мне отвечает — ты дура, заткнись…
Злота. Ты можешь свести эту стену с той стеной.
Рахиль. Чтоб я так была здорова.
Рузя. Мама, ты виновата сама. Надо один раз ударить, а ты только говоришь.
Злота. Пусть того ударит гром, кто Вилю ударит.
Сумер (смеется). Злота, зачем ты ругаешь Рухеле? Ну, я пойду. У вас здесь кричат…
Рахиль. Подожди, Сумер, ты ж только что зашел. Сядь-но, расскажи, что нового, как Зина?
Сумер. Зина любит деньги… А в квартире у меня так грязно, так воняет… Моя жена неряха, ты ж это знаешь… Что тебе еще рассказать? (Нюхает.) Рухеле, ты ведь такая хозяйка, почему у тебя воняет?
Рахиль (нюхает). Злота, ты ела редьку. (Смеется.)
Злота. Ну я не могу выдержать. (Плачет.) Всегда она на меня наговаривает.
Рахиль. Злота, чтоб ты мне была здорова, ты ела редьку… Люся, натри-но палец…
Люся смеется, натирает палец. Сжимает руку в кулак.
Люся. Зоя, тащи. (Зоя вытаскивает один палец.) Теперь, Рузя, тащи…
Злота (давится от слез). Вы меня будете искать в каждом уголочке…
Рахиль. Ну, Сумер, так от нее можно выдержать? (Вытаскивает из Люсиного кулака палец, выпачканный в штукатурке.)
Люся (смеется). Это не Злота, это мама. (Рахиль смеется).
Злота. Ну, так ты видишь? (Тоже начинает смеяться.)
Рахиль (Сумеру). А ведь можно прожить тихо, мирно… Сколько нас осталось? Мой муж погиб, твой сын погиб, наша сестра умерла, наш младший брат Шлойма погиб, папа и мама умерли в Средней Азии… Сколько нас осталось… Вокруг одни враги… Вот тут за стеной живет Бронфенмахер… Ты знаешь Бронфенмахера?
Сумер. А что, я не знаю Бронфенмахера из горкомхоза?
Рахиль. Так он хочет только ходить через моя кухня. Вот тут есть дверь. Раньше это была общая квартира, жил один хозяин, здесь сам Шренцис когда-то жил, а теперь мы эту дверь замуровали. Что ты скажешь, он будет носить через меня помои… Я ему голову сниму… Это Йойны Шнеура товарищ, Былиного мужа…
Злота. Она только хочет, чтоб я ругалась с Былей.
Рахиль. Если Йойна работает в лагерь военнопленных по снабжению, так он думает, что большой человек… А она дует от себя, она у себя очень большая. Всегда она водит знакомство только с докторами. Вот так она ходит и дует от себя. (Кривит лицо, надувает щеки, выпячивает живот, ходит и дует.)
Злота. Вы оба любите смеяться над людьми, а я нет.
Слышен стук в дверь.
Рахиль. Сегодня веселый день, дверь не закрывается.
Идет открывать, входит Фаня, соседка Рахили и Злоты.
Фаня. Здравствуйте. Моя Зоя у вас? Зоя, идем домой.
Зоя. Я еще хочу побыть у Люси.
Фаня. Папа уже лег спать, не бойся.
Рахиль. Ну посиди, Фаня…
Фаня. Ой, мне стыдно перед людьми, смотрите, какой у меня под глазом синяк… Вэй из мане юрен…
Рахиль. Ой, вэй з мир… Ну, подай в суд, чего ты молчишь… Что значит он тебя бьет… Это ж не царский режим сейчас…
Фаня (плачет). Ой, Рахиличка, у меня двое детей от этого гоя… И во время оккупации он нас не выдал, спрятал меня с детьми…
Сумер. Где ж он вас мог спрятать?
Фаня. Сумер Абрамович, он нас в село отвез… Под Реей… Тридцать километров от Бердичева. Там у него поп родственник. Сергей достал бумаги, что я украинка и дети украинцы. Всю оккупацию прятал. А теперь напьется, бьет меня, кричит мне — жидовка, и детям тоже кричит — хитрые жиды…
Рахиль. Как тебе нравится, Сумер, такое горе?.. Так это хоть пьяный гой. А тут за стеной живет еврей, так ему могут глаза вылезти… Фаня, ты знаешь Бронфенмахера?
Фаня. А что же, я не знаю Исака Исаевича? И Бебу?
Рахиль. Это та еще Бебочка. Я помню, как она одевала большую шляпу и выходила на бульвар…
Злота. Зачем на людей наговаривать?
Рахиль. Злота, дай чтоб от тебя отдохнули уши… Это ты его боишься… Он мне говорит, если ему не разрешить по-хорошему носить через нас помои, он поломает стену… А я говорю, а ну, попробуй, Бронфенмахер, я хочу видеть… (Сильный удар на кухне.) Ой, что это! (Бежит на кухню и возвращается, громко крича.) Ой, Бронфенмахер ломает стену… Ой-ой-ой…
Люся начинает плакать, Злота хватается за сердце и садится на стул.
Фаня. Зоя, пойдем домой. (Они уходят.)
Рахиль. Уходите, все уходите. Сумер, что ты стоишь с открытым ртом? Брат называется, мужчина.
Сумер. У вас здесь всегда кричат. (Уходит.)
Рахиль. Я сама себя буду защищать. Я сейчас возьму топор. Я этому сионисту горло перережу.
Рузя. Тише, мама, он уже перестал ломать.
Рахиль (громко кричит и плачет). Я ему голову сломаю. Я осталась без мужа, с сиротами, а он будет ломать стену мне. Кто там вошел? Фаня ушла, и за ней не закрыли дверь, я одна должна за всем следить.
