пристрастием расспрашивала его самого.
Ее интересовало все. Кто звонил, когда звонил, что говорил, каким тоном, что за голос, мужской ли, с акцентом или нет… Тамара требовала, чтобы Лешка не упустил ни слова.
Растерянный Лешка покорно отвечал. Говорил и рассматривал горящие гневом золотисто-карие глаза, бледное лицо с яркими сейчас веснушками, прилипшие к нему влажные темно-русые волосы…
Больше всего Лешке хотелось притянуть Тамару к себе. Закрыть поцелуем пухлый рот и дождаться, пока она обмякнет в его руках. Ее глаза станут круглыми, бессмысленными, а потом опустятся тяжелые ресницы, она задышит жарко и неровно, забывая обо всем. А ее руки…
Но Лешка не осмелился. Он чувствовал себя виноватым. Это из-за него Тамаре пришлось столько пережить. Из-за его нерешительности и бездеятельности. Если бы он успел отправить ее в Крым к родителям, ничего бы не случилось. А он оттягивал до субботы. Якобы по ее просьбе. На самом деле — самому не хотелось с ней расставаться.
В отличие от Сазонова, Тамара кипела и жаждала мести.
Лешка и не помнил, как оказался на кухне и протянул мокрой и взъерошенной Томке полученную бумагу. Ультиматум. По ее требованию.
Они с Крысом рядком стояли у стены и смиренно наблюдали, как Тамара скрипит зубами, внимательнейшим образом изучая документ.
Потом она безжалостно потрошила аккуратный сверток с долларами. Рычала, хекала и помогала себе зубами. Полиэтилен не поддавался, Сазонов все делал на совесть.
Тамара схватилась за нож. Выбрав почему-то самый огромный, Лешка им никогда не пользовался. Почти тесак.
Лешка с Крысом стояли слишком близко к столу. Поэтому попытались отшатнуться, но стена не дала.
Тамара размахнулась. Крыс зажмурился. Лешка схватился за голову, но возразить не успел. Зеленые купюры разлетелись во все стороны.
Тамара подняла одну из них, долго разглядывала, чуть ли не обнюхивала, а потом изумленно протянула:
—Что это?
Лешка вежливо пояснил. Тамара подняла следующую бумажку, потом еще одну и еще… Крыс оживился и стал помогать.
Лешка же стоял недвижно. Он никак не мог поверить — все кончилось. Перед ним Тамара. Целая и невредимая. Как он и мечтал. И никуда не нужно спешить.
—Они… настоящие?— почему-то шепотом поинтересовалась Тамара.
—Самые что ни на есть,— тускло подтвердил Сазонов.
Тамара недоверчиво покосилась на него, но промолчала. Принялась пересчитывать мятые купюры, беспорядочной грудой сваленные на кухонном столе, но скоро сбилась. Разворошила их и судорожно вздохнула. Затем попыталась загрести все, будто играла с опавшей листвой. Бросила и со странной улыбкой наблюдала, как они падали. Просто бумажки. Только зеленые. Их ужасно много.
—Сколько здесь?—звонко спросила она.
—Десять миллионов рублей. Или триста тридцать пять тысяч долларов.
Лешка постепенно приходил в себя и уже с интересом наблюдал за невозможной девчонкой.
Тамара обошла вокруг стола, тихонько рассмеялась и прошептала:
—Десять миллионов.
Лешка крякнул и сжал зубы. Крыс мгновенно почувствовал его настроение и подался поближе к товарищу по несчастью. Расставил пошире кривые лапы и нехорошо оскалился.
—Неужели я столько стою?— мечтательно пропела Тамара.
К сожалению, Лешка не успел высказать свое мнение, равно как и Крыс. Взгляд Тамары случайно скользнул по настенным часам, и она потрясенно ахнула:
—Двадцать минут десятого!
Тут же все смешалось. Тамара в миг забыла о сумасшедшей сумме, пожертвованной на ее спасение Лешкой. Она топала ногами и требовала выследить негодяя, похитившего ее. Сейчас же! Не теряя ни секунды!
Лешка вяло упирался. Крыс поскуливал. Тамара размахивала кулаками и грозилась отправиться на дело сама. Без них. Тем более, она знает место, куда мерзавцы придут за деньгами.
Тамара дважды перечислила понесенный за эти страшные сутки моральный ущерб. Пыталась присовокупить к нему физический и даже материальный. Попутно совала Лешке его опустошенную пластиковую карту и еще пару телефонных в придачу. Вместо долларов. Чтобы зря не рисковать. Ей не терпелось поймать негодяя Баймуратова именно на пустышку. Это обиднее.
Тамара натягивала на себя линялое безобразие, торопливо глотала горячий чай и попутно толкала Лешку в спину. Клялась вернуться в полон своим ходом. Пусть ее возвращают частями, если у некоторых нет совести…
Лешка с Крысом и не заметили, как оказались на улице. Лешка держал в руках плоский полиэтиленовый сверточек, перетянутый резинкой, — замену десяти миллионам. Крыс грузно трусил следом. Пытался на ходу припомнить: когда что-либо в последний раз перепадало ему в пасть. Терял слюну и томился: перед глазами маячила глупо отвергнутая телячья грудинка. И белоснежные, подсвеченные розовым мозговые косточки. Отвернуться от них?!
Крыс в жизни ТАК не хотел есть!
Тамара летела вперед. К Шексне. Мысленно она уже заламывала руку подлому Марату. Схваченному с поличным. И сдавала его в милицию. Его или тех подонков, которые промышляли похищениями честных российских девушек.
Тамара ни капли не верила в версию Лешки о злокозненном конкуренте. Сазонов ведь не знал о пропавшей фотографии! Как он мог объективно судить?
И Тамара не могла ему рассказать. Иначе пришлось бы признаться — она встречалась с Маратом. В казино. Специально.
Никогда!
Лучше уж пусть будет этот… как его… кинднеппинг. Профессионально поставленный. Десять миллионов — не шутка.
Припомнив травянистые развалы на кухонном столе, Тамара сбилась с ноги и оглянулась на Лешку. Она до сих пор не могла поверить в… подобную щедрость.
Десять миллионов! За нее.
Да он с ума сошел!
ГЛАВА 17
Тамару трясло от злости и возбуждения. Она то и дело косилась на Лешку, дергала за рукав и шипела:
—Ты следишь?
Лешка успокаивающе кивал, тогда Тамара начинала приставать к Крысу. Становилась чуть ли не на четвереньки — даже недавно прошедший дождь не был помехой, — и ее горячечный шепот ввинчивался бедному псу прямо в мозг.
Тамара цеплялась за ошейник, а Крыс опасливо мерцал глазками. Протестовать он даже не пытался. С поистине ангельским терпением внимал сошедшей с ума хозяйке и даже время от времени подтверждающе порыкивал. Едва слышно, впрочем, чем восхищал Лешку.
Лешка давно пересмотрел давнее отношение к братьям нашим меньшим и порой искренне сожалел об этом. К чему осложнять жизнь? Уж слишком расплывчато все выглядело.
Вот сейчас — что на самом деле понимает горбоносое чудище? И понимает ли вообще хоть что- нибудь? Например, где они находятся и почему нужно соблюдать тишину. Насколько Крыс умен?
Глупая Томка уж точно не делает особой разницы между ним и Лешкой. Разве что к псу относится много сердечнее и меньше придирается. Однако несет… Уши вянут!
Лешка прислушался и с трудом удержался от смеха.
Томик вполне серьезно упрашивала Крыса не подвести ее. И как только в поле зрения появится
