наши.
Старшина молча кивнул и, ободряюще похлопав бойца по плечу, сместился на десяток метров вправо. Он опять оказался рядом со всё тем же огромным пнём.
«Самое время поддержать наших. Для этого нам достаточно взять под контроль дорогу, господствующую по своей высоте над остальной местностью», — Ермолов достал ракету белого огня и подал сигнал. «Ну же, Алик, ну! Ну же, сволочь, где ты?» — надежда на подход группы таяла с каждой секундой. Ракета догорела, оставив в вышине только стремительно исчезающий дымный след. Николай приподнялся на колено и запустил в воздух ещё одну ракету. Едва она взлетела, как из глубины деревьев, примыкающих к дороге, раздались выстрелы, пули зашуршали над головой разведчика. Ермолов мгновенно распластался на земле и огрызнулся ответной очередью. Секунду спустя затарабанил АКМС Забезина. Перестрелка велась довольно-таки вяло, противники не видели друг друга и экономили патроны. Николай ждал подхода группы. «Чехи», видимо не определившись с дальнейшими действиями, не решались перейти в атаку. Они лежали уже несколько минут. Пули противника проносились рядом, но не могли причинить лежавшему за пнем Николаю ни малейшего вреда. Вскоре ему стало ясно, что к ним на эту высоту идти никто не собирается. Ни враги, ни свои. Когда осознание этого оформилось в отчетливую мысль, Ермолову вдруг стало всё по фигу, на тело накатила неимоверная усталость. Он сам не смог бы сказать, откуда она взялась: то ли начало сказываться трехчасовое нервное напряжение, то ли дала себя знать крайняя спринтерская пробежка.
«Неужели мне надо больше всех? — подумал он. Из кустов высунулся ствол автомата и выпушенные из него пули прошли совсем рядом с Николаем. Ответная очередь настигла не успевшего спрятаться бандита, и лес огласился криками боли. Пули вокруг засвистели чаще. Ермолов стрелял в ответ, а в голове, словно заезженная пластинка, звучал полный упрёка голос лейтенанта: «Что же ты оставил солдата одного»?!
«Да, я оставил, но почему? — пуля срезала над головой ветку и та упала перед лицом старшины, загородив ему обзор. — Потому что ты не привел сюда, как договаривались, группу. — Одно движение руки — и ветка отброшена в сторону. — Потому, что посылать через дорогу бойца казалось мне более опасным, чем оставить его здесь. — Очередная пуля, срезав кору пня, прошлась около плеча. — Да, я оставил бойца, но решив, что он в опасности, я тут же побежал обратно, а где был ты? — очередь в зашевелившийся впереди куст. — Где был ты, как командир группы? — сидевший в своей канавке Забезин выпустил длинную очередь и, перезаряжая оружие, громко выругался. — Как могло случиться, что у тебя убивали бойца (ты думал — да, и сейчас думаешь, что так оно и есть), и я, контрактник, побежал ему на выручку. — Появившемуся бандиту очередь перебила ногу. Тот, выронив оружие, скрылся в какой-то ямке. — А ты, офицер, даже не подумал придти ему на помощь? — Забезин всадил пол — рожка в метнувшуюся среди деревьев тень. — Как понимать, что мы ведём бой, а вся группа бездействует? — выстрелы со стороны противника потеряли свою интенсивность. — Это что, бестолковость или элементарная трусость? — все эти мысли стремительным калейдоскопом пронеслись в голове Николая. Он, махнув на всё рукой, покинул свою позицию и в три прыжка оказался рядом с Забезиным.
— Всё, уходим! — уже лежа в сыром месиве канавы, скомандовал Ермолов. — Давай сделаем так: когда я начну стрелять, долбани по «чехам» из гранатомёта и сразу бегом через дорогу.
— Куда стрелять? — уточнил боец, очевидно прекрасно понимая, что его граната не долетит до противника, а врезавшись в какую-нибудь ветку, разорвётся ещё на подлёте.
— А прямо, — беззаботно отмахнулся старшина и зло добавил, — пофигу. Лишь бы пощекотать им нервы.
