Горбань Валерий
… И БУДЕМ ЖИВЫ
От автора
Дорогие друзья! Публикуя свои повести и рассказы на сайтах ArtOfWar, я не раз получал от вас письма, в которых вы говорили: «… складывается ощущение, что эти рассказы — часть чего-то большего…». И были абсолютно правы. С 1999 года я работал над романом о чеченских событиях 1994–1995 годов, а готовые блоки текста «обкатывал» в виде рассказов, выверяя, шлифуя с вашей помощью. Так что, те из вас, кто следил за этой работой, встретятся в романе с давно знакомыми героями и прочитает немало уже знакомых строк. И, тем не менее, думаю, что могу назвать это произведение новым. Прежде, чем Вы прочтете первые строки этой книги, разрешите сказать Вам несколько слов, чтобы помочь сориентироваться в сюжете романа и в хронологии описываемых событий. Эта книга — не только для тех, кто носит или носил погоны. Очень надеюсь, что роман затронет сердца людей, для которых Чечня — часть их жизни и судьбы. Но писать я старался так, чтобы меня поняли и те, кто никогда в жизни не брал в руки оружия, не воевал, и не ждал домой тех, кто воюет. «…И БУДЕМ ЖИВЫ» — художественное произведение. Мной сознательно избрана именно такая форма повествования. Вряд ли для читателя принципиально важно: кто из персонажей книги в конкретной ситуации стоял слева, а кто справа, было это в четырнадцать часов, или в пятнадцать… Глупо загромождать страницы сложными позывными, кодовыми выражениями и т. п. Это — роман, а не боевое донесение и не документальный отчет. Но, за судьбами практически всех его героев стоят истории конкретных, живых людей, ныне живущих или уже ушедших. Я даже наделил некоторых из персонажей личными позывными вполне реальных бойцов и офицеров федеральных сил, и не сомневаюсь, что во многих эпизодах они узнают себя и своих боевых друзей. Все факты и оценки этой книги относятся к событиям первой чеченской кампании 1994–1996 годов. Я не претендую на абсолютную полноту и правоту своих суждений. Но, именно так я воспринимал и воспринимаю эту войну, этих людей и эти события.
… И БУДЕМ ЖИВЫ
Свою судьбу я видел наперед
И думал, не шагну уже под пули,
Как ты в объятом пламенем Кабуле,
Но видишь: вышло все наоборот…
Находка
— Ти-ибе что сказали? Са-адис быстра!
Голос симпатичного чернявого парня лет двадцати пяти, явно кавказца, был вовсе не угрожающим. Веселый голос юного сердцееда, который на сто процентов уверен, что приглянувшаяся ему девушка ни за что на свете не откажется от его приглашения. Тем более, что сделано оно было из окна роскошного белого «Ниссана». Жизнерадостный кавалер чуть ли не на полкорпуса высунулся из окна машины, опустив стекло с пассажирской стороны. Второй, чуть постарше, лет под тридцать, молча скалил зубы за рулем.
Похоже, это была просто дружеская игра давно знакомых молодых людей. Девочка изображала недотрогу. А парень дурачился, заведомо зная, чем все это закончится.
Но, тем не менее, Игоря царапнуло и это обращение к девушке, и то, что парень так по-хозяйски отдавал ей команды. А если уж совсем откровенно, то его даже немного грызануло смешанное чувство легкой ревности и злости на Бельчонка. Так он уже успел в душе окрестить юную, лет восемнадцати, всю какую-то пушистенькую девчушку, стоявшую за ним в очереди в пельмешку. Попробуй не обрати внимание на ладную фигурку в сереньком вязаном костюмчике и на трогательное, почти детское личико, когда тебе всего лишь тридцать три, ты поджар, вынослив, полон сил и к тому же — убежденный натурал. Нет, никаких конкретных намерений он не имел, планов не строил и вообще, в родном городе его ждала семья, а здесь — занятия, далекие от амурных. Но полюбоваться-то можно! И вдруг выясняется, что это, с виду невинное создание, не чурается общения с такой публикой. Что ее можно просто поманить пальцем на заднее сиденье иномарки, и на этом закончится вся романтика, а начнется обычная продажа подаренного природой товара за обычные земные блага.
Так что, можно было бы мысленно сплюнуть и отвернуться. Если бы не одно «но».
В глазах девчонки, которую парень заставил повернуться к себе развязным окликом: «Эй, красывая!» — блестели не игривые искорки кокетства, а тусклые льдистые колючки настоящего страха.
— Ну!
Девчушка съежилась, беззащитно втянув голову в плечи. Живой румянец, еще минуту назад игравший на чистой, чуть смугловатой коже, сошел, будто испарился. Но она еще не теряла надежды и взглядом держалась, цеплялась за стоящих впереди нее людей. Очередь была большая. Обед, час пик. И очередь была не совсем обычная. Значительную ее часть составляли милиционеры. В форме и без. Потому что, пельмешка располагалась в двух шагах от отдела внутренних дел города Находка.
Но случилось нечто странное. Практически все стоявшие мужчины дружно, как по команде, отвернули головы и стали старательно рассматривать вход в заветное учреждение общественного питания. Лишь двое-трое молодых ребят в форме нерешительно мялись на месте, бросая косые осторожные взгляды то на девушку, то на джигитов в иномарке. А на лицах замерших, как кролики перед удавом, женщин были написаны боязливое сочувствие Бельчонку и немая укоризна слабодушным представителям «сильного» пола.
Да что тут у вас происходит! — Игорь чуть не выкрикнул это вслух. Но тут же мысленно одернул сам себя. — Постой, постой! Фантазия у тебя, брат, буйная, но уж так-то загибать ни к чему. Ну, нравится тебе девочка и не нравится хамовитость этого пацана. Но не может быть, чтобы ты один, умник, видел опасность, а такая толпа братьев-ментов — нет. Что бы кто ни говорил, какие бы идиоты среди доблестных сотрудников МВД иногда не попадались, но уж рефлекторное реагирование на всякий непорядок — это краеугольный камень милицейской души. Так что, напрашивается совсем простое объяснение: народ здесь в основном стоит местный, наверное, знают эту парочку, и ничего особенного в их поведении не видят.
Но все его выкладки тут же разлетелись в прах.
Увидев, как внимательно, цепкими оперскими глазами Игорь разглядывает кавказцев и как испытующе, не виляя зрачками, смотрит на нее саму, девчушка инстинктивно рванулась к нему под защиту. Не шагнула, не сдвинулась с места, к которому была все еще прикована страхом. Нет! Лишь — какое-то едва уловимое движение навстречу, и отчаянный, кричащий, зовущий на помощь взгляд.
Слава Богу, времени и на оценку ситуации и на то, чтобы привычно притушить свою излишнюю горячность, у Игоря было предостаточно. Поэтому, он, стараясь сохранить нейтральный тон, и аккуратно подбирая слова, спросил у Бельчонка:
— Извините, я, может быть, вмешиваюсь не в свое дело, но эти ребята — ваши друзья?
Та отчаянно замотала головой:
— Нет, нет!..
— Не пириживай, си-ичас падружимся, — заржал парень. И, глядя на Игоря, снисходительно добавил, — ты пильмени хател? Иди, ешь пильмени! Ни лез, куда ни нада!
Эх, не стоило ему так говорить. Думать нужно было над своими словами. Игорь же вот думал. Вежливость проявлял. И семьдесят шесть кило пружинистого оперского тела, всегда готового к броску
