99-й регион.
Ну что ж, это уже кое-что.
Если, конечно, хитроумный рекламист не разыграл сценку для таких наблюдателей, как его Игорь. Хотя – вряд ли. Чего ему бояться-то, Ефиму Аркадьевичу? Он же с Глебом Петровичем незнаком. Пока…
Не хотелось, но пора было звонить Глебу Петровичу.
Тот, как всегда, на звонок не ответил. Перезвонил сам, через три минуты.
– Ну, что еще у тебя? – Голос недовольный. Как будто не получал три года кучу бабла, палец о палец не ударив.
Впрочем, даже думать неуважительно про таких людей, как Глеб Петрович, не следует. Черт его знает, какие еще новомодные штуки им закуплены и используются. Может, уже и мысли читает?
– Есть информация по Береславскому, – Георгий Иванович торопливо слил нарытое Игорем. – Нельзя ли его подзадержать там? Желательно надолго.
– Не слишком ли много просьб? – мрачно спросил Глеб Петрович.
– Я же только с вами работаю, – оставаясь в рамках, огрызнулся Велесов. – Мне обращаться больше не к кому.
– Ты все сказал?
У Велесова похолодело внизу живота. Но сказал он еще не все.
– Оглоблин сбежал со своей девкой, – договорил Георгий Иванович.
Повисшее тягостное молчание поспешил закрыть многими словами:
– Он точно выступать не будет, я уверен. И ищут его уже мои люди. А человека взамен я почти нашел. Молодой парнишка, но очень подающий надежды. И по мелочи кое-что за неделю прошло, я сам вам подвезу. Не так много, а приятно.
Он бы и дальше нес эту чепуху, лишь бы не висела тяжелая пауза в трубке, но Глеб Петрович первым прервал Велесова:
– Ладно, я все услышал. Ускоряй дело с банкиром. И все пока на этом. Мне надо подумать.
Уф! Как кобру на руках подержал!
Впервые в голове Жоржа явственно промелькнуло, что «отсекаемую ветку проекта» назначает не он, а Глеб Петрович. И этой самой веткой когда-нибудь вполне может стать он. В конце концов, у Глеба Петровича веток много, из-за одной – к тому же наверняка не самой плодоносящей – рисковать он точно не станет.
Нет, надо, кровь из носу, срывать с Агуреева бабки, отдавать Глебу Петровичу его долю и исчезать надолго.
А может, не отдавать долю? Раз все равно исчезаешь?
Эта новая мысль даже в обдумывании была страшноватой. Но очень привлекательной, очень…
Вместе с сэкономленными деньгами Шипиловой – он уже мысленно их «сэкономил» – денег в его кубышке, не считая заработанного ранее, набегало за миллион. С такой суммой где-нибудь на Гоа или в Доминикане можно неплохо прожить не одну, а все десять жизней. С хорошим молодым другом рядом…
Он решительно снял трубку телефона, по памяти набрал номер. Секретарша сразу соединила его с Агуреевым.
– Здравствуйте, Николай Максимович! – решительно начал Велесов.
– Здравствуй, коли не шутишь. – Агурееву точно не светило стать джентльменом.
– Я насчет Шишкина. Вы провели дополнительные экспертизы? – Жорж точно знал, что никто ничего не проводил, и это был хотя и слабый, но козырь.
– А что?
– Как что? Я ж проценты банку плачу! – натурально возмутился Георгий Иванович, почти и сам поверивший в то, что он платит за перелицованного Ван Эмдена проценты. – Я бы хотел скорейшего завершения сделки. Либо вы убеждаетесь в подлинности работ, либо я разговариваю с другим покупателем.
– А есть другой покупатель? – Даже не видя широкой рожи рязанца, можно было представить его ухмылку.
– Есть, не сомневайтесь, – спокойно сказал Велесов. Он тоже умел блефовать, не впервой. – Так что давайте ограничим временные рамки.
– Ваши предложения? – Теперь Агуреев уже не улыбался.
– Одна неделя, – жестко сказал арт-дилер. – И либо да, либо нет. Причем, как вы помните, по «Протоколу о намерениях», «нет» – только по обоснованным сомнениям в подлинности.
– Я помню, – тоже жестко ответил Агуреев. – В неделю уложимся, мой человек уже работает. Либо да, либо нет.
– Очень хорошо, – закончил обоюдоострый разговор Велесов.
Что ж, все было действительно неплохо. Рязанец согласился на неделю. Если Глеб Петрович выполнит свои обещания – а сомневаться в его способностях пока не приходилось, – то Береславский ничем помочь Агурееву не сможет, по крайней мере в столь короткое время. И если в это же короткое время не объявится, причем каким-нибудь неприятным образом, беглый Оглоблин, то новых фактов Агурееву просто неоткуда будет взять. Отступиться же от такого куша жадный рязанец просто физически не сможет. А значит, через неделю миллион евро будет в руках Велесова.
Остальное – что там вскроется через месяц или через год – его уже особо волновать не будет.
Глава 19
От Москвы до Онеги глазами художника
Место: Москва – Переславль – Ярославль – Тутаев – Вологда – Кириллов – Белозерск – Вытегра – Пудож – Вяльма.
Время: три года после точки отсчета.
Переночевали мы с Ленкой в поселке с прикольным названием Львы, совсем чуть-чуть не доехав до Ростова Великого. Решили, что на трассе будет дешевле, чем в туристическом городе, а деньги нам потом еще понадобятся. Ну и место прельстило. Было еще светло, и мы разглядели симпатичные деревянные домики этой то ли турбазы, то ли пансионата. Мест хватало – там все заполняется только по выходным и праздникам.
Устроились быстро и сразу пошли на берег озера Неро – другой стороной территория выходила прямо на него. Даже канальчик небольшой был предусмотрен – для вывода рыбачьих лодок и маленьких яхточек. Постояли на берегу, наблюдая за закатом. Скромный такой закат, не то что на островах Фиджи, где я никогда не был. Но снова зазудели руки, я остался впивать глазами краски, а моя верная подруга побежала в номер за бумагой, планшетом и акварелью.
До темноты успел сделать по-сырому два этюда. Причем оба – большого формата, пятьдесят на семьдесят. Я расчувствовал его совсем недавно и теперь крайне неохотно работаю с другими размерами. Да и бумага чертовски хороша (приучил-таки меня к дорогим материалам мой недавний работодатель): английская, отлично текстурированная и, как написано, совсем без хлорки. Так что и окружающей среде не повредил, и как минимум лет пятьсот сохранности моим шедеврам обеспечено.
А что, я сам ощущаю, как расту, и работать мне хочется все больше и больше. Вон закат догорает, а меня берет досада, что не успею сделать третий лист. Знаю, как надо, руки чешутся прямо физически, а света уже нет. Можно, конечно, попробовать в номере, при лампах накаливания, но очень опасаюсь проскочить мимо верного тона – когда это со мной случается, испытываю физически ощутимое
