Что ж, он что-то типа такого и ожидал. Не адмирала Береславского, понятное дело. Но — рожденный плавать не будет заниматься сельским хозяйством.
Детки выросли и сами определят свой путь.
Судя по печальному лицу Натальи, ее мысли текли в похожем направлении. Разве что искать другого мужа не станет. А будет ждать, пока любимый не наиграется и, даст бог, целым вернется домой. А если не совсем целым — то будет лечить и выхаживать. И такой опыт у Натальи тоже уже имелся.
Отговорить адмирала-профессора от безумной затеи она, конечно, попытается, хотя заранее понимает всю бесперспективность его укрощения.
Воскобойникова сначала слушала всю пиратскую галиматью, особо не вникая. Потом, когда вдруг поняла, что этот бред может реально коснуться ее сына, отошла в сторонку и позвонила Льву Матвеевичу Малиновскому, начальнику их юротдела, генералу в отставке, человеку абсолютно всеведающему.
Вполголоса передала основные положения сюжета и попросила оценить его реальность. Тот взял таймаут, перезвонив уже через четверть часа. Сведения были крайне неутешительными.
Идея Береславского оказалась вполне осуществимой и, мало того, неоригинальной. Гражданские суда в опасных районах действительно становились под защиту военного эскорта либо группы сопровождения на борту — так, например, поступали израильтяне.
Кроме того, в районе Африканского Рога оперировали — без особых юридических оснований — солдаты удачи на вооруженных частных яхтах: организовывались даже туры для любителей острых ощущений.
И наконец, ряд международных частных охранных фирм уже вел переговоры с европейскими правительствами, судовладельцами и страховыми компаниями об официальном сопровождении судов. Все это, разумеется, с учетом бюрократии делалось небыстро.
Профессорский же подход снимал большинство проблем, договориться с царьком полуобанкротившегося королевства оказалось несложным и, главное, недолгим делом.
Воскобойникова поблагодарила Льва Матвеевича и, расстроенная, пошла к столу. Впрочем, тут же взяв себя в руки: все равно она ничего не могла изменить в происходящем.
А за столом все было по-прежнему. За разговорами все наелись и напились, даже Ефим Аркадьевич Береславский — будущая гроза сомалийских пиратов — насытился.
Солнце клонилось к закату, народ начал разбредаться по домикам.
Томка пошла поваляться.
Вадим, естественно, ушел с разливавшимся соловьем Береславским и молчаливой Натальей.
Скоро остались только Катя с Чистовым-старшим.
И еще — привязанный к березе Васька и свернувшийся — на посвежевшем воздухе — у ног хозяина Фунтик.
Воскобойникова молча сидела на своем удобном стуле, подставив лицо под ласковые лучи заходящего светила.
Ей вдруг стало хорошо.
Неожиданно спокойно и хорошо.
Передышка на бегу.
— Катюш, раз уж осталась, давай я свожу тебя в одно местечко. Здесь неподалеку. До темноты до- едем.
— А что там? — спросила она.
— Да, в общем-то, ничего особенного, — подумав, ответил бывший муж. Как будто даже сам удивившись. — Просто там очень приятно. И люди хорошие.
— Поехали, — согласилась Катя.
Зачем согласилась?
Куда — поехали?
Впрочем, думать ни о чем не хотелось.
Да и не привыкла она о чем-то беспокоиться, когда рядом Владимир Чистов.
21
Выехали почти сразу же, на небольшом джипе Чистова.
Да, он сменил любимую «аудюху» на маргинальный, защитного цвета «Вранглер» с брезентовым верхом, к тому же — с широкими колесами. А ведь говорил, что никогда в жизни не сядет на джип — мол, боевой корабль дорог и бездорожье не отвечает его внутренним жизненным установкам.
Катя украдкой посматривала на бывшего супруга — похоже, он поменял многие жизненные установки, причем не только касательно автомобиля.
Лицо и сильные руки были покрыты красивым — ровным и плотным — загаром, даже, пожалуй, чересчур плотным. Ну, с этим как раз понятно: работа пока идет в основном на свежем воздухе. Раньше Владимир Сергеевич не успевал загореть из-за короткого отпуска жены, а в новомодные косметические салоны на аркане не затащишь. Почему-то ему казалось, что мужчина в косметическом салоне — это либо бездельник, либо гомосексуалист.
Катя незаметно продолжила наблюдения. На голове — берет. Никогда раньше не носил. Как и спортивного вида брюки, из тех, что не стыдно надеть в хорошем гольф-клубе. Кстати, рубашка и темные светозащитные очки дорого стоят. Она бросила взгляд вниз — так и есть, ботиночки тоже соответствуют. И дело не в том, что у Чистова, похоже, завелись серьезные деньги, никак не связанные с доходами жены, а в том, что подобрать все эти вещи так, чтобы и модно было, и шло конкретному человеку, — тоже работа. На которую в былое время Чистов категорически отказывался тратить свое время.
Кто ж его тратит теперь, чтобы Владимир Сергеевич выглядел так правильно?
«Уж не ревнует ли девушка?» — сама себя спросила Катя. И сама себе вынуждена была ответить утвердительно.
Еще одна новость. Раньше слова
Она была недоступна для чужих мужчин, уж так воспитали. А он… Даже смешно думать, что он пошел бы изменять своей Кате.
Да, все меняется.
— Кто ж тебя так красиво одевает? — Господи, у нее вырвался вопрос, который она точно не собиралась задавать.
— У нас есть стилист, — несколько смущенно ответил Чистов. — Марина приглашает раз или два в месяц. Он ходит со мной в магазин. Сейчас много встреч с инвесторами. Марина считает, что хорошо одеваться — часть нашей работы.
— Ты прямо как оправдываешься, — рассмеялась бывшая жена.
— Ничего я не оправдываюсь, — отказался признавать очевидное Владимир Сергеевич.
— А что, Марина сама не может с тобой сходить в магазин? — тонко закинула удочку Катя.
— Может, наверное. Но у нее много работы. — Тема явно была неудобна Чистову, что только усиливало подозрения Екатерины относительно его новой бизнес-партнерши.
— Машину сменил, одеваешься как денди, что еще у тебя нового? — улыбнулась Екатерина. Но как-то не вполне весело.
— Фунтик, — сказал Чистов и прикусил язык.
Потому что бывшая жена предсказуемо поинтересовалась, не Ли Джу ли его выбирала.
— Она, — вынужден был сознаться Владимир. — Точнее, она присутствовала. А выбирал я. Точнее, Фунтик выбрал меня.