Противно ударив по ушам, граната из РПГ — 26 улетела в гущу деревьев и, ударившись о ветви, грохнула от всей души.
— Уходим! — поторопил Ермолов и, поднимаясь из липкой сырой глины обочины, шмальнул в сторону противника. Забезин не заставил себя ждать. В считанные секунды преодолев опасный участок, они оказались на другой стороне обочины и распластавшись на земле, наконец, смогли отдышаться. Противник послал вслед им пару запоздалых очередей, но переходить асфальт не решился. Снизу уже поджимала группа Ерохина и израсходовавшему значительное количество боеприпасов противнику, в свою очередь, надо было делать ноги. Два десятка боевиков, забрав своих убитых и раненых, выбрались на кромку обочины и воспользовавшись тем, что их никто не преследовал, быстрым темпом поспешили на юг. Несмотря на явное преимущество позиции и глупость русского командира, потрепать спецназовцев так и не удалось. Сами же боевики имели на руках трех убитых и четырёх раненых. Но задачу они свою выполнили. Полевой командир Ай-Валид и находившийся у него в гостях инструктор-подрывник Вольф Краузе покинули базу и теперь уже были так далеко, что обнаружить их и догнать не представлялось никакой возможности…
— Передай «Шаху», — комбат склонился к уху радиста, — пусть отходит. Понял? Отходит, я говорю.
— Есть, товарищ майор! Есть передать команду на отход, — радист поправил наушники и принялся терзать эфир.
— Товарищ лейтенант, — старший радист Шахмедзянова дёрнул за рукав застывшего в прострации командира. — Комбат приказал отходить.
— Что? Отходить? — Алик обрадовано встрепенулся, самому ему такая простая мысль как отход почему-то не пришла в голову. — Передать всем, общая команда, отходим.
— А Ермолов? — робко поинтересовался радист, но лейтенант только отмахнулся.
— Догонят. Не стой. Отключай радиостанцию и пробегись по всем, пусть отходят к лесу. Уходим.
— Товарищ майор! — радист снова оторвал комбата от созерцания убегающей вдаль дороги. «Серый» вышел на связь. Передали — они вступили в бой. Будут теснить противника в направлении группы Шахмедзянова.
— Что? — комбат повернулся в сторону радиста. — Живо связь с «Шахом», мой приказ отменяется. Отставить отход. Пусть удерживает свою позицию.
Отдав команду, комбат посмотрел на часы. Через двадцать пять минут колонна будет в районе боя и тогда «чехам» не поздоровится.
— Товарищ майор, группа Шахмедзянова не отвечает, — радист вздохнул, словно в этом был виноват именно он, отвёл взгляд.
— Зараза! — выругался майор. Только что наметившийся план рухнул.
Ермолов и Забезин появились как раз в тот момент, когда бойцы по одному начали перебегать открытое пространство и уходить в глубину леса.
— Какого черта? — догнав командира, Николай схватил его за плечо и развернул в свою сторону. — Почему не стали подниматься на сопку?
— Комбат дал команду на отход. — Шахмедзянов дернул плечом, но освободиться от крепких пальцев старшины не получилось.
— А мы? Ты нас, что, там решил оставить? — Николай кивнул в сторону асфальтовой полосы.
— Да послал бы я за вами, послал, что ты нервничаешь? Сейчас бы отошли немного и послал…
— Да иди ты… — Николай сплюнул. Заниматься разборками дальше не хотелось. Он отпустил плечо Шахмедзянова и широким шагом поспешил вперёд, что бы занять место в своей тройке. Обгоняя радиста рядового Митина, он коротко бросил.
— Что нового по связи?
— Так радиостанция выключена, — растерянно пробормотал шедший рядом с Митиным старший сержант Максимов. И только тут Николай обратил внимание, что антенна у радиостанции убрана, а гарнитура, свешиваясь из рюкзака, болтается в районе пояса.
— Как выключена? А во время боя ты её тоже отключал? Ты что, не знаешь, что во время боя радиостанция должна быть включена постоянно?!
— Командир сказал выключить.
