пришел конец.
– Черт, – запыхавшись, выдохнула я, привалившись к чьей-то двери.
Розочка лениво зевнула и улеглась на площадке.
– И где? Где она? – спросила я собаку, когда смогла говорить. – Куда ты меня приволокла, мерзкий ты комок шерсти?
Болонка лениво тявкнула и отвернулась, всем видом говоря: «Пошла ты к черту, я и так поработала служебной собакой!» Я огляделась и зачем-то позвонила в квартиру, около которой прилегла Розочка. Скорее всего, для очистки совести.
– Кто там? – Голос за дверью определенно был мне знаком.
– Телеграмма! – буркнула я, волнуясь все сильнее.
Дверь немедленно отворилась, и на меня уставилась Наташа собственной персоной.
– Вы? – Она даже немного попятилась. – Вы?
– Я. – Неожиданно все стало мне совершенно безразлично, и я уже не хотела ничего узнавать. Мишу я все равно потеряла, так к чему теперь выяснения. Я молча повернулась к застывшей девушке спиной и медленно пошла вниз. Болонка поплелась за мной.
– Матильда! – неожиданно испуганным голосом окликнула меня Наташа. – Постойте. Чаю не хотите?
– Хочу, – не поворачиваясь бросила я, – только если он у вас с ядом. Меня бросил муж, жизнь моя разбита, и это все из-за вас.
– Матильда, давайте поговорим! – предложила девушка и спустилась на пару ступенек за мной. – Хорошо?
Я безразлично пожала плечами, но все-таки повернулась и пошла наверх. Розочка осталась в коридоре, а мы с Наташей прошли на кухню.
– А где ваша собака? Как там ее – Клубничка?
– Малинка, – убитым голосом поправила меня Наташа, садясь рядом за стол. – Это не моя собака, я взяла ее у соседа.
– Зачем? Для чего вам все это понадобилось?
– Я занимаюсь частным сыском, – тяжело вздохнула Наташа. – И ваш муж обратился ко мне.
– Кто? Мишка? – Я не поверила услышанному. – Мишка? Он что, просил за мной проследить? – Моему ужасу не было предела.
– Да, именно он. – Было видно, что Наташе неприятен этот разговор. – Меня, кстати, Люда зовут.
– Не могу вам ответить «Очень приятно». – Я поднялась из-за стола. – Ну я пойду.
– Подожди. – Она взяла меня за локоть. – Ну подожди ты. Мне очень жаль. Веришь?
– Не знаю. – Я снова опустилась на жесткий стул. – Не знаю. А чего у тебя в квартире так пусто? – Незаметно мы перешли на ты.
– А, – отмахнулась Людмила, – свекровь всю мебель вывезла. У меня развод через двадцать дней.
– Интересно, когда развод будет у меня? – задумчиво протянула я, внимательно разглядывая свою новую знакомую. – Ты, случайно, не знаешь, как быстро разводят?
– По-моему, месяца через три. – Людмила неопределенно мотнула головой. – Что ты теперь будешь делать?
– Повешусь, – горько усмехнулась я. – Наверное, работу искать надо. Хотя образования у меня нет, да и делать я ничего не умею. Только ногти красить да истерики мужу устраивать.
– Слушай, – Люда неожиданно привстала с места, – а хочешь, мы вместе работать будем? Мне послезавтра в Сочи ехать, а вдвоем веселее. Опять-таки заработок приличный. Ну… – запнулась она, оглядывая меня с головы до ног, – не слишком маленький для тебя, наверное.
– Спасибо. – Я была удивлена. – Но мне это неинтересно. Прощай.
Я поднялась со стула и вышла в коридор. Осторожно растолкала дремавшую на коврике Розочку и вышла с ней во двор. Больше меня Людмила не останавливала. Настроение почему-то испортилось еще больше. А вот на Людмилу я злиться не могла – нормальная девка, только простоватая немного, да и нищета у нее в квартире. Скорее всего, она частным сыском недавно занялась. Одета бедненько – джинсы польские, да и свитерок ширпотребовский.
