Ангелы – они или живут с хозяином, или застревают по месту прописки. Лет так на шестнадцать.
– Прости еще раз, – виновато сказал Патрик.
– Да нет, – сказал Эразм, – я не к тому. Просто… – он повернулся к Мартину, – Ну, я теперь не смогу больше тут жить. Если ты понимаешь.
Мартин медленно кивнул.
– То есть у нас теперь больше не будет ангела-хранителя, – сказал он.
– Прости, пожалуйста. Есть правила, мы же говорили, – сказал Эразм. – Хотя я тоже… как никак, дом родной. Не то чтобы я…
– Да нет, – сказал Мартин, – чего, все понятно.
Глава 9
– Не лазьте туда больше, – строго сказала Ида.
– Послушай, – сказал Мартин, – на самом деле ничего не изменилось. С нами ничего не случится, вот увидишь.
– А потолок в кухне? – напомнила Ида.
– Такое бывает раз в жизни, – сказал Мартин. – И, знаешь, мне кажется, что какой-нибудь ангел как раз оказывается поблизости. Может, просто мимо пролетает.
– И все равно я попросила бы вас не лазить на крышу, – вздохнула Ида. – И надо поставить еще один замок. И запирать окна. И еще, наверное, что-то делать, я сейчас ума не приложу…
– Ида, пожалуйста, успокойся, – сказал Марк. – Мартин, Дина, вы собирались лезть на крышу? Давайте, вперед. Нам с Идой надо поговорить. Через полчаса ужинаем, чтобы я вам не орал снизу, хорошо?
– Знаете, о чем я думаю, Мартин? – сказала Дина.
– Я надеюсь, что обо мне, – вздохнул Мартин. – «Какой он прекрасный,» – думаете Вы. – «Я, конечно, совсем недавно отказалась выйти за него замуж, но ведь это решение можно пересмотреть в любой момент, правда? А вдруг этот момент настал?» – думаете Вы. – «Тогда я прямо сейчас могу броситься ему на шею и…»
– Я и в самом деле думаю о Вас, Мартин, – мягко перебила Дина. Дине было всего семь лет, но женской мудрости ей было не занимать. – Но еще я думаю о Марке, Иде, Джереми и Лу. Я беспокоюсь.
– Я понимаю, – медленно сказал Мартин. – Но мне кажется, знаете, что нам просто, ну, надо лучше теперь присматривать друг за другом. Может, Лу придется отучиться ставить подножки, что в целом глупо и опасно, а в случае, когда у оппонента четыре ноги, и вовсе бессмысленно, скажем прямо. Может, Джереми надо начать мыть яблоки перед тем, как тащить их в рот, а Иде – всегда пользоваться прихваткой, когда она перемешивает еду на сковородке, а Марку – не разбрасывать по дому булавки, которыми драпируют манекенов. А мне, наверное, надо реже играть на волынке. Процесс этот доставляет мне наслаждение, но вряд ли полезен окружающим, будем смотреть правде в глаза. Теперь-то я понимаю, чьей милостью у волынки так часто забивались трубы, но с сегодняшнего дня придется, что ли, забивать их самому.
– Один раз Лу засунул туда кусочек печенья, – сказала Дина. – Только я Вам этого не говорила.
– Систематичная травля, – тяжело вздохнул Мартин, – уж что поделаешь.
– Еще я думаю про Алису, – сказала Дина.
– Вы думаете, Белый Кролик был ангел? – удивился Мартин.
– Нет, не про ту, – сказала Дина, – про эту, – и она показала рукой вниз, во двор, где ее рыжая кошка Алиса устало смотрела с ветки невысокой вишни на скачущего внизу Лу. В руках у Лу была пищалка, подаренная тетей Анджелой на день рождения: если в нее подуть, из пищалки высовывался длиннющий красный язык. Вот этим языком Лу и пытался достать Алису. Алиса притиснулась к стволу и изображала муку во взгляде на манер княжны Таракановой. У Лу с Алисой были сложные, запутанные отношения.
Мартин тоже посмотрел на Алису.
– Я думаю, еще очень нескоро, Дина, – сказал он.
– Я не хочу ангела-хранителя, если это происходит… так. – сказала Дина.
– У Вас есть я, – сказал Мартин. – Я, положим, не ангел, – волынка и все такое, – но я ваш рыцарь и боевой слон. Я тут, Дина, честное слово.
– Спасибо Вам, Мартин, – сказала Дина. – Я не представляю себе, что бы я без Вас делала. – И она осторожно подергала старый шерстяной носок, обмотанный у Мартина вокруг шеи.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
МАРТИН НЕ ПРИЗНАЕТСЯ
Глава 1
– По раааазным страааанам я бродиииил – И мооой сурооок со мноооою!
И весел был, и счааастлив быыыыл – И мооой суроооок со мноооою!
И мооой – всегда!
И мооой – везде!!!
И мой!!! Сурок!! Со!!! Мнооооооооою!!!!
Раздался грохот, затем протяжный вой, затем испуганный взвизг, затем стук, затем топот ног, затем топот еще нескольких пар ног, а затем звонкий женский голос яростно завопил:
– Мааааартииин!!!
