Очевидно, какая-то религиозная секта или отдельные набожные лица собирали их трупы, мумифицировали и хоронили на этом кладбище.
Культ священных животных в Египте восходит к глубокой древности. Однако до самого персидского завоевания в 525 году до нашей эры египтяне почитали только отдельных животных, а не целые виды. Обычно жрецы выбирали одно какое-либо животное как «воплощение божественной сущности», точно так же как они изготовляли для этой цели статуи богов, служившие материальным посредником-медиумом, для появления божества в храмах. От столкновений с более молодыми цивилизациями страна постепенно деградировала, погружаясь в сумерки своей древней истории. Из духа протеста египтяне начали преувеличивать особенности своей собственной религии и переходить от почитания избранных особей к обожествлению целых видов. Десятки подобных захоронений в Саккара и других местах заполнены бесчисленными останками священных животных.
Сначала я думал, что те, кто хоронил священных животных, проникли вглубь сквозь вертикальную шахту и нашли входную галерею, с которой она сообщается. Дальнейшие исследования убедили меня в том, что это было не так.
Шахта выходит на поверхность пирамиды на семь метров южнее внешнего края северной стены по ее центральной оси. Так как в более поздний период здесь добывался камень, весь окружающий участок превратился в огромную впадину, впоследствии постепенно засыпанную песком и щебнем. Однако когда я начал раскапывать квадратное отверстие шахты, оказалось, что дальше в глубине она заполнена тяжелыми глыбами, которые никто не тревожил. На каменных стенах шахты сохранились даже длинные вертикальные царапины, оставленные этими глыбами во время падения. Таким образом, те, кто выкопал здесь колодец для погребения священных животных, углубились в шахту совсем ненамного.
Из всего этого я заключил, что первые строители пирамиды сами обрушили шахту в наклонную галерею. Затем они заполнили образовавшийся колодец тяжелыми камнями, сброшенными сверху. Над завалом, по-видимому, было возведено какое-то сооружение, чтобы скрыть шахту, расположенную в самой пирамиде. В Саисскую эпоху (во времена Двадцать шестой династии) почитатели священных животных нашли эту шахту и проделали в ней сверху узкий колодец. Возможно, что они намеревались углубить его до самого дна, но так этого и не сделали.
Подобного рода шахты встречаются в гробницах Третьей династии. Иногда они служат для спуска каменных блоков, запирающих проход, как скользящая подъемная дверь (в более поздних пирамидах галереи запирались гранитными глыбами, скользившими в пазах, как настоящие подъемные ворота). Наиболее характерным образцом в этом отношении может служить гробница Санахта в Бет-Халлафе.
В других случаях, например в гробнице Хесира в Саккара, подобная шахта служила для углубления подземных покоев. Хесира во времена правления Джосера был знатным вельможей, надзирателем над всеми царскими писцами. Именно в его гробнице нашли знаменитые деревянные панели, сохранившие облик этого незаурядного человека, помогавшего Джосеру создавать его новую монархию. Теперь эти панели хранятся в Каирском музее.
Наконец, возможно, что подобная шахта служила для вентиляции во время подземных работ.
Галерея под самой шахтой оказалась загроможденной большими каменными блоками, намеренно сброшенными строителями пирамиды сверху через шахту. Образовался гигантский завал толщиной почти в пять метров. Он-то и преградил нам путь, когда мы впервые проникли под пирамиду.
Итак, чтобы проникнуть в галерею, прежде всего необходимо было очистить всю шахту сверху донизу. Именно на этом этапе, к сожалению, произошел несчастный случай, в результате которого погиб один из моих рабочих. Катастрофа произвела большое впечатление на работавших со мной людей и на две недели приостановила раскопки.
Я находился на юго-западном углу большой ограды, когда вдруг услышал со стороны пирамиды страшный вопль. Я бросился к пирамиде. Здесь у зияющего отверстия шахты меня ожидали сцена, полная смятения и ужаса. Мои рабочие в панике столпились вокруг черного провала. У самого края шахты змеилась трещина.
Выяснилось, что рабочие извлекали из шахты загромождавшие ее тяжелые глыбы, и некоторые из них в момент катастрофы находились внизу на глубине около пяти метров. Заглянув вниз, я увидел на дне наполовину очищенной шахты зияющую дыру. Один из каменных блоков внезапно провалился и увлек в подземную галерею нескольких рабочих.
Мы бросились к подземному входу под пирамиду, перелезли через полуразобранную каменную кладку и устремились по галерее к нижнему выходу шахты. Страшный обвал песка и камней похоронил под собой людей.
