– Я, товарищ полковник! – нарочито бодро вскочил со своего места высокий худощавый подполковник.
– Я приезжаю, и что мне докладывают… – Пауза, подающая ложную надежду виновному на возможность оправдаться за совершенные ошибки и злодеяния.
– Что, товарищ полковник? – Комбат-два сделал невинное лицо, желая узнать о своей провинности.
– Викулов! – взревел комбриг. – Ты чего дурачка из себя строишь? Бойца чуть не угробил, а выеживаешься!
– Какого бойца? – совершенно искренне удивился Викулов.
– Такого, – видя, что из него уж точно делают дурака, Шогинов начал выходить из себя по- настоящему. – Тебе напомнить? – Комбат-два кивнул. – А того бойца, что ИМом сотым себя чуть на воздух не поднял.
– А, этого, – Викулов развел руками, – я-то думал, что еще. А этот… ничего, собственно, серьезного и не было, пару часов в кровати повалялся – и опять в строй.
– В строй, говоришь? Ну-ну, смотри у меня, если хоть одна собака… – Комбриг махнул рукой. – Садись.
– Есть!
– Теперь ты. – Шогинов повернулся к начальнику связи и начал длинную проработку.
Юдин, которому и без того было тошно, постарался отключиться и погрузился в свои мысли. Вчерашнее затянувшееся за полночь застолье ударило по мозгам сильнее, чем хотелось бы, из вчерашнего разговора он решительно ничего не помнил.
– Товарищи офицеры! – прозвучало для старшего лейтенанта Юдина радостным известием, что с его вызовом к командиру бригады вскоре все прояснится.
– Так, Юдин, – комбриг снова всем лицом выражал свое расположение, – помнится, ты ко мне как-то подходил по поводу командировки?
Алексей согласно склонил голову; он опасался, что если кивнет чуть сильнее, она у него отвалится вместе с шапкой.
– Знаешь, отправлять на войну тех, кто просится, – плохая примета. Отправил я тут одного… – На секунду Шогинов погрузился в воспоминания. – Короче, Алексей, – Юдин вскинул голову, оказывается, комбриг знал его по имени, – послезавтра едешь в командировку.
– Так ведь вроде вакантов не было? – вытаращил глаза Юдин.
– Вчера не было, сегодня есть, – отмахнулся комбриг, не желая пояснять причину столь стремительно переменившейся судьбы.
– Но боевое слаживание… Я и с группой-то не занимался… – выдавил ошарашенный новостью старлей.
– А что тебе слаживание? Ты что, не офицер? Тебя чему в армии учили? – Шогинов усмехнулся. – Слаживание – это для бойцов, а командир у нас и так универсал. Согласен?
– Да где-то так, – вяло согласился Юдин. Затем, сообразив, что слово «согласен» относилось вовсе не к универсальности офицеров, ответил со всей поспешностью: – Так точно, товарищ полковник! – Разве что не подскочил на радостях. О, теперь он развернется! Уж он-то таких дел наворочает! Но в этих мечтах ему было не суждено витать слишком долго, Шогинов опустил его с небес на землю одной лишь фразой:
– И к тому же, кто тебе сказал, что ты едешь командиром группы?
– Я? А кто… что… а разве… нет?
– Нет, – улыбка Шогинова стала еще шире. – Лейтенант Курочкин из ОРО отряда сломал ногу. Ты едешь вместо него старшим помощником. Ясно?
– А я… товарищ полковник… а если… а…
– Разговор окончен, билеты на тебя уже взяли. Убытие завтра.
– Разрешите идти? – Юдин медленно поднялся, старясь сохранить остатки спокойствия.
– Иди, – по-отечески мягко разрешил комбриг, и Алексей, круто повернувшись, поспешил выйти из ставшего вдруг тесным командирского кабинета.
Шествуя в расположение своей роты, он чувствовал себя окончательно контуженым. Ему теперь был даже не понятен смысл этого вызова. «Билеты на тебя взяли. Выезд завтра». Если все решено, к чему эти игры – согласен не согласен?
Добредя до своей роты, Лешка поднялся на второй этаж и распахнул дверь в казарму. Дневальный вытянулся, вскинул руку в воинском приветствии, на что старший лейтенант лишь лениво махнул рукой и прямиком двинулся в ротную канцелярию.
– У комбрига был? – вместо приветствия спросил ротный.
Алексей устало вздохнул и оперся плечом о стену.
– И что мы имеем в итоге? – Лукьянчиков нетерпеливо побарабанил по крышке своего стола.
– Еду в командировку, – ответил Лешка, после чего устало опустился на стул.
– Куда? – лениво уточнил майор.
– В Чичу, – в тон ему ответил уже наполовину ощущающий себя в отъезде Юдин.
– Куда?! – К такому повороту событий ротный готов не был. – Комбриг совсем вольтанулся. У меня и так два офицера в роте, а теперь один останется… Я что, теперь тут дневать и ночевать буду? – Он посмотрел на Лешку так, будто тот мог дать ему ответ.
Но, испытывая скрытое торжество, Юдин лишь пожал плечами. Ротного он, конечно, уважал за его боевое прошлое, но недолюбливал за излишнюю резкость.
– Когда? – Лукьянчиков понял, что протестовать не имеет смысла, и смирился.
– Завтра, – лаконично оповестил Юдин.
– Понятно. Вместо кого? – Ротный взял ручку и, дожидаясь ответа, начал что-то записывать.
– Курочкин сломал ногу, – нехотя признался Леха.
– Курочкин? – Ротный наморщил лоб, вспоминая. Наконец память услужливо выдала ему картинку тощего субъекта. – Это лейтенант из «пиджаков»?! – обрадованный своей зрительной памятью, начал он и вдруг осекся. – Так он же в ОРО?!
Лешка нехотя кивнул.
– Так ты что, на его место орошником? – понял Лукьянчиков и, увидев убитый взор своего подчиненного, попробовал слегка его приободрить: – Да ты не расстраивайся, кому-то и карты рисовать надо.
– Всю жизнь мечтал! – обиженно пробормотал Леха, встав и двинувшись к двери.
– Отдыхай! – бросил ему вслед ротный, потом, опомнившись, добавил: – Завтра на службу можешь не приходить.
– Угу, – угрюмо бросил Юдин.
Можно было подумать, он собирался это делать! Какая служба, если ему еще предстояло собрать вещи? Впрочем, особых проблем с этим не было. Орошник – это не группник, ему много брать с собой не надо: смену белья, мыльно-рыльное, да и так, по мелочам. Спальник дадут; новый «комок», говорят, там получить тоже не проблема. Вот и все, а эти все фонарики-хренарики, кружки-финтифлюжки, компасы-момпасы, спальники полегче и прочая лабуда ему ни к чему. Хотя компас Алексей решил взять: места много не занимает, а так, мало ли, еще придется ориентировать карту на местности. Но на душе было пакостно, все его мечты о подвигах летели в тартарары. И никакого выхода из сложившейся ситуации он не видел.
Глава 2
Добро и зло
– Нам только что позвонила женщина, – подполковник Аркадий Иванович Трунцев стремительно вошел в кабинет начальника отдела по борьбе с терроризмом, – говорит, у нее есть сведения относительно недавнего террористического акта. Возможно, она видела и сможет описать одного из участников террористической группы.
То, что действовала целая группа, сомнения у следователей не вызывало.
– Она уже какая по счету? – устало вздохнул сидевший за столом полковник Сергей Федорович Колпашников. После объявления о вознаграждении за сведения о возможных участниках теракта информация от очевидцев посыпалась как из рога изобилия.
