отрицательных галлюцинаций.
Ответы из зала: Типичная отрицательная галлюцинация - старушка ищет очки, которые находятся у нее на лбу. Легко вспомнить запах духов любимой женщины...
С. Горин: Слишком романтично, наверное. Думаю, что запах хлеба вспомнить легче.
Ответы из зала: Когда приезжаешь в новый город, часто кажется, что узнаешь в толпе кого-то из знакомых, оставшихся дома, в своем городе. Ребенок, увлеченный мультфильмом, не слышит, как его зовет мать.
С. Горин: Я хотел бы обратить ваше внимание еще и на те явления, которые мы в свое время изучали в разделе «Психопатологические синдромы», но они весьма распространены и у здоровых людей, так что описание этих явлений будет достаточно универсальным средством вызвать положительные или отрицательные галлюцинации. Я имею в виду «deja vu» и «jamais vu» - чувство уже виденного и никогда не виденного. Расскажите пациенту о том, что иногда идешь по знакомой улице и видишь ее так, будто увидел впервые в жизни... дома и деревья кажутся какими-то другими... возможно, изменился их цвет или их форма... и будьте уверены, что пациент хорошо поймет вас и найдет в своем личном опыте соответствие этому переживанию. Хорошо, что мы придумаем в качестве сюжета, провоцирующего искаженное восприятие времени?
Ответы из зала: Когда смотришь интересный фильм, время летит очень быстро. Когда сидишь в приемной и ждешь, время тянется очень медленно. В кресле зубного врача каждая минута кажется часом.
С. Горин: Еще один контекст - «счастливые часов не наблюдают», общение влюбленных. Это тоже - искажение чувства времени. Самые простые контексты для использования этого феномена... Например, вы хотите вызвать у пациента ощущение того, что работали с ним очень долго, и рассказываете историю о посещении стоматолога. При повременной оплате работы это бывает актуальным (смех в зале). Или вы хотите, чтобы пациент за короткое время сделал большую работу при использовании вами какой-то сложной терапевтической техники - расскажите предварительно историю про общение влюбленных.
Так, истории про каталепсию?..
Ответы из зала: Рыбак, который сидит у речки в застывшей позе. Шофер, который замирает вместе с автомобилем перед красным сигналом светофора. Разрыв шаблона рукопожатия вызывает каталепсию, можно об этом рассказать. Когда сделаешь очень тяжелую физическую работу и ложишься потом отдыхать, тебе удобно в любой позе.
С. Горин: Прекрасно. Есть еще один гипнотический феномен, о котором мы не говорили: автоматическое письмо, автоматическая речь. Рассказывая истории о проявлении этого феномена, вы можете углубить транс, убрать фобию публичных выступлений, ускорить написание пациентом диссертации... Вы можете также получить от пациента некоторую новую информацию, скрываемую им ранее или подсознательно скрытую от него самого; можете активизировать творческие способности пациента.
Самый простой пример автоматического письма - каракули, которые вы рисуете в блокноте во время скучной конференции. Автоматическая речь появляется, когда вы с кем-то крепко ругаетесь. У этих феноменов есть примеры в истории - так, пророк Мухаммед передавал людям информацию от Аллаха через автоматическую речь. Для удобства можно свести то, о чем мы говорили, в таблицу. Метод путаницы и разрыв шаблонов С. Горин: Среди методов скрытого наведения транса метод путаницы является не самым технологичным, самым... как бы это сказать?..
Реплика из зала: Творческим?
С. Горин: Нет, не то слово; они все творческие... Самым непошаговым, что ли, методом. Я очень люблю его применять, особенно на молодых интеллектуалах, но рассказывать о нем мне трудно. Давайте познакомимся с тем описанием метода путаницы, которое дал сам Милтон Эриксон. Фрагмент из книги Милтона Эриксона «Передовые техники гипноза и терапии»
Много раз меня просили, чтобы я опубликовал в литературе отчет о методе путаницы, который я разработал и использовал в течение многих лет, включая описание этого метода, его определение, иллюстрирующие примеры, различные наблюдения его применения и открытия, сделанные при его применении.
