вечера. Не может же она идти в ресторан в сари! Вот пускай Лелька и придумает, во что ее одеть и как подкрасить. Чтоб красавчик Воскресенский не потерял к ней интерес хотя бы на пару дней. А противный Сазонов чтоб завтрашней ночью глаз не сомкнул, кусая локти и понимая —
Тамара лениво пила чай, косилась на собственное отражение в оконном стекле, представляла себя заколдованной принцессой— или Золушкой?— и думала, что нужно быть полной дурой, чтобы добровольно расколдовываться. Ведь что потом? Честным пирком да за свадебку? И сказке конец? Скукота!
Тамара не спешила переодеваться и идти домой. Она как должное приняла сначала бурный восторг трехлетней Динки, затем неумелые комплименты десятилетнего племянника и весьма умелые его отца. Тамара жалела об одном — ее не видит сейчас верный Крыс. И… этот… как его? Ну да, Сазонов.
Мысль о завтрашней мести была такой сладкой, что Тамара принципиально игнорировала проницательные взгляды старшей сестры и насмешливые Коськины. Она не даст им испортить свой триумф!
С сиреневым сари Тамара рассталась лишь около восьми вечера, и с большим сожалением. Но куда деваться? Нужно срочно прогуливать Крыса, бедняжка и так просидел весь день взаперти.
Перед уходом Тамара позвонила Лешке и договорилась встретиться завтра в половине восьмого у нее дома. И чтоб без опозданий! Иначе он стукнется носом о запертую дверь. И такие «свидания» станут хроническими.
Предвкушая полнейшее Лешкино поражение, Тамара говорила с ним мягко, даже сочувственно, чем нешуточно встревожила. Сазонов не знал что и думать, дурные предчувствия множились как кролики, Лешка упорно с ними боролся, лишь телефонная трубка в его руке стала отвратительно влажной и скользкой.
О встрече с «невестой» Тамара не упомянула — сюрприз! И само собой, промолчала о предстоящем визите Воскресенского. Так что денек завтра им предстоял — тушите свет. Обоим.
Да и у Лельки, надо признаться, он будет не из легких. Утром она в первый раз наведается в магазин, посмотрит, как там и что, и расскажет обо всем вечером, пока будет одевать и гримировать Тамару. Интересно, раскопает сестрица что-нибудь или нет?
Тамара брела к своему дому, мечтательно улыбалась и загибала пальцы, подсчитывая завтрашние события. Да уж, после рабочего дня зевать не придется.
К пяти часам она должна пулей лететь домой, там ее будет ждать Лелька, чтобы привести младшую сестру в должный вид, достойный такого божественного красавчика, как Воскресенский.
К семи придет неизвестная ей пока блондинка — натуральная, если верить Лельке, за инструктажем. Лелька обещала продумать все до последнего жеста.
В половине восьмого — очередь Лешки Сазонова. Тамара сдаст ему эту Машку с тату на левой ягодице по описи, пусть подавится, паразит! К восьми подъедет Воскресенский, то-то Лешка рот раскроет…
Тамара фыркнула: жизнь снова стала насыщенной, события теснили одно другое, часы летели со скоростью курьерского поезда, в крови бурлил адреналин — здорово!
ГЛАВА 10
—И что, действительно не подкопаешься?
—Говорю же,— хмуро буркнула Лелька, придирчиво рассматривая только что подстриженную и прореженную Тамарину челку,— к открытию сегодня подошла. С Воскресенским не расставалась.
—Это как?—жалобно пискнула Тамара, когда Лелька чересчур сильно дернула ее за волосы.
—Так. Для начала ждали, пока ровно в восемь охранники распахнут входную дверь. Затем вместе со всеми…
—С кем «со всеми»?
—Не перебивай! Со всеми — это толпа продавцов из разных отделов.— Тамара кивнула, и Лелька угрюмо продолжила:— Так вот, мы вошли в здание, часть народу сразу отсеялась, те, у кого отделы на первом этаже, остальные бросились к лестнице. Огромной такой, мраморной, как в старинном особняке. Знаешь, вообще все добротно сделано, на века…
—Не отвлекайся.
