— Видишь ли, хомо сапиенс с его фантазиями и хитростями давно научился скрывать свою истинную сущность. И порой только в самой глубине можно прочитать первозданную информацию, кто он: настоящий человек, или разукрашенная цивилизацией скотина.
И все это — без чванства, с искренним интересом вцепляясь в незаурядного собеседника и с детской непосредственностью восхищаясь людьми, которые что-то знают или умеют лучше него.
А вы помните, Марина Ивановна, как спокойно и конкретно он ответил на вопрос, с чем связаны его столь участившиеся визиты к вам в офис?
— Ты мне нравишься. Ты не только красива, ты интересна и потрясающе сексуальна. Согласись, что все это вместе встречается не часто? А самое главное: ты вызываешь у меня не просто желание, а нежность. Огромную нежность. И я очень постараюсь, чтобы ты стала моей.
Это могло бы дать старт очень красивому роману. В конце концов, ваши отношения с Николаем стали столь обыденными и заорганизованными не только по вашей вине. И уже сегодня отчетливо просматривается перспектива того финала, который обычно оформляется банальной фразой: «Давай останемся просто друзьями…»
Могло бы… Но только не с этим человеком, абсолютно чужим в вашем мире и ничуть не похожим на мужчину вашей мечты.
— Ну и как ты себе его представляешь, свой идеал?
— Умный.
— Тут я подхожу однозначно.
— Ну, ну… Очень обеспеченный.
— А вот тут, пока служил родному государству, был полный пролет. Теперь, правда, есть перспективы…
— Романтичный.
— Что под этим понимать? Вздохи при луне, свечи-хрусталь-шампанское?
— Не упрощай. И не должен быть консерватором в сексе.
— Последний пункт идем проверять немедленно! Вдруг я в этом вопросе не потяну, надо сразу определиться.
— Да ну тебя! Давай серьезно. Извини, но я не воспринимаю тебя как возможного любовника или мужа. Как друга — да.
— Извини, но я не гожусь в подружки. Я-то вижу в тебе прежде всего женщину, как минимум — любовницу. И если я хоть что-то в женщинах понимаю — любовницу потрясающую…
Вот так. А сегодня он позвонил в офис и, будто продолжая начатый разговор, спросил:
— Ты готова?
— К чему?
— Так мы же сегодня на охоту едем.
— Кто — мы?
— Мы с тобой. А остальных ты пока не знаешь, на месте познакомишься.
— Если это шутка, то спасибо, немного развлек.
— Охота на кабана шуткой быть не может. Это зверь серьезный.
— Ты с ума сошел?
— Я — нет. А вот у тебя уже хорошо просматриваются нервное истощение и приближающаяся шизофрения. Так что, или немедленно соглашайся, или будешь потом в палате для тихих дурочек перекладывать папочки и звонить в табуретку. Ну так что?
— Через двадцать минут у меня первая встреча. Потом — еще целая куча. В субботу…
— А в понедельник — психиатр. Послушай: раз в жизни можно совершить авантюрный поступок? Вообще: лучше жалеть о сделанном, чем об упущенном. Так что, посылай их всех… давай, я продиктую куда посылать, а ты запиши на бумажке, чтоб не забыть. И в тринадцать мы за тобой заезжаем.
Вы помните, Марина Ивановна, что вы хотели ему ответить? А что вместо этого ответили?
— И как мне одеваться?…»
Сергей, зайдя в квартиру, первым делом обратил внимание на стоящие у порога пластиковые пакеты.
— Сугубо женские причиндалы в каком?
— В этом.
Он выложил на пол содержимое остальных и быстро сократил их количество с трех до одного.
Ее полевой наряд критике не подвергся.
«Ай да я! Прирожденная охотница! «И Марина с достоинством улыбнулась.
А теперь, стоя за триста километров от своей квартиры, перед зеркалом в тесной армейской каптерке, она просто хохотала в полный голос. Новые голубые кальсоны с начесом, так напоминавшие фланелевые панталоны советских времен, в сочетании с самой настоящей тельняшкой, смотрелись потрясающе. И хотя сейчас все это спряталось под очень ладным камуфляжным костюмом, Марина продолжала смеяться. Широкий ремень обнял талию. Ноги, мгновенно согревшись в теплых грубых шерстяных носках, впрыгнули в прорезиненные сапожки. «Так, а теперь — пятнистая кепи. Ну-ка, попробуем чуть набекрень… Нет, лучше прямо. Ой, а вон — берет. Цвет какой интересный: то ли темно-красный, то ли малиновый. Жаль, чуть великоват… Маринка, как ты хороша, тебе все идет!»
Веселое настроение и чувство необычной свободы переполняли сердце. Зеленые ворота с нарисованным российским флагом, захлопнувшиеся за их машиной на КПП, как будто отсекли всю прежнюю жизнь.
В дверь осторожно постучали. Наверное — Михалыч, здоровенный, пожилой, но постоянно краснеющий, словно девица, мужик. Старшина Вселенной, как его назвал Сергей.
— Извините, вас ждут у командира… Вы хотите берет? Давайте, я вам подходящий найду, только камуфляжный. А краповый вам нельзя.
— Почему?
— А… дичь испугается, вот! Этого цвета все звери боятся.
— Ого! — восхитился Андрей, командир части, в которой переодевали самую крутую участницу предстоящей охоты, — Звезда спецназа! — Скосил глаза на Сергея и весело, но непонятно добавил, — сечешь, Тигра?
На дощатом, застеленном клеенкой столе в эмалированных мисках дымился горячий бульон с кусочками мяса, кружочками нарезанных крутых яиц и листочками петрушки. На картонных тарелочках поразложена закуска. Марина поймала себя на мысли, что розовое сало, соленые огурчики на горках квашеной капусты, пучки зелени на ломтях отварного мяса и обжаренные колбаски — все это вызывает у нее восторженное умиление. Почти как у иностранки, приглашенной на фольклорный фестиваль.
«Иностранка и есть. Сублимированная лапша, гамбургеры, чизбургеры, пицца. И бесконечные макароны — потому что быстро…»
Кроме Сергея, мужчин было пятеро. Андрея и старшину, который привез их сюда на военном уазике, она уже знала. Остальные только что представились. И уже шутливое это представление и понятные порой только им самим комментарии показали, насколько близки они все между собой.
— Олег, он же Трак.
— Александр, он же Чингачгук.
— Он же Лимончик, — басом проворчал кто-то.
— Да ну вас! — Александр, дружески подпихиваемый локтями соседей по столу, смеялся вместе со всеми.
— Анатолий. Страшный Ужас.
— Ой, что-то непохоже.
— А вы на него посмотрите, когда он с похмелья!