Прежде всего, это - словесный метод, хотя в целях путаницы можно использовать и пантомиму, о чем я расскажу в другой статье. В качестве словесного метода метод путаницы основан на игре слов, один из примеров которого легко может понять читатель, но не слушатель; такой, например, как: write (писать), right (правильно), right (справа), hot write (мастер), or write (писать). Если произнести эту фразу внимательному слушателю с полной серьезностью, то на него возлагается задача понять ее значение, и, прежде чем он откажется от этой задачи, можно сделать другое заявление, чтобы удержать, зафиксировать его внимание. Эту игру слов можно показать на другом примере: например, вы говорите, что человек в результате несчастного случая потерял левую руку и теперь его правая рука является левой (left- левая, оставшаяся) рукой. Таким образом, два слова с противоположными значениями правильно соотнесены с описанием одного предмета, в данном примере, описанием оставшейся руки. Например, легко заявить, что «настоящее» и «прошлое» можно легко объединить в одном предложении: «То, что сейчас будет, вскоре станет было, даже если это было сейчас есть». Чтобы проиллюстрировать этот пример, привожу такую фразу: «Сегодня есть сегодняшний день, но это было уже вчерашним будущим так же, как это будет завтрашним было». Таким образом, прошлое, настоящее и будущее используются со ссылкой на реальность «сегодняшнего дня». Следующим пунктом метода путаницы является использование несообразностей, каждая из которых, взятая вне контекста, может показаться убедительной и взаимосвязанной. Но при их употреблении в контексте они запутывают, сбивают с толку и постепенно приводят субъектов к серьезному желанию и необходимости получить какую-то информацию, которую при их возрастающем состоянии разочарования и безысходности они могут легко воспринять и на которую они могут легко ответить. Во многих случаях это представляет адаптацию повседневного обычного поведения, в частности, рассматриваемого с точки зрения юмора, той формы юмора, от которого автор получал массу удовольствия с раннего своего детства. (...)
Случай, одна из непреднамеренных юмористических ситуаций, происходивших со мной, которая привела к его адаптации как возможного гипнотического метода, заключался в следующем. Однажды, когда был ветреный день, я шел на первое запланированное заседание семинара по гипнозу, который вел в США Кларк Л. Гулл в Висконсинском университете в 1923 году, где я должен был делать доклад о своей экспериментальной работе, а аспиранты факультета психологии должны были обсудить мои открытия, я лицом к лицу столкнулся с мужчиной, огибающим угол здания. Он столкнулся со мной в тот момент, когда я боролся с очередным порывом ветра. Прежде чем он набрал дыхание, чтобы сказать мне что-то, я демонстративно внимательно посмотрел на часы и вежливо, как будто он уже спрашивал меня о времени, сказал: «Сейчас точно 10 минут третьего», хотя фактически стрелка часов приближалась к 16.00, и спокойно пошел дальше. Пройдя полквартала, я оглянулся и увидел, что он еще стоит и смотрит на меня в явном замешательстве и недоумении.
Я продолжил свой путь в лабораторию и по дороге размышлял об этой неожиданной ситуации, и вспомнил другие случаи, когда я делал подобные этому замечания своим одноклассникам, сокурсникам, друзьям и знакомым, и о том, как в результате возникали смущение, замешательство и ощущение душевной напряженности с их стороны и стремление, желание понять что-то. В частности, я вспомнил случай, когда мой товарищ из лаборатории по физике сказал своим приятелям, что он уже изучил вторую из двух (и наиболее интересную) частей будущего лабораторного практикума и собирается заставить меня выполнить первую (и более обременительную) часть этой лабораторной работы. Я узнал об этом, и когда мы собрали наш материал и аппаратуру для опыта и разделили все это на две кучки, я сказал ему в критический момент спокойно, но очень выразительно: «Та ласточка действительно полетела направо, потом неожиданно повернула налево, а затем взлетела вверх, и я сейчас просто не знаю, что случилось потом». Когда он непонимающе взглянул на меня, я взял оборудование для второй части опыта и занялся работой, и он, будучи в замешательстве, просто последовал моему примеру, усевшись за работу с оборудованием для первой части эксперимента. Только почти в самом конце работы над опытом он прервал молчание, которое обычно было характерным для нашей совместной работы. Он спросил: «Как случилось, что я выполняю эту
