тактическом развитии нашего футбола, оказавшим свое влияние и на зарубежный футбол.
Метод «подвижной обороны», т. е. «персональной опеки» в движении, и тактика широких скоростных маневров нападающих без мяча оказались совершенно новыми тактическими приемами игры, на которые зарубежные противники не имели просто физической возможности правильно реагировать и поэтому не могли организовать свою контригру. На первых порах это дало нам преимущество выигранной тактической инициативы и увенчало советский футбол целым рядом значительных побед в международных встречах. Казалось, советская школа игры прочно завоевала превосходство над классическими школами английских и австрийских футболистов, которые в те времена задавали тон почти всему европейскому футболу. Однако зарубежные футболисты всех стран довольно быстро подтянули свою физическую подготовку и соответственно появившимся возможностям внесли изменения и в тактические методы игры, На чемпионате мира в Швеции в 1958 г. были подведены игоги эволюции игры за последние годы почти во всех футбольных державах мира.
Те, кто оставался на старых тактических позициях игры, а отсюда и методах тренировки, были биты на этом смотре международного футбола. И не случайно мы разделили горькую участь поражения с англичанами. Мы, как и они, оставались на месте, когда другие шли вперед. Особенно консервативной в нашем футболе оказалась тактическая сторона игры. Мы потеряли в тактике творческую инициативу и ничем не компенсировали эту потерю. Например, мы ничего не смогли противопоставить непривычной для нас тактике бразильцев и индивидуальному мастерству не только тех же бразильцев, но и шведов.
Если в какой-то паре игровых «антагонистов» противник систематически обыгрывал нашего игрока, для нас это оказывалось такой пробоиной в обороне, которую мы уже не могли залатать. Так было в Швеции в 1958 г. на мировом чемпионате, где наш защитник Б. Кузнецов не справился со шведом Хамриным и с бразильцем Гарринчей.
Если мы встречались с чисто позиционной игрой в обороне противника, то наши нападающие часто при кажущейся им легкости игры оказывались беспомощными и не знали, куда и зачем они должны перемещаться, когда никто их не преследует. Это имело место в 1958 г. в Швеции, и это мы наблюдали в 1960 г. в матчах наших команд с гостившей в СССР бразильской командой «Байя» и отчасти в игре нашей сборной с итальянской командой «Интернационале».
Мы до сих пор не умеем преодолевать уплотненную, или так называемую массированную, оборону и различные «бетоны». Мы сами еще вполне не овладели позиционной тактикой обороны. Мы до сих пор не можем избавиться от предубеждения против любой тактической расстановки, если в линии нападения не видим привычной пятерки атакующих игроков.
Однако было бы неверно рекомендовать нашим футболистам играть по какой-то определенной тактической системе и, забраковав, например, «дубль-ве», советовать играть только в расстановке 1+3+3+4, или 1+4+2+4, или еще как-то иначе. Такая односторонность была бы совершенно недопустима уже потому, что против всякой заведомо известной тактики наступления организуется соответствующая тактическая система обороны и наоборот. А если какая-то тактическая система игры становится общепринятой, монопольной, становится шаблоном, то это приводит к тому, что большая тактическая борьба организованных коллективов как творческий метод, действующий на поле спортивной борьбы, заменяется индивидуальными потугами одиночек преодолеть друг друга в единоборстве.
И получается, что командная тактика как интеллектуальное оружие в игре не противостоит этому же оружию противника. Только в тактически разнообразной игре, гибкой и меняющейся в ходе турнирного цикла игр и отдельного матча, может расти тактическое мастерство игроков и развиваться их тактическое мышление.
Мы должны играть в отношении тактического содержания игры разнообразнее и гибче. Одна хорошо наигранная система не обеспечит нашему футболу ни дальнейшего роста, ни больших международных побед.
Необходимо уметь любой тактике противника противопоставить свою, которая была бы эффективной в борьбе с определенным противником. Нельзя против любого противника и против разных тактических построений играть по неизменной схеме. Это возможно только в случаях подавляющего превосходства над противником. Даже для того, чтобы навязать ему свою игру, нужно учитывать особенности его игры и правильно реагировать на них. Строить тактику игры безотносительно к противнику – это примитивный футбол. Такое пренебрежение к противнику, как правило, бывает наказанным.