—Ладно. Короче, к ювелирному отделу мы подошли вчетвером. Я, Игорь…
—Кто это?
—Да Воскресенский, дурочка! Ну и две продавщицы, совсем девчонки, помоложе тебя, думаю, сразу со школьной скамьи. Лет по девятнадцать, не больше. Да, еще один из охранников с нами был, сзади топтался. Так по правилам положено, чтобы убедиться — замок на двери и печать не тронуты…
—Печать?
—Бумажка такая с печатью, она дверь с косяком соединяет. Если вдруг ночью кто залазил, она должна быть оборвана, понимаешь?
—Я в фильмах такие видела. В дюдиках.
—Вот-вот. Короче, печать оказалась на месте, замок тоже, и охранник ушел, ему нужно было смену сдавать. А мы вчетвером вошли внутрь. Темень, жалюзи-то опущены. Воскресенский свет включил и бегом к своей комнате. Там у него пульт. На кнопку нажал и жалюзи поднял. Потом к витринам пошел, там тоже бумажки с печатями налеплены, как и на двери, и тоже целенькие. Он их осмотрел и сорвал, а потом начал проверять, все ли на витринах в порядке. Сверял со списком. И… все!
—Что «все»?
—Рабочий день начался. Мы ушли в его кабинетик, я еще какое-то время оттуда наблюдала за отделом.—Лелька вздохнула.— Покупателей раз-два и обчелся, все как на ладони. Непонятно, как там что- то пропасть могло среди белого дня…
—Что — всегда пусто?— не поверила Тамара.
—Почему всегда?— пожала плечами Лелька.— Девчонки говорят — когда как. Начиная с трех часов народу побольше. Старшеклассницы после уроков забегают, к витринам липнут, побрякушками любуются. Иногда кто-то из жен наших богатеев заглянет, это уже серьезные покупательницы. Перед праздниками к вечеру вообще толпы, мужики у витрин давятся, на одного покупателя по три телохранителя, и все шкафы, в отделе не протолкнуться…
Лелька замолчала, положила щетку, нежно провела пальцем по Тамариной щеке и прошептала:
—Какая ты у меня красавица.
—Хвали-хвали,— недоверчиво фыркнула девушка.— Глядишь — поверю.
—Нет, я серьезно.
Тамара искоса взглянула на старшую сестру, из-за возможной встречи с Воскресенским Лелька снова была в маске частного детектива. Кошмарной, если уж честно. Тамара бы застрелилась, заставь ее в таком виде показаться перед Лешкой. Впрочем… Если только назло!
Тамара брезгливо поморщилась: неужели нельзя было придумать что-то посимпатичнее? Все-таки Лелька порой чересчур увлекается. Надо же такое придумать!
Худенькое Лелькино личико почти скрывали тяжелые мужские очки. Выделялся лишь крупный с горбинкой нос, неприятно нависающий над тонкими, неаккуратно подкрашенными губами. Жидкие с сильной проседью волосы были небрежно стянуты в пучок. Ворот старомодной, но дорогой водолазки подпирал подбородок с коричневой бородавкой по центру. Серый шерстяной пиджак мешковато топорщился, широкие брючины едва не мели пол, а Лелькины изящные ручки украшали чудовищные дешевые перстни и пигментные пятна. И все потому, что Лелька вдруг решила — ни один мужчина не доверится женщине- детективу. Другое дело, если в ней женского — ноль.
Хорошо, Серега не видел сейчас своей красавицы жены! С другой стороны — а что бы он сделал? Лелька уверяла — он в курсе, что она занята расследованием кражи в магазине, и совсем не возражает. Наверняка убедила Зимина — дело пустячное и совершенно безопасное. К тому же платят неплохо. Семьсот рублей в день плюс все накладные расходы. А если вычислит вора — приличная премия. Весьма приличная! Триста тысяч.
Тамара вздохнула: ей бы тоже такие денежки не помешали. Квартиру бы обставила, а то комнаты совершенно пустые, и холодильник на ладан дышит, ему сто лет в обед.
Но спорить со старшей сестрой она не стала, невесело улыбнулась и согласилась:
