всегда, чересчур сильно влиял на нее! И от этого было еще больнее. - Я ничего не делал. Не было ничего, Марина. Это Роман притащил девушек, и пытался в моем кабинете себе настроение поднять.
- Подожди. - Марина зажмурилась, делая глубокий вдох. - Стой.
Не то, чтоб она не хотела разобраться в этом вечере. Хотела! Но… сейчас, ее интересовал другой вопрос. Стоимостью в двадцать тысяч евро…
И потом…, она верила доводам Жени… Сложно было не поверить, если про деньги - правда… А друзья не солгали бы. Но зачем? Почему?
И Костя был достаточно умным, чтобы понимать, что именно интересует Марину в этот момент. Не мог не понимать, что после того, как Женя ей такое скажет, у девушки появится вопросы. Он это понимал. А значит, сознательно уклонялся от этого вопроса.
Зря. Глупо было бы надеяться, что Марина не услышала. А Костя не был глупым.
- Костя… - Она почти жалобно протянула это, и ей самой не понравился такой тон.
Она прикусила щеку изнутри, не зная, как продолжить, и вдруг, почувствовала, как он прислонил свой лоб к ее волосам, целуя растрепанные пряди.
Девушка втянула в себя его запаха, который уже стал таким родным и необходимым, глубоко вдохнула аромат моря и гор, всего того, что она так любила…
Вот только, этого мужчину, она любила сильнее, больше всего, что вообще, когда-либо любила в жизни. И так ясно поняла это за последние два часа, когда уже поверила, что ему она совершенно безразлична, что было даже страшно что-то выяснять в тот момент, когда он был так близко, так нежно гладил ее лицо. Но Марина не была уверена, что сможет и дальше жить, притворяясь, что это не имеет значения, что она согласна ничего не выяснять и просто наслаждаться сегодняшним днем. У нее не было сил для этого.
- Что, Мариша? - Костя мягко прикоснулся своими губами к ее векам, которые девушка так и не решилась поднять, и она почувствовала, как сильно он напряжен, как пытается взять под контроль каждое свое движение. Неужели, и ему было страшно?
Неужели, и этот мужчина, боялся начать разговор, и наконец-то попытаться расставить все по своим местам? Раз и навсегда выяснить, что же за отношения между ними?
Такая мысль заставила Марину резко раскрыть глаза, и так пристально посмотреть на него, что девушке показалось, будто она и не видит больше ничего, кроме этого взгляда. И у Марины перехватило дыхание от того, что горело в его карих глазах.
- Зачем ты дал деньги, Костя? - Тихо прошептала она, почти касаясь своими губами его кожи. - Это немного не вписывается в рамки, тебе не кажется? Тысяч так на двадцать, вырывается из них…
- Поехали домой, Марина. Там поговорим. - Костя попытался притянуть ее ближе к себе. Но девушка покачала головой.
Ну и что, что ее сердце зашлось и замерло, пропуская удар, от того, как он это сказал. От того, что считал свою квартиру 'их домом', не своим.
У нее было серьезное сомнение, что там, она вспомнит уже хоть о чем-то, а не потеряет всякое представление о реальности, как только он поцелует ее.
Собственно, Марина могла биться об заклад, что забудет предмет разговора, стоит им оказаться в его машине. Ее командир имел поразительную способность заставлять забывать девушку обо всем, кроме его прикосновений. Даже сейчас, сидя перед распахнутой дверью в коридор, находясь практически на виду у всего подъезда, ей было ужасно трудно сопротивляться искушению обнять его, посылая к черту все недосказанности и вопросы, забывая про тысячи евро, и полуголую девицу…
В конце концов, слова друга имели смысл, и ей так хотелось поверить Косте, что не было ничего.
Но… было одно, огромное 'но' - им стоило раз и навсегда определиться. Потому что еще одного такого вечера, Марина просто не вынесет, сойдет с ума. У нее не осталось моральных резервов. Не в чувствах к этому мужчине.
- Нет, Костя. - Она покачала головой. - Или мы решаем все сейчас, пока я в состоянии вспомнить о чем мы говорим, или просто прекращаем это. Я не смогу так.
Свободные отношения - не мое. - Она прерывисто вздохнула, снова прикрывая глаза.
Ей было слишком тяжело. Слишком. - Наверное, лучше просто закончить это, Кость.
Я просто не выдержу такого больше, мне нужна ясность и…
Он не дал ей договорить, с силой обнимая и притягивая к себе, рукой обхватывая затылок девушки, прижимая ее лицо к своей груди. Отметая любые попытки к сопротивлению. Она задрожала, когда почувствовала, как вторая его рука, скользнула под ее свитер, обжигая кожу, еще сильнее обнимая, не давая освободиться.
- Ничего мы заканчивать не будем, понятно, Марина? - Костя говорил сквозь зубы, заставляя ее поднять голову, и смотреть на него. - Просто выкинь эти глупости из головы.
У нее перехватило горло, когда она увидела, каким напряженным стал взгляд этого, всегда уверенного в себе мужчины, и сжала пальцы, чтобы не прижать их к его щекам, в попытке заставить его расслабиться. Но Константин резко выдохнул, снова притягивая ее голову к своей груди.
- Я поступил как дурак, ладно. Знаю. Но даже не надейся, что я позволю тебе что-то тут закончить. - Мужчина говорил тихо, все крепче обнимая, и в его голосе было так много всего, что на глаза Марины навернулись слезы. Ей настолько сильно, почти до боли, хотелось, чтобы то, что она слышала в этом хриплом голосе, в его словах - было правдой. - Надо было еще тогда, на море все выяснить. Но…, черт, разве и так, не все ясно? Двадцать тысяч, Марин, это неважно, - Он почти хмыкнул, но так и не позволил ей поднять голову от его горячей кожи, когда она попыталась возразить, возмутиться. - Надо будет, мы отвезем его за границу, сделаем там операцию, там проконсультируем, но ты будешь со мной, ясно? И сейчас мы поедем домой. А если ты еще раз что-то увидишь, или тебе покажется, ты придешь ко мне, устроишь скандал, наорешь, но попытаешься все выяснить, понятно, Марин? Не смей больше убегать и прятаться. - Под конец он говорил уже резко и отрывисто, так сильно обнимая, смыкая руки на ее теле, что почти не давал вздохнуть, но Марину волновало не это.
Она попыталась отстраниться, вырваться.
- Мне ни черта не понятно, ясно, Костя!? Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! - Она кричала, но сейчас, ей было все равно, увидят ли их соседи, или услышит весь дом. Марина не могла понять, о чем он говорил. - Какая заграница?
Какой скандал? О чем мы говорим?! На каком основании я буду орать на тебя, я же никто, ты ничего не обещал мне, я никаких прав не имею предъявлять тебе претензии…
Костя прервал ее, не давая продолжить гневную тираду, закрывая рот самым проверенным способом, с нажимом, почти яростно целуя девушку, все-таки, заставляя ее терять нить разговора, хоть Марина и попыталась воспротивиться.
И его губы так настойчиво скользили по ее губам, словно желали поглотить Марину, подчинить себе, забрать всякий разум до последней крупицы.
- На правах моей жены, Мариша. - Наконец, оторвавшись от ее губ, но, так и не позволяя отстраниться, Костя с силой втянул в себя воздух, и, словно не мог удержаться, начал покрывать скулы и щеки девушки легкими поцелуями.
Наверное, после этого поцелуя она еще и оглохла, а не только разум потеряла…
- Что? - Марина уперлась ладонями в его грудь, пытаясь посмотреть в глаза Константина.
- Согласен, не самое романтичное предложение, Мариша. - На губах Кости появилась чуть растерянная усмешка, словно он и сам не знал, что стоит сказать, а потом, тихо выругавшись сквозь зубы, мужчина снова, быстро и сильно поцеловал Марину, забирая сбивчивое дыхание из приоткрытых от растерянности, губ. - Я люблю тебя, Марина.
Он обхватил руками ее лицо, так, чтобы она смотрела в его глаза. И у нее не было уже сил вырываться, чересчур растерянной была Марина. Слишком… надеющийся…
- Забудь тот бред о свободных отношениях. Я был полным идиотом. Но мне казалось, что все и так ясно, Мариш. Я люблю тебя, и мне безумно здорово, когда ты рядом.
И мне все равно, что надо сделать, чтобы так было все время. Надо будет, мы отвезем твоего брата в любую страну, где лучше знают, как его лечить, сделаем любую операцию, но ты будешь со мной, и перестанешь себя гробить. И я не дам тебе ничего закончить. Мы поженимся, и чем скорее, тем лучше,
