Женщина, сидевшая за ними, похлопала его по плечу.
— Вы не могли бы так не наклоняться к вашей подруге? — прошипела она. — Вы загораживаете мне экран.
Он извинился и после этого вел себя исключительно как джентльмен.
Когда они вышли из кинотеатра, влюбленная пара пребывала в мечтательном настроении, но Ди была недовольна.
— Это ужасно, — сказала она. — Совсем не похоже на книгу.
— Но это же фильм, — рассеянно возразил Марк.
— Но по роману Диккенса. А они все переделали. Духа из прошлого играла женщина, а о невесте Скруджа вообще ни слова и… о многом другом тоже.
— Правда? — пробормотал Марк. — Я и не заметил. Это имеет значение?
— Конечно, имеет. Все должно быть как следует.
— Не обращай на нее внимания, — проворчала Сильвия, недовольная, что нарушена романтическая атмосфера. — Она всегда найдет к чему придраться.
Марк добродушно рассмеялся:
— О, да ты у нас борец за правду!
— Лучше не задевай Ди, — заметила Сильвия. — Некоторые ее побаиваются, потому что она всегда такая серьезная и угрюмая.
— Я не угрюмая, — буркнула Ди, пытаясь скрыть обиду.
Наверное, Марк это заметил, потому что быстро сказал:
— Нет, ты не угрюмая. Ты просто стараешься все делать по правилам. Это совсем неплохо. Особенно для медицинской сестры. Никто бы не захотел попасть в руки какой-нибудь рассеянной девицы, которой ни до чего нет дела. Клянусь, когда ты училась в школе, лучше всего тебе давалась математика и естественные предметы.
— Это верно, — кивнула Ди.
— Как говорят, в юбке, но с мужскими мозгами.
— Совсем не обязательно быть мужчиной, чтобы суметь оценить технические перспективы! Фильм, который мы смотрели сегодня, был черно-белый, но когда- нибудь все фильмы будут цветными.
— Да неужели? — усмехнулась Сильвия.
— Она права, — сказал Марк. — Как раз сейчас снимается фильм «Унесенные ветром», и я слышал, что он будет цветным.
По лицу Сильвии было нетрудно догадаться, что они оба раздражали ее своей глупой болтовней. Рука Марка примирительно обвилась вокруг ее талии, и в то же время он заговорщицки подмигнул Ди, а это означало, что они разделяли то секретное знание, которое Сильвии просто было недоступно.
Ее сердце воспарило, и она начала строить планы, что они будут делать, когда вернутся домой. Она сможет втянуть Марка в дискуссию о серьезных вещах — о жизни, о знании, о бесконечности…
Но, войдя в дом, он зевнул и сказал, что устал, чему Ди, конечно, не поверила. Не было никакой жаркой дискуссии, только тиканье часов в темноте, когда она лежала в постели, зная, что там, внизу, Марк и Сильвия разделяют свой прощальный поцелуй. Духовные связи — это, конечно, хорошо, но они не могли соперничать с соблазнительной фигурой Сильвии, с ее зовущим взглядом, полным жарких обещаний. Да, это был горький урок.
Марк начал работать в гараже, Сильвия занималась покупателями в магазине, но самые длинные дни были у Ди. Однажды вечером, возвращаясь из больницы, она заснула в автобусе и проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
Она открыла глаза. Это был Марк.
— Когда подошел автобус, я увидел тебя, увидел, что ты спишь. Ты бы так уехала, поэтому нам пришлось запрыгнуть в него.
— Нам? — сонно спросила она и, оглянувшись, увидела Билли.
— Мы пошли прогуляться, — объяснил Марк. — Я знал, что ты скоро должна приехать, поэтому мы с Билли решили подождать на остановке.
— А этот лохматый что тут делает? — недовольно проворчал водитель. — Вид у него свирепый.
— Он совсем не свирепый, к тому же мы сейчас выходим, — сказал Марк.
— Только после того, как заплатите штраф, — рявкнул шофер.
Ситуация получилась комичной — Марк не взял с собой кошелька, поэтому штраф пришлось заплатить Ди. Они вылезли из автобуса, давясь от смеха.
— Нет, не быть мне рыцарем в сияющих доспехах, спасающим даму из беды, — усмехнулся Марк. — Я забыл бы дома свою шпагу, и даме пришлось бы мне ее одалживать.
— Ты не виноват. Ты не знал, что тебе могут понадобиться деньги. Думаю, и Ланселоту когда-нибудь могло не хватить четырех пенсов.
— Это кто?
— Один из рыцарей Круглого стола. У него был роман с женой короля Артура Дженеврой, и за это он был отправлен в изгнание.
Разговаривая, они дошли до кафе.
— Интересно, занимал ли король Артур деньги у дамы? Мне вот придется занять у тебя еще немного. Зайдем? Только вот пускают ли сюда собак? — засомневался Марк.
— Не беспокойся. Фрэнк, хозяин кафе, приятель моего отца, и он не будет возражать.
К счастью, Фрэнк стоял как раз возле входа. Он нашел для них свободный столик и налил Билли миску воды, прежде чем принести чай и булочки.
— Ты ведь никому не расскажешь об этом, правда? — Глаза Марка смотрели на нее с мольбой. — А то моя репутация будет погублена на всю жизнь.
— О чем? Что ты пил чай с булочкой? Да, неподходящий напиток для настоящего мужчины.
— Брось, я не о том. Если кто-нибудь узнает, что я позволил тебе заплатить за меня, то прощай мое доброе имя.
— Это верно. Но сейчас я ничего не стану говорить. Я подержу это у себя в резерве на случай, если мне вдруг понадобится тебя шантажировать. Пожалуй, мне нравится такая идея.
Он широко улыбнулся:
— Ну, тогда все в порядке.
— Думаешь, я этого не сделаю?
— Напротив. Я уже понял, что ты крепкий орешек, и постараюсь быть осторожнее. Ты становишься опасной.
— Перестань болтать ерунду! — рассмеялась она.
— Да, мэм, нет, мэм, все, чего не прикажете, мэм. Стать мне перед вами на колени?
— Хочешь, чтобы я вылила на тебя свой чай?
— Ну, это вряд ли будет разумно, поскольку ты сама за него заплатила.
Последовал еще один взрыв хохота.
Билли только крутил головой, переводя взгляд с одного на другого, словно желая сказать: «Ну разве поймешь этих людей?»
— Сильвия сказала, что на Рождество ты будешь на дежурстве, — сказал он.
— Кто-то ведь должен. Люди болеют всегда, и в праздники тоже.
— Да, но ты ведь еще только студентка.
— Но я уже многому научилась. И вообще в больнице работы для всех хватает.
Он изумленно смотрел на нее:
— Пожертвовать Рождеством… Надо же! Я бы так не смог. Я люблю наслаждаться жизнью, а ты, кажется, готова костьми лечь, чтобы только сделать все, как надо.
Она поморщилась:
— Не делай из меня скучное воплощение добродетели. Мне тоже не хотелось бы работать на Рождество, но уж такую я выбрала работу. У каждой работы есть свои плюсы и минусы.
— Я не хотел тебя обидеть. Просто живем недолго. И завтра для тебя может никогда не