Немедленно была объявлена тревога. Послали за скорой помощью и пожарными машинами с лестницами. Тем временем мы лихорадочно раскапывали обвал, чтобы спасти наших товарищей из-под песка и камней.
Мы работали как одержимые, и, наконец, люди были извлечены из-под обвала. Двое отделались легкими повреждениями, но третий, к несчастью, погиб от удушья.
Тем временем слухи о катастрофе уже успели облететь Саккара, Абусир, все окрестные селения, и к месту раскопок устремились толпы мужчин и женщин. Уже смеркалось. В наступающей темноте я видел сотни людей, собравшихся у отверстия шахты. Женщины вопили и плакали. Я пытался их успокоить, но это ни к чему не привело.
К ночи начали подъезжать автомашины из Каира. Журналисты, конечно, первыми пронюхали о несчастье. Разнесся слух, что вся пирамида обрушилась целиком, похоронив под собой восемьдесят человек. Свет фар озарял пустыню, и провал, в котором разыгралась трагедия, казался еще чернее. Эту ночь я никогда не смогу забыть.
Началось следствие, и раскопки были приостановлены. Ни один местный рабочий не желал теперь даже близко подходить к пирамиде. Люди были запуганы. Кое-кто говорил, что мы разгневали фараона, построившего гробницу, что в пирамиде сидит злой дух, который погубит и поглотит всех.
Читателям, никогда не имевшим дела с такого рода памятниками, подобные разговоры могут показаться обыкновенным суеверием, но я прекрасно понимал этих людей. Я сам испытывал страх и не стыжусь в этом признаться.
Я пытался успокоить людей. Я говорил им, что мы хотели только узнать имя неведомого фараона и прославить его, точно так же как фараона Тутанхамона, о котором знали только ученые-специалисты и которого благодаря лорду Карнарвону и Говарду Картеру, обнаружившим ровно тридцать лет назад его гробницу, знает теперь весь мир. И, наконец, люди начали постепенно возвращаться. Спустя две недели мы могли снова приступить к штурму пирамиды.
Глава VIII. Путь вглубь
О раскопках древнеегипетских гробниц написано столько романтической чепухи, что теперь многие археологи, по-видимому в знак протеста, «замораживают» свои отчеты, стремясь быть строго научными, словно любое проявление чувств уже само по себе антинаучно. Но в то же время крупнейшие археологи не стыдятся проявлять свои чувства в момент открытий. В трудах таких ученых, как Петри, Рейзнер, Фёрс и Квибелл, можно найти целые страницы взволнованных живых рассказов бок о бок с подробнейшими и скучнейшими для неспециалиста описаниями всяких черепков и прочей мелочи, способной заинтересовать только археолога.
Стараясь писать холодно и бесстрастно, я изменил бы самому себе. Поэтому скажу честно: когда через две недели после катастрофы я собрал рабочих и мы снова приступили к расчистке входной галереи, мне было как-то не по себе. Трудно объяснить это чувство. Во всяком случае я не боялся физической опасности — обвала кровли и падения камней, скорее это была странная смесь благоговения, любопытства и неуверенности.
Тот, кто ни разу не ползал в одиночестве по безмолвным темным ходам под пирамидой, никогда не сумеет по-настоящему представить, какое ощущение временами охватывает тебя в этих подземельях. Мои слова могут прозвучать неправдоподобно, однако я знаю, что каждая пирамида имеет свою душу, в ней обитает дух фараона, который ее построил. Многие мои люди, проработавшие в пирамидах почти всю жизнь, думают и чувствуют то же, что и я. Им-то подобное ощущение хорошо знакомо!
По темному коридору приходится ползти на четвереньках, обходя обвалы; свет лампы вспыхивает искрами, отражаясь от крохотных кристаллов в слоистых стенах, а впереди коридор утопает во мраке. Огибаешь углы, ощупывая дорогу руками. Рабочие остаются где-то позади. И внезапно чувствуешь, что ты совсем один в таком месте, где почти пятьдесят веков не звучали человеческие шаги. Ты один, и над тобой тридцатиметровая толша скалы, на которой покоится масса пирамиды. Достаточно обладать хотя бы крупицей фантазии, чтобы подобное мгновение навсегда запало в душу.
Мы начали с расчистки десятиметрового завала из щебня в коридоре под шахтой. Оказалось, что вся нижняя часть шахты обрушилась вместе со значительной частью прилегающей к отверстию кровли коридора. По-видимому, это произошло в глубокой древности при землетрясении или от естественного обвала, потому что скальный грунт здесь очень слаб. Древние египтяне, прорывая свои шахты и подземные ходы, часто спускались на весьма значительную глубину не только из соображений сохранности погребения; зачастую они уходили вглубь для того, чтобы отыскать прочный скальный массив, в котором можно было бы вырубить усыпальницу.
