Договорить мне не дали. Из-за ближайших деревьев громыхнула автоматная очередь, тут же поддержанная еще несколькими стволами. В лицо сыпануло выбитой из почвы земляной крошкой. Прозвучал ответный залп.
– Второй, отход! Третий, держать оборону! Четвертый, вариант А!
– Понял. – Я узнал голос Калинина.
– …вариант А, – хрипло повторил Довыденко. Ответа от Кудинова пока не было. Когда где-то за моей спиной, прорезавшись сквозь трескотню автоматных выстрелов, сухо щелкнула «СВД», мне стало понятно его молчание. Повторный выстрел, и только тогда:
– Держим.
Первоначальный пыл наших преследователей мы остудили. Выстрелы с их стороны начали стихать. У противника появились первые потери. Одного наверняка снял мой снайпер, возможно, и двух; может, кого- нибудь зацепили и автоматчики-пулеметчики. Ряды «чехов» оказались слегка прореженными, а их и не могло быть слишком много. Я насчитал не более десятка стволов. Сейчас наступило самое время, воспользовавшись замешательством противника, развернуть группу и смять его боевые порядки. Но переход в атаку – это дополнительный риск, который в складывающейся ситуации позволить мы себе не могли.
– Отход! – скомандовал я и, чтобы быть до конца уверенным, что меня поняли, повторил снова: – Общий отход, всем!
– Отход! – как эхо в моих наушниках отозвался Кудинов, и тут же я услышал выкрикнутый им приказ:
– Вариант Б!
Все правильно, так и должно быть. В условиях знания противником нашего языка пришлось придумать (зашифровать) команды, подаваемые голосом. Вариант Б означал стремительный отход, вариант А – тактический отход для организации заслона с установкой мин для последующей встречи наступающего противника.
– Вариант Б! – продублировал команду кто-то из бойцов, и я ощутил, как линия нашей обороны пришла в движение.
Громыхнули короткие очереди, и крайние из прикрывающих бросились в глубину леса. Я тоже не заставил себя ждать. Чуть впереди мелькнула фигура фешника. Все правильно, он ведь оставался во второй тройке ядра. Сам напросился, теперь пусть работает. «Чехи» позади еще постреливали, но пули к нам уже практически не долетали, застревая в стволах многочисленных деревьев.
Юдин, Довыденко и в последний момент определенный к нему в распоряжение рядовой Батура лежали за небольшим естественным бугорком. От коричневого цилиндра «пээмки», зажатого в левой руке последнего, тянулся черный телефонный провод. Замаскированный не слишком тщательно, он, тем не менее, извиваясь среди сухих сучьев и не очень густой в этом месте растительности, уже в пяти шагах становился практически невидим.
– Только подрыв, и никакой стрельбы! – припав на одно колено, поспешно инструктировал я старшего тыловой тройки. – Взрыв и отход!
– Понял, товарищ старший прапорщик, понял! – заверил меня Довыденко, и я, ободряюще хлопнув его по плечу, выпрямился.
– Догоните! – Мне тоже надо было спешить, следовало как можно скорее догнать головной дозор.
Минуты через три по лесу разнеслось эхо подрыва, а еще минут восемь спустя в эфире объявился запыхавшийся Эдик.
– Командир – четвертому, командир – четвертому. Мы в строю.
– Хорошо, будь внимательнее!
Мы двигались настолько быстро, насколько это позволяла переноска подвернувшего ногу Гаврилюка. Стараясь не сбавлять скорости, я на ходу вытащил и развернул карту. Маршрут отхода после выполнения задания и выход к месту эвакуации были тщательно изучены еще вчера, но теперь я вынужденно их корректировал. Более короткий, но с большими высотами первоначально выбранный путь уже не казался столь удачным.
Новый маршрут объяснять и показывать впередиидущему Прищепе времени не было. Я ускорил шаг, обгоняя пулеметчика Тушина.
– Саша, за мной! – Проскользнув мимо удивленно взглянувшего на меня Прищепы, я по широкой дуге обогнул завал из нескольких деревьев и, резко повернув влево, начал спуск по заросшему мелколесьем северному склону хребта.
– Четвертый, подтянись на уровень третьего! – Я спешил, нам необходимо было подняться на следующий хребет раньше, чем наши преследователи появятся вновь. – Второй, как там у тебя?
«Второй» – тройка Калинина по-прежнему тащила на себе охромевшего снайпера, а я, хотя и понимал, что раз не запрашивают и не тормозят группу, значит, успевают, но все равно беспокоился. Нам еще повезло, что ногу подвернул именно Гаврилюк с его субтильной фигурой и бараньим весом, а не кто- либо другой, поширше и потолще в талии.
Пересечь пролегающую между двумя хребтами низину мы успели как раз вовремя. Я уже вернулся на свое привычное место, когда позади один за другим хлопнули два одиночных выстрела.
– У нас все нормально, командир! – спешивший меня успокоить Эдик тяжело дышал.
– Кто стрелял?
– «Чехи» обозначились. Мимо.
Раз говорит «мимо», значит, пули прожужжали где-то невдалеке.
– Ты их видишь? – Я боялся и одновременно ждал утвердительного ответа.
– Видел. Они пересекают низину.
Значит, совсем близко. Впрочем, после произведенных выстрелов разве могло быть иначе? Возможно, мне следовало организовать заслон и слегка потрепать их именно в этой низине, но я рассчитывал (да что рассчитывал – мечтал, надеялся!), что осколки «монки» задержат их чуток дольше.
– Похоже, подтянулась основная группа! – доложил Довыденко. – Спускались тремя потоками.
– Понял, остаюсь на связи!
Итак, нас настигала уже вся банда. Ничего хорошего это нам не сулило. Пришлось снова и срочно перекраивать собственные планы. Поэтому следовало предупредить и проинструктировать Прищепу. Обогнав Баранова и Вячина, тащивших на себе подвернувшего ногу снайпера, и поспешив дальше, я поравнялся с широко шагающим Александром.
– Слышал? – Прищепа, не глядя на меня, кивнул. – Тушин и Ляпин остаются со мной, а ты берешь вторую тройку ядра, Каретникова, и с Гаврилюком идешь по этому хребту. – Мне пришлось достать карту. – Вот до этого ручья, отсюда прямо по нему до места эвакуации. Мы нагоним. Надеюсь, не ошибешься.
– Не заблужусь! – Прищепа выдавил из себя нечто похожее на улыбку.
– Ни пуха! – Ничего лучшего мне в голову не пришло.
– К черту! – ответил он и поспешно добавил: – И вам тоже…
– Бывай! – Я остановился и движением руки стопорнул двух идущих следом за ним бойцов, а тройку Калинина и буквально висевшего у них на руках Гаврилюка, наоборот, погнал вперед. Затем нажал кнопку тангенты: – Третий, четвертый, вариант «отход – север».
Едва ли кто мог подслушать наши переговоры, но я предпочел перестраховаться. Вариант «отход – север», или обыкновенный маневр «заячья петля», представлял собой резкий уход в сторону с последующей атакой противника с фронта. В данном случае «север» означал уход влево, «юг» – вправо.
Выполняя отданную команду, спецназовцы, стараясь не оставлять следов, резко сошли с тропы и, укрывшись за деревьями и кустарниками, принялись ждать.
Рядовой Юдин
Илюху трясло. Переход из головняка в тыловой дозор в другое время он почел бы за счастье, но не сегодня, не сейчас, когда они всей группой пытались оторваться от идущего по пятам противника.
