другого нашего героя — Чарльза Ривиса, который смолоду обнаружил у себя каллиграфический талант и всю жизнь специализировался на подделке подписей, печатей и документов. Так вот, если Ривиса на протяжении долгих лет никому не удавалось схватить за руку, Барри Минкова повязали практически сразу. Повязали и… отпустили. Это первая загадка в длинной череде невообразимых ситуаций, когда Минкову удавалось выходить сухим из воды при обстоятельствах, казалось бы, совершенно безнадежных. Один из биографов Минкова, Майкл Кнапп, легковерно списывает везение юного афериста на счет нежного возраста и личного обаяния. Еще можно было поверить в эту версию, если бы речь шла об однократном проколе, однако всю жизнь Минкова не столько наказывали, сколько грозили пальчиком: «Ай-яй-яй!» и отпускали. Журили и отпускали. Журили и отпускали. Так было в раннем деле с чеками и кредитными картами, так было и в кульминационном досрочном освобождении. Очень скоро читатель познакомится с множеством таких невероятных ситуаций и совпадений, что аргумент везения и личного обаяния покажется совсем неприличным.
Барри Минкова упрекают в том, что он «кинул» сотни тысяч безымянных инвесторов, поверивших в юного гения Америки и доверивших ему свои сбережения. Но это-то как раз нетрудно сделать — на то инвесторы и безымянные. Все равно что бомбить город с высоты 10 тысяч метров — чисто теоретическое мероприятие. Совсем другое дело — обобрать близкого человека. Вкрасться в доверие и обчистить. А между тем именно так и началось восхождение Минкова к славе.
Когда Барри понял, что вопреки всем его ухищрениям банки не собираются давать подъемный кредит под его неэффективный и малодоходный коврососный бизнес, он резко переключился на знакомых. Для этого Минков вступил в самый модный фитнес-клуб Лос-Анджелеса, где стал проводить большую часть своего трудового дня. Там ему удалось сблизиться со множеством влиятельных и богатых бизнесменов, которые и обеспечили финансовый фундамент всей аферы вокруг ZZZZ Best.
С самого начала Минков затеял опасную двойную игру: с одной стороны, он энергично обрабатывал своих сородичей, назойливо апеллируя к пресловутой еврейской взаимовыручке. Таким макаром ему удалось получить деньги «на развитие» не только от влиятельных еврейских банкиров, но и, по слухам, от еврейских мафиози. С другой стороны, Барри стал закадычным другом некоего Тома Паджетта, воинственного юдофоба и национал-радикала. Том Паджетт работал в страховом агентстве, а в свободное время вел на кабельном телевидении передачу соответствующей ориентации под названием «Раса и разум». По делу ZZZZ Best Паджетт отсидел 6 лет. За это время он окончательно укрепился в своих взглядах, так что сразу после освобождения вступил в «Национальный Альянс» доктора Джона Пирса — партию, которую Лига Обороны Евреев (JDL, Jewish Defense League) определила в главные враги нации.
Итак, Барри Минков стал самым близким другом нациста Тома Паджетта и при этом часто встречался с боевиком Ирвом Рубиным… президентом вышеупомянутой милитаризированной конторы JDL! Когда через несколько лет коврососная компания ZZZZ Best превратилась в предприятие с капитализацией почти в триста миллионов долларов (!!!), Барри финансировал (через Паджетта) как различные группы белых расистов, так и радио-ток-шоу Лиги Обороны Евреев. Оставляю читателю самому догадываться, во-первых, как это ему удавалось, во-вторых, что в этом совмещении было приятным, а что — полезным.
В продолжительных беседах с Паджеттом на фоне отжимания штанги и верчения педалей велотренажера у Барри Минкова родилась идея превращения ZZZZ Best из чистящей мастерской в преуспевающую компанию. Весь цимес этого блюда, по рецепту Минкова, состоял в том, чтобы переориентировать ZZZZ Best с коврососания на восстановительные работы по подрядам страховых компаний. На языке отечественных криминалистов, Барри Минков вступил с Томом Паджеттом в тайный преступный сговор, который поначалу был чист, как слеза ребенка: Барри Минков обязался платить Тому Паджетту 100 долларов всякий раз, как тот поднимет телефонную трубку у себя на работе и подтвердит, что
