Да нет, не так. Не чужой, к сожалению. Жена брата — это ведь родственница, хоть и не кровная. Хорошо, они через год уехали в Швейцарию. Вначале Мишке предложили там работу, потом он подсуетился и получил гражданство.
Сколько лет прошло? Десять? Ни разу за эти годы они не приехали в Россию. Италия, Франция, Германия, Египет, Индия, Багамы, Бразилия… Весь мир объездили — ладно, хоть звонили родителям иногда — но в Россию ни ногой.
Почему? Помнили лишь плохое? Имея возможность выбора, предпочли лучшее? Сытую, благополучную, чистую, спокойную Европу вместо проблемной России?
А слово «Родина»…
Ну, нет его для нормального современного человека! Не существует. Синоним глупости.
Сергей где-то слышал — или читал? — сделанная когда-то подлость со временем разъедает душу, как ржавчина железо. Хотя… по Мишке не скажешь, что он мучается угрызениями совести.
Ладно, бог с ним, с Мишкой! Пусть они с Ленкой будут счастливы, Сергей давно перегорел.
Он понял это, как только увидел бывшую невесту. Вроде бы внешне она и не изменилась, такая же красавица, ясно, что следит за собой, но…
Сергей вдруг заметил, насколько они с Мишкой похожи. Не внешне, нет! В чем-то главном, важном.
Выражение глаз одно на двоих, что ли? Не люди — калькуляторы, и ни одной книги в доме, а ведь раньше Мишка хоть немного, но читал.
И детьми братец до сих пор не обзавелся, бедная мать зря мечтает о внуках. Сергею очень убедительно объяснили — вместе старались! — что ребенок — слишком дорогое удовольствие в наше время. Двухэтажный домина, три машины в гараже — это Мишке вполне по карману, но вот малыш…
Неужели Сергей и в самом деле был когда-то влюблен в Ленку? Десять лет не мог забыть ее, десять лет мучил себя и родителей, пестуя обиду, а встретил и… ничего.
В том-то и дело, что ничего!
Смотрел на нее и видел перед собой лишь Мишкину жену. Только Мишкину жену. Ничего в высокой стройной женщине с холодными рассудочными глазами не было от
Или она всегда оставалась собой? Это он ее выдумал?
Сергей перед отъездом отозвал Мишку в сторону и сказал спасибо. За Ленку. За давнее предательство. Вот только понял ли братец?
Вероника натужно закашляла. Сергей вздрогнул и в сердцах бросил на стол ручку — вот уж дурная привычка крутить что-либо в руках!
— Сергей Анатольевич, — Вероника смотрела упрямо, — вы обещали отпустить меня с завтрашнего дня.
Сергей нахмурился. Он совершенно не помнил, когда состоялся этот разговор. Ясно одно — на днях. Именно после приезда все валилось из рук, он никак не мог отойти после язвительных замечаний брата — до сих пор мысленно спорил с ним! — и не слишком вникал в работу. К счастью, в делах временное затишье.
— Отпустить? — недовольно буркнул он. — До послезавтра, надеюсь?
— Но как же «до послезавтра», Сергей Анатольевич, — испуганно округлила глаза Вероника, — я ведь вечером улетаю! В Анталию! С подругой! Мы горящие путевки взяли!
— И именно я тебя отпустил? — раздраженно поинтересовался Сергей, собственная память отказывала напрочь.
— Ну да! На две недели.
— Вот как — на две недели! — Сергей бросил мрачный взгляд на молчащие телефоны. — А за секретаря у меня эти две недели посидит папа римский, я так понимаю?
Глубокая морщина прорезала невысокий чистый лоб. Сергей невольно фыркнул: его секретарше не шло думать, мысленный процесс грозил ранними морщинами.
Улыбка шефа мгновенно вернула Веронике хорошее настроение. Она просияла в ответ и укоризненно попеняла:
— Все шутите! Я же сразу предложила Колыванову на мое место, и вы согласились!
Фамилия показалась знакомой, но и только. Сергей озадаченно бросил:
— Колыванову?
— Ну да!
— Это что… новый программист?
— Да нет же! Моя помощница!
Сергей изумленно моргнул.
— Вы ее два месяца назад взяли, еще до поездки в Швейцарию, — почти шепотом подсказала Вероника. — Она в бывшей кладовке сидит. Маленькая такая, тощенькая, в очках, и страшненькая, если честно…
— Колыванова, — пробормотал Сергей. — Тощенькая, в очках, да еще и в кладовке… И что она у нас делает, эта Колыванова?
— Вон цветы в горшках новые купила, чтоб в офисе уютнее стало. — Вероника пальцем указала на широколистное растение, коричневый керамический горшок стоял прямо на полу. — Еще она лимоны покупает, кофе, чай, печенье, салфетки всякие, чтоб вы с клиентами могли посидеть культурно…
Сергей изумленно рассматривал невесть когда появившийся в кабинете куст фикуса.
Вероника тем временем добросовестно перечисляла:
— …Утром мне диск на стол кладет, потом Полещук диск забирает…
— Что еще за диск?! — прорычал Сергей, чувствуя, как пухнет голова. Вдруг вспомнилось, что фамилия шефа тоже Колыванов, и, кажется…
— Ну как же! — удивилась Вероника. — На диск все нужное из Интернета перекачано, Полещук сам задания ей каждый день дает, что и где смотреть…
— А почему диск у тебя забирает, не у нее? — устало спросил Сергей.
— Так у Колывановой день сдвинут! Она только к одиннадцати на работу приходит, вы же сами ей разрешили!
— Я?
— Ну да.
Сергей хмуро усмехнулся: хорошо, хоть вспомнил, когда и как взял эту деревенскую девицу — протеже матери шефа. То ли Колыванова ее дальняя родственница, то ли просто односельчанка…
Кстати, Сергей тогда предварительно согласовал с шефом оклад новой сотрудницы и так называемую должность, что-то типа сестры-хозяйки. Колыванов, помнится, велел матери подыграть, девчонку взять и дать возможность адаптироваться. Мол, пусть привыкнет к месту и к городу, а там посмотрим по обстоятельствам. Мать никогда раньше ничего для себя не просила, грех не помочь, то-сё…
Сергей тогда взял ее на работу и забыл. Он не сомневался: Колыванов тоже вряд ли помнит об этой «страшненькой» девице из кладовки.
И как так получилось, что Сергей ни разу с ней не столкнулся в офисе?!
— Считаешь, справится? — угрюмо поинтересовался он.
— Ничего с ней не случится, если две недельки посидит у телефонов!
— Вы не ладите? — внимательно посмотрел на секретаршу Сергей.
— Очень надо! — вспыхнула Вероника. Снова оглянулась на дверь и, понизив голос, наябедничала: — Это такая дикарка… Она из своей каморки и не выходит. Даже цветы поливает вечером, когда офис уже пустой!
— Ну и какой в таком случае из нее секретарь? — хмуро поинтересовался Сергей.
— Так всего на две недели! — умоляюще воскликнула Вероника. — Чай или кофе подать гостям она сумеет, вот увидите…
— Эта девица в приемной?
— Я ей сказала, что вы вызвали.
— Она еще не знает, что остается за тебя?
