– Он умница и все сделал правильно, – заступилась за профессора Вера Ивановна. – Он не хочет рисковать чужой жизнью. Я бы тоже не хотела. Своей – имею полное право. Да и риска особого теперь не вижу.
Савченко хотел протестовать – не отпускать же старуху в логово врага, – но натолкнулся на задумчивый взгляд Ванечки.
– А в этом что-то есть, – тихо сказал он. – Да и Сухов явно сломался после беседы с Ефимом, а Василий Геннадьевич в их обороне – главный мотор. Но все равно одной нельзя.
– Я пойду с Верой Ивановной, – раздался еще один женский голос.
Народ удивленно обернулся.
Говорила Хафиза.
– Я в курсе, – сказала она. – Мы с Вичкой регулярно все обсуждали. И я умею снимать. Телережиссер по образованию.
– Интересное кино, – улыбнулся Ванечка.
– Не хочется об этом сейчас говорить, но мне очень нужны деньги – перевезти в Россию маму и дочку, – добавила Хафиза.
– Не вопрос, – сказал Ванечка. – Я думаю, ты представляешь, сколько стоит тендер.
– Представляю, – согласилась домработница-телережиссер.
– Остался час плюс тридцать пять минут, – прервала паузу Вера Ивановна. – Ванечка, мне, наверное, нужна доверенность на внесение заявки?
– У меня есть пустые, с печатями, – засуетился Борщев. – Мы с Ефимом заложили два лишних комплекта всего, что только можно.
– Умницы, – одобрила Бабуля. – Быстро заполняй на меня, – и передала Ванечке паспорт.
– Бабуль, а как тебя пустят? У них же оборона.
– Меня – пустят, – почти высокомерно ответила Семенова-старшая.
В машину – микроавтобус «Мерседес» – погрузили складную инвалидную коляску: ее нашли в кладовой дома, и на ней основывалась часть Бабулиного замысла. Небольшая веб-камера с радиовыходом, автономным питанием и микрофоном нашлась в кабинете Круглова. Еще несколько минут ушло на договоренность с матерью Павла Скоробогатова о помощи в проходе на территорию Дома правительства: по легенде, Вера Ивановна шла в департамент здравоохранения по их вызову, как консультант. Кроме того, вновь вызвали местную группу технической поддержки: мощность радиопередатчика используемой камеры была невелика.
В конце сборов на Вичку вдруг напала паника: она никак не могла решиться отпустить Бабулю.
Той пришлось-таки еще раз позвонить Ефиму.
Береславский хмуро выслушал и изложил свое веское мнение. Его, через включенный спикерфон, услышали все собравшиеся.
– Я – против, – сказал профессор. – Но запрещать не стану. Во-первых, потому, что Вера Ивановна все равно меня не послушает. А во-вторых, я сделал бы так же.
– Юноша, обожаю! – пришла в восторг Бабуля и даже воздушный поцелуй послала невидимому собеседнику.
– Я вас тоже, – невидимый собеседник явно расплылся в улыбке.
– Ну все, пошли! – скомандовала Вера Ивановна, проверила свои и тендерные документы, после чего штурмовая группа направилась к выходу. По терминологии Семеновой-старшей, оставался один час плюс семнадцать минут.
В принципе все было не так уж страшно.
Вряд ли даже нынешние зарвавшиеся хозяева жизни станут причинять физический вред старухе. На всякий случай Круглов позвонил двум близко знакомым депутатам законодательного собрания области, попросил подъехать к Дому правительства. И еще кого-то попросил. Короче, набиралась довольно представительная команда.
К вражьему логову – вот же дожили! – подъехали за один час и пять минут до закрытия лавочки.
Сгрузили коляску. В нее уселась Вера Ивановна, и впрямь напоминающая престарелую княгиню со своей азиатской служанкой.
Хафиза повезла Семенову к центральному входу.
А там… не понадобилось никаких ухищрений!
Охранник просто посмотрел на пожилую женщину и даже не проверил у нее документы. Временный милицейский пост в коридоре на втором этаже тоже не пришлось обходить: он был уже снят.
– Полный дембель, – тихо сказала Вера Ивановна Хафизе. Та понимающе улыбнулась: похоже, Синегоров счел схватку выигранной. А Сухов просто самоустранился.
Кстати, насчет Сухова Бабуля попала в точку.
Более того, он ее увидел из окна кабинета, пусть и случайно, да еще в ярком свете приподъездных фонарей. Опытный оперативник, хорошо знавший проблему и обладавший феноменальной зрительной памятью, срисовал Семенову-старшую моментально. Но вмешиваться не стал. Это была уже не его войнушка. Да и времени терять не хотелось: оно теперь становилось едва ли не самым главным его ресурсом.
Коляску спрятали в дамской комнате на втором этаже: «княгиня» хотела войти во вражескую крепость на своих двоих. Из туалета позвонили Вичке, проверить камеру пробным включением. Вичка подтвердила: картинка на сайте есть, качество достаточное. На сайте, кстати, оставалось изрядное количество ожидающих продолжения захватывающего зрелища.
– Сейчас будет продолжение, – усмехнулась Бабуля.
Камеру пока выключили, чтоб не насторожить синегоровских псов. Включили уже перед самым кабинетом.
– Добрый вечер, дорогие коллеги! – открыв дверь, сказала Вера Ивановна: приемная тендерной комиссии действительно располагалась на территории департамента здравоохранения.
– Добрый вечер, – невпопад и с явным удивлением ответили четверо: молодая женщина, женщина постарше, предпенсионного возраста мужчина и офицер милиции, правда, уже снявший китель и фуражку.
На отдыхе, так сказать.
Они обосновались за одним столом, на котором стояла початая бутылочка коньяка и почти пустая – шампанского. Имелись также конфеты, шоколад и фрукты: все строго и красиво.
– Что празднуем? – спросила Семенова.
– Ну, разное… – не нашлись что ответить отдыхающие.
– Не конец ли тендера? – уточнила Вера Ивановна.
– А почему это вас интересует? – Голос мужчины стал строже: похоже, чиновник въехал, что пришли неожиданности. Причем – неприятные.
Семенова посмотрела на часы. Оставалось пятьдесят три минуты на то, чтобы закончить дело. Более чем достаточно.
– Меня интересует, потому что я принесла заявку, – громко сказала она.
Хафиза стояла за ее спиной, как вторая линия обороны.
– Мы уже не работаем, – неприятно пронзительным голосом заверещала дама постарше. – Покиньте, пожалуйста, помещение.
– Нет, вы еще работаете, – не согласилась Вера Ивановна. – И будете работать еще не менее, – она вновь взглянула на часы, – пятидесяти минут. Этого нам точно хватит. Давайте проверять документы.
– Выйдите отсюда, женщина! – вновь взвизгнула дама. – Степа, выведи ее! – теперь она обращалась к милиционеру.
Тот неловко напялил китель, схватил фуражку и двинулся к Семеновой.
– Ты что, парнишка, собираешься меня выводить? – с улыбкой спросила та.
«Парнишка» смущенно кивнул, мол, куда ж деваться?
– Тогда хотя бы улыбайтесь! – в комнате впервые прозвучал профессионально спокойный голос Хафизы.