На кровле и на стенах коридора разбегались многочисленные длинные трещины. Пришлось затратить немало усилий, чтобы возвести подпорные каменные стены и поставить деревянные крепления. Только после этого мы решили двинуться дальше вглубь.
Когда вся масса камней под шахтой, была убрана, мы увидели, что пол здесь и еще на метр позади завала выложен на толстом слое мягкой глины. Под глиной мы обнаружили сотни различных каменных сосудов, похожих на те, что были найдены в подземных галереях пирамиды Джосера. Здесь слоями лежали кувшины из черного и белого крапчатого порфира, алебастровые чаши и блюда. Кувшины были невелики, но зачастую очень тяжелы. Внутренняя полость у них оказалась лишь слегка намеченной. Очевидно, они предназначались исключительно для погребальных целей. Почти у всех ваз есть небольшие ручки без отверстий. Некоторые сосуды оказались разбитыми. Поскольку расколотые предметы встречались только в самом верхнем слое, можно предположить, что их раздавила тяжесть обрушенных через вертикальную шахту камней завала.
Но впереди нас ожидала еще одна непредвиденная и чудесная находка. Когда мы расчищали пол галереи, осматривая расположенный ниже глиняный слой, один из моих рабочих заметил у восточной стены коридора блеск золота. Я встал на колени и, осторожно отгребая глину, обнажил двадцать один золотой браслет, наручные обручи и полный серпообразный золотой жезл, деревянная сердцевина которого совершенно истлела. Однако жемчужиной этой коллекции была маленькая коробочка для притираний из чеканного золота. Она имеет форму двустворчатой раковины, похожей на разновидность, известную под названием Раковина Св. Якова («Coquille St. Jacques»). Два одинаковых выгнутых лепестка тончайшей работы скреплены заклепками. На середине крышки находится петля, при помощи которой коробка открывается.
Кроме того, мы нашли пару иголок и щипчиков-пинцетов из электрона (сплава золота с серебром), а также большое количество сердоликовых и глиняных бусин.
Все это, очевидно, лежало в деревянном ларце, от которого осталось лишь несколько кусков золотой обшивки.
На том же месте мы обнаружили три маленькие прямоугольные золотые пластинки. В каждой было проделано по десять дырочек, по-видимому для гвоздей. Многих из нас эти пластинки вначале поставили в тупик: мы не могли догадаться об их назначении, пока не помогли новые находки ювелирных изделий во время рабочего сезона 1954/55 года. Пластинки имеют следующие размеры: первые 3,8 х 2,0 сантиметра, вторая и третья — 4 х 2 сантиметра.
Одновременно были найдены маленькие кусочки золотого листа. А неподалеку от этого клада лежал большой диоритовый сосуд с ручками. Все эти предметы, вероятно, никто не тревожил с момента их захоронения. Возможно, что они принадлежали знатной женщине из родни фараона.
Большинство читателей, думая о золотых вещах, найденных в египетских гробницах, по-видимому, прежде всего вспоминает о баснословных богатствах гробницы Тутанхамона. Там был и массивный золотой гроб, весивший триста английских фунтов,[34] многочисленные ювелирные украшения, и всевозможные золотые предметы. Но ведь Тутанхамон жил примерно на полторы тысячи лет позднее времени постройки этой пирамиды. Эпоха Тутанхамона была периодом великих завоеваний в Азии и в Судане, приносивших богатую добычу. Кроме того, шахты и рудники в восточной пустыне и в Нубии разрабатывались тогда на полную мощность, так что в золоте не было недостатка.
В гробницах Третьей династии мы и не ожидали найти подобные сокровища. Конечно, добыча и обработка золота была известна египтянам еще в додинастическую эпоху, а к концу Третьей — началу Четвертой династии искусство золотых дел мастеров уже стояло на значительной высоте — о нем можно судить по предметам, найденным в гробнице Царицы Хетепхерес, жены Снофру, к которой я еще вернусь. Но тем не менее ювелирные изделия того периода встречаются крайне редко. Именно потому мы так обрадовались находке образцов ювелирного искусства времен Третьей династии. Кроме того, эта находка дала нам одно ценнейшее указание. Теперь мы знали: несмотря на то что пирамида осталась недостроенной, она была использована для погребения.
Египтяне добывали золото во многих местах, но главным образом в восточной пустыне к югу от дороги Кена-Кусейр, близ суданской границы. Здесь они разрабатывали жильное золото