Наши команды должны уметь играть в различных тактических построениях и свободно их варьировать. Наши тренеры должны искать и экспериментировать в тактике игры. Хотят или не хотят некоторые наши журналисты, но без эксперимента, т. е. без опыта и пробы, творческие искания наших тренеров и игроков в тактике игры не дадут никакого практического результата. Правда, эксперименты тренеров могут иногда срывать план набирания очков своей команды, что, очевидно, и дало повод рутинерам от футбола называть их ненужными и вредными. Но тем не менее эти эксперименты полезны и, более того, необходимы для дальнейшего развития нашего футбола, как практический метод проверки теоретических положений по тактике коллективной игры. Хвала и честь тренерам, которые экспериментируют и ищут, находят и не находят, но творчески работают и опыт которых если не всегда приносит им лавры, то во всяком случае всегда приносит пользу всему нашему футболу.
Излишняя осторожность большинства тренеров, боязнь попасть в случае неудач под обстрел критики приводили к тактическому стандарту игры наших команд.
Только однообразием тактического построения игры можно было объяснить тот факт, что стоило в начале сезона почти любому из аутсайдеров применить против лидирующей команды игру по схеме 1+3+3+4 или что-нибудь в этом духе, как зрители были уже готовы ко всяким неожиданностям и ждали, и часто получали, сенсационный результат, т. е. выигрыш слабой команды у сильной.
В текущем чемпионате страны мы особенно явственно наблюдали неумение лучших команд играть против тех, кто применяет уплотненную хотя бы одним добавочным игроком оборону своих ворот. Например, команда «Нефтяник», отчаявшись выиграть у кого-либо в обычной по тактике игре, в начале второго круга предварительных игр неожиданно перешла на игру с тремя полузащитниками и сразу же обыграла подряд двух лидеров – в Москве спартаковцев и через несколько дней у себя дома команду ЦСКА.
Любопытно то обстоятельство, что только тренеры заведомо слабых команд и только в играх с сильными, т. е. лидирующими, командами стали предпринимать попытки противостоять или даже победить противника средствами тактической борьбы. А во всех прочих случаях, т. е. в их большинстве, особенно в начале сезона, обе соревнующиеся команды играли совершенно одинаковыми тактическим схемам, и тактика, по существу, исключалась как род игрового оружия из спортивной борьбы на футбольном поле. Ведь если тренеры и игроки двух команд до матча твердо знали, как тактически построит свою игру противник, и все-таки в открытую играли так, как того ждал и к тому был готов противник, не стараясь его озадачить и обмануть, это значит, что тактическая мысль была исключена из такой игры. Придерживаться неизменно одной тактической системы и никак не реагировать на особенности и относительную силу противника – это значит снять тактику с вооружения команд и лишить игру ее интеллектуальной стороны.
Тактика становится особенно эффективным оружием борьбы только в том случае, если она неожиданна для противника, непривычна для него и ставит перед ним задачи, на которые у него нет быстрого готового ответа, и в то же время если сами она правильно изменяется в результате действий противника. Тактическая система не должна быть неизменяемой, твердой формой игры, а должна живо реагировать на тактические ходы противника, как это делают оппоненты в споре друг с другом. Существом тактики должны быть ее новизна и неожиданность для противника и точное соответствие возможностям своих игроков и «невозможностям» противников.
Тактика футбольной игры не настолько сложная «наука», чтобы она могла бесконечно развиваться в теоретическом плане, но она прежде всего живое искусство борьбы, которая беспредельно разнообразна, как беспредельны возможности людей. Таким образом, дело не в том, чтобы придумать какую-то совершенную систему игры, которой не существует, а в том, чтобы свободно и умело в разнообразных перипетиях борьбы с разными противниками пользоваться всем богатством тактических средств.
Наши команды должны овладеть гибкой тактикой, и каждый игрок должен уметь творчески решать задачи, которые ставит перед ним игра.
И вот сезон 1960 г. порадовал наконец всех болельщиков тактическим разнообразием игры многих