Ну и что теперь? Может, Николаю позвонить? Хоть попрошу его работу мне найти, а вдруг и правда поможет? Прихрамывая, я доплелась до ближайшей поваленной трубы и вынула сотовый из внутреннего кармана. Мне уже двое суток никто не звонил. Да и кто мне может теперь позвонить? Занято… У Николая было занято. Я еще удивилась – это надо же так долго болтать по телефону.
Загрустив еще больше, я потянула Розочку за поводок и поплелась домой. Сотовый зазвонил так неожиданно, что я подпрыгнула на месте.
– Алло? – Кто бы это мог быть?
– Матильда?
– Да? А вы кто? – Странно знакомый женский голос. От удивления я даже приостановилась.
– Я секретарь Николая. Он очень просил вас заехать к нему в офис через полчаса. Вы сможете?
Вот. На ловца и зверь бежит. Только при чем тут его секретарша?
– Секретарь? А что, он сам не может мне позвонить? Зачем было просить вас?
– Его сейчас нет на месте, но он очень просил вас приехать к нему. Так что мне передать боссу?
– Диктуйте адрес, – тяжело вздохнув, согласилась я. – Приеду через полчаса.
А про себя подумала: «Ну, урод, я тебе устрою. Ишь, нашел себе подчиненную!»
Через полчаса, переобувшись и оставив собаку дома, я вышла на ближайшую остановку и стала терпеливо дожидаться троллейбуса номер три. Прошло двадцать минут, потом еще полчаса, и, наконец, дребезжа и поскрипывая, он подъехал. Я еле-еле втиснулась в салон и, проклиная все на свете, постаралась взять себя в руки. Моя машина была в полном порядке, но у меня не было денег на бензин, а у родителей я просить не хотела. Какая-то шустрая бабка втащила на остановке огромную тележку и прислонила ее к моей спине.
– Поосторожней, бабуся, – попросила я вполне миролюбиво. Что тут началось! Такого трехэтажного мата я не слышала со времен счастливой школьной поры. Пришлось выйти раньше и переться до офиса Николая пешком.
В вестибюле было огромное зеркало, и я, естественно, к нему подошла. Мама моя! На новенькой светло-бежевой дубленке огромный грязный отпечаток старухиной тележки. Я тяжело вздохнула и, стараясь не разреветься, поплелась наверх.
Дверь в приемную была приоткрыта, но в комнате никого не оказалось. Я осторожно прикрыла дверь и прошла вперед.
– Николай? – Я постучала в массивную дубовую дверь. – Это я!
Тишина.
– Николай? – уже громче и настойчивее забарабанила я и толкнула дверь плечом. В кабинете было очень тихо, так тихо, что настенные часы, казалось, оглушительно щелкают, когда секундная стрелка перепрыгивает с одной цифры на другую.
– Николай?
Я подошла к столу. Мужчина крепко спал, положив голову на скрещенные руки.
– Эй! Проснись! – Я легонько коснулась его плеча и тут же непроизвольно вздрогнула, заметив на столе какие-то странные красные пятна. Еще ничего толком не сообразив, скорее подчиняясь внутреннему голосу, обошла спящего мужчину со спины. И тут же потеряла голос. Словно рыба, выброшенная на берег, я беззвучно открывала рот, не издавая при этом ни звука. Спина Николая была темно-бордового цвета от огромного количества крови, вытекающей из аккуратной дырочки чуть ниже лопатки. Его кто-то застрелил. Причем совсем недавно. Тело еще не успело остыть, а кровь свернуться.
В панике я бросилась вон из комнаты, не в силах поверить в реальность происходящего. И тут в приемной хлопнула дверь. Я замерла, прислушиваясь к шагам. Кто-то шел прямо сюда. Я метнулась назад и спряталась за большое кожаное кресло, стоящее у окна. Невысокая полная женщина вошла в кабинет, осмотрелась и вдруг заорала в голос. И тут у меня не выдержали нервы. Я выскочила из своего укрытия и, напугав несчастную еще больше, бросилась бежать.
Только у подъезда родителей я перевела дыхание. В голове до сих пор стоял крик этой истерички. Что
