брать, белый или желтый?
Снова головы повернулись к девушке с косичками. Какой разговор у нас занимательный получился!
– Не знаю. – Эрсель подняла глаза к потолку. – Никогда об этом не задумывалась.
– Белый. В нем крахмала больше. – Все головы повернулись к Селене, сидевшей на противоположном конце стола. – Рассыпчатый такой получается…
Инцидент с Бертой был благополучно забыт, ну, по крайней мере, на время обеда. Обсуждение картофеля и все, что с ним связано, оказалось занимательной темой для большинства присутствующих за столом лиц. От рецептов блюд плавно перешли к проблемам возделывания картофеля и его сортам. Лео даже заинтересовался современными технологиями его посадки, уборки и увеличения урожайности.
– Аммофос гранулированный из флотационных фосфоритов Каратау, – выдала я Леопольду тайну аграриев.
– Простите, что вы сейчас сказали? – изумленно уставился на меня Лео.
Я недовольно поджала губы, злясь на себя за то, что забыла, с кем разговариваю! Не на родном факультете, однако…
– Это комплексное удобрение, – наконец подал голос Сарториус и снисходительно улыбнулся… мне, – широкого спектра действия.
– А-а-а, раз широкого… – деловито покачал головой Лео, – тогда конечно… Аммофос… мм.
Так за обсуждением картошки и завершился наш обед. Только Берта больше ничего не положила в рот. От обычного прикуса таких проблем не бывает. А вот не надо использовать запрещенные методы!
Следующим утром во время пробежки я поделилась своими мыслями на эту тему с Албертом, пока Хлоя что-то рассказывала Жоржу. О том, что Берта имеет дар менталиста, придворный не знал. Этот факт был скрыт от комиссии по отбору претенденток, что наводило на определенные выводы.
– А Алеарда она могла прочесть? – Глупый, конечно, вопрос. Раз уж у нас стоит защита, то у лиц королевской крови и подавно! Хотя всякое бывает. Могли не учесть такой возможности.
– Не думаю, что рискнула бы. Пока из претенденток пытается информацию добыть. И ведь не докажешь ничего, чтоб вас не выдать! А теперь она поостережется лезть.
– А королевский маг не может ее проверить?
Господин Иероним был легендой страны во всех смыслах этого слова. Во-первых, ему было очень много лет. Во-вторых, он столько всего сделал во славу короны и государства, что для монарших наград, говорят, имел специальное хранилище. В-третьих, он был могуществен. Так могуществен, что по пустякам его старались не беспокоить, оставляя эту работу молодым. По всему получалось, что до королевского мага было добраться труднее, чем до самого короля.
– Как объяснить недоверие к одной-единственной конкурсантке? – с сомнением ответил Алберт. – Не пойман – не…
– Кайф…
– Вот именно!
– А если она мстить начнет?
– Мы предпримем меры, Петра. Не хватало еще нам скандалов на конкурсе!
– Скандалов и так хватает! – буркнула я недовольно.
Алберт поднял удивленно брови:
– И кто виновник?
– Обычно Жозефина. Вот объясни мне, пожалуйста, Алберт, как эта примитивная особа в отбор попала? Ума не приложу, за какие заслуги она удостоилась этой чести, если в ее пустой голове есть одна- единственная мыслишка: «Я неповторима»?
– Да за это, собственно, и попала, – нехотя признался парень. – Петра, я знаю, что ты умеешь молчать.
За обсуждением возникшей проблемы мы как-то незаметно перешли на «ты».
– Хм… Умею, – подтвердила я без тени улыбки.
– Я тебе сейчас скажу правду, чтобы ты не мучилась больше этим вопросом. Но…
– Да поняла я! Буду молчать.
– Спасибо. Отец Жозефины, господин Йенч, – дворянин во втором поколении. Вся семья так гордится своим баронством, что это стало для них идеей фикс. Когда начался отбор претенденток, почтенный папаша словно с цепи сорвался, пытаясь всеми правдами и неправдами протолкнуть доченьку в полуфинал конкурса. Он так грубо предлагал всем взятки, что члены комиссии шарахались от него, как от прокаженного. Причем суммы назывались немалые. Я думаю, что, будь Жозефина чуточку умнее, ее спокойно подсунул бы к нам какой-нибудь чиновник. Но глупость этой девицы отпугивала всех потенциальных протежеров. Слухи о папаше-энтузиасте достигли короля, и он принял воистину мудрое решение. Если человеку некуда девать деньги, то пусть он таким образом проспонсирует парочку увеселительных мероприятий для конкурсанток. А его недалекая дочь поучаствует в конкурсе. Может, ума хоть немного наберется. Короче, взятку у господина Йенча взяли и в бюджет конкурса оформили как добровольное пожертвование. Только он об этом не догадывается.
Я не знала, смеяться мне или плакать… над собой. Вот ведь как люди стремились на этот хлоров конкурс, какие деньги заплатили. А я отбрыкивалась. Воистину, непостижима душа человеческая!
– Бедная Жозефина, – вздохнула я, представив, что испытала бы девушка, которой сказали, что на этом конкурсе она находится по великой милости короля, да еще с целью перевоспитания. – Вы ведь над ней наверняка смеетесь, а она так для вас наряжается… парится в жару в мехах… Какие же вы, мужчины, все-таки коварные! Бедная, бедная Жозефина…
– Знаешь, – Алберт мне хитро подмигнул, – некоторым мужчинам нравятся недалекие девушки.
– Догадываюсь. – Я похлопала ресничками, а потом состроила ему сострадательную рожицу: – Прелесть, какая глупенькая…
– Я не о себе! – Алберт сразу открестился от столь странных пристрастий. – Как ты сказала?
– Прелесть, какая глупенькая, или ужас, какая дура!
– Второе!
– Так я тебе и поверила! Ты вчера за обедом так мило с ней разговаривал. Кстати, о чем? Любопытно.
– Видишь ли, Петра…
– Хэ, – усмехнулась я, – о брюликах!
– Не угадала! О сапфирах. Это ее камень-талисман.
– Вы, господин Ланге, разбираетесь в камнях-талисманах? – удивилась наигранно.
– Дипломат обязан разбираться во всем! – с гордостью павлина сообщил мне Алберт и расправил плечи.
– О! Вы – дипломат?!
– А вы сомневаетесь?
– Петра, нам пора, – прервала нашу милую беседу Хлоя. – Опоздаем. До встречи, господин Алберт.
– До встречи, леди.
– Дипломат!
Зря я жалела Жозефину, ох зря! Была бы моя воля, я бы эту рафинированную дуру заставила провести бессонную ночку в обнимку с фарфоровым другом в глубоких размышлениях о смысле жизни!
Она меня обвинила! Да еще в чем! В отравлении ее несравненной особы! Да еще чем! Мышьяком! Романов дамских перечитала, имбецилка романтичная! Хоть бы в учебник по алхимии предварительно заглянула…
Оказывается, я сегодня коварно отравила ее завтрак мышьяком, добиваясь таким образом устранения главной соперницы за руку принца!
Это она-то главная?! Ну и самомнение!
А отравы насыпала столько, что на всех претенденток хватило бы с лихвой! Она даже не побоялась
