Илиада (пер. Н.М.Минского)

И отвечала прекрасно-венчанная бурная дева:
'Это супруга твоя, о, родитель, меня оскорбила,
Кто меж бессмертными сеет раздор — белорукая Гера'.
Так, обращаясь друг к другу, они меж собой говорили.
Вскоре затем Аполлон удалился в священную Трою.

21-515

Он опасался за стену и благоустроенный город,
Как бы в тот день аргивяне, судьбе вопреки, их не взяли.
Все же бессмертные боги вернулись в чертоги Олимпа,
Гневом пылая одни, а другие гордясь беспредельно
И на престолы уселись близь тучемрачителя Зевса.

21-520

Сын же Пелея троянцев губил и коней быстроногих.
Точно к пространному небу возносится дым от пожара,
Ежели боги во гневе обрушили пламень на город,
Всех повергая в тревогу, а многим готовя страданье:
Так причинял сын Пелея тревогу и горе троянцам.

21-525

Старец Приам той порою на башне стоял богозданной
И Ахиллеса узнал исполинского, перед которым
В бегстве метались троянцы, не видя нигде подкрепленья.
Тяжко вздыхая, спустился он с башни высокой на землю
И приказал пред стеною стоявшим привратникам славным:

21-530

'Вы отоприте ворота, в руках их держите, покуда
Все в Илион не спасутся бегущие дети троянцев.
Близко от них Ахиллес — не случилось бы нынче несчастья.
После ж, как только они за стеною вздохнут с облегченьем,
Быстро заприте ворота, сомкните тяжелые створы.

21-535

Сильно боюсь, как бы в город сей пагубный муж не ворвался'.
Молвил: и, снявши запоры, они распахнули ворота,
Войску являя спасенье. И Феб Аполлон Дальновержец
Ринулся битве навстречу, чтоб гибель отвлечь от троянцев.
Те же, покрытые прахом, терзаемы сильною жаждой,

21-540

С поля бежали стремглав к высокой стене Илионской.
Следом Ахилл догонял их с копьем. Пламенело в нем сердце
Яростью дикой. Он мчался вперед, чтобы славой покрыться.
Взяли б тогда аргивяне высоковоротную Трою,
Если бы Феб Аполлон не внушил Агенору сражаться,

21-545

Богоподобному воину, сыну вождя Антенора.
В сердце ему он вдохнул дерзновенье, а сам подле мужа
Стал, прислонившись к стволу и окутавшись тучей густою,
Чтобы избавить героя от Парок мучительной смерти.
Тот же, как только завидел Ахилла, крушителя башен,

21-550

Стал неподвижно и сердце в нем страшно от дум волновалось.
Тяжко вздохнув, говорил он с собой в своем сердце отважном: