- Тебе известно кто твои настоящие родители?
- Нет.
- Это известно мне, - сказала Немферис. – Ты – арахнид.
- Магнус знает? – поинтересовался Гродвиг, давно подозревавший нечто подобное.
- Знает, – ответил Ларенар. - Я не знал, пока не увидел марлогов. И многое вспомнил.
- Кто может подтвердить мне это? – усмехнулся принц, продолжая упорствовать. – Не банальная ли это отговорка, весьма выгодная счастливым любовникам? Ритуалы? Как же! Найдете занятия и поинтересней!
- Пусть не скорбит ваше гордое сердце, господин, - добавила царевна невыразительным голосом. – Душа вашей супруги не ведает привязанностей. Сердце мое, как и тело – чисты. Но это не означает, что я могу принадлежать вам.
- Это мы посмотрим, – обронил Ормонд. Его никто не услышал. Может быть, к счастью для него.
- Все-таки, надо поспать, - кашлянув, произнес тмехт. – Ночка выдалась очень неспокойной.
Барон рассмеялся.
- Да уж, Ва-Йерк, мы все постарались!
Почувствовав пристальный взгляд, Немферис подняла глаза на Ларенара, посмотрев виновато, почти с мольбой. Он отвернулся, нахмурившись. Она, подавив вздох, обняла поджатые колени, уронив на них голову. Их немой диалог также остался никем не замеченным. Может, к счастью для обоих.
Но, засыпая, послушник впервые понял, что царевна способна лгать…
На рассвете, никого не тревожа, Немферис проникла в заботливо огороженную от мира часть храма. За все время, что провела она в темном, сыром и затхлом пространстве, ее не покидало неотвязное чувство бессознательного страха, каким пропиталось там все, до последней крупинки. Особенно густым, почти осязаемым оказалось оно в открытом подземелье, где у каменного ложа царевна заметила следы недавнего пребывания существа, охранявшего осколки статуи. Не найдя то, что искала, Немферис покинула жуткую обитель таинственного создания, вернулась к костру и разбудила тмехта.
- Я была там, внутри, - взволнованно прошептала она ему, присев рядом. – Как много зла скопилось в этом месте. Но тот, кто стерег храм, существовал вне его. Он сильнее заточившей его в этих стенах.
- О чем вы говорите, госпожа? - не понимая до конца, пролепетал Ог Оджа. – Черный храм был выстроен маакорским жрецом, который посмел влюбиться в … чужеземку, и горько поплатился за это.
- Вы как всегда правы, Ва-Йерк, – царевна пришла в себя, удивляясь, зачем ей понадобилось говорить на эту тему с тмехтом. – Вы знаете, что хранилось в этом святилище?
- Амулет, обладающий очень странным свойством – владеющего им непременно должна постигнуть настоящая любовь.
- А она бывает не настоящей? – блестя глазами, спросила Немферис с явным интересом.
- Она бывает разной. Амулет открывает самые сокровенные глубины человеческого сердца, даря ему великую любовь.
- Но там внутри нет амулета! Хранитель Абеус говорил мне, что он цел и хранится в Черном храме, никем не тронутый, надежно хранимый кошмарным существом! Кто мог забрать амулет?
- Видимо тот, кто воздвиг и эту стену, - предположил Ог Оджа не слишком уверенно.
- Не ври мне, тмехт! – глаза царевны налились огнем. – Ты, потомок мудрых мхаров, перед которыми открыто и прошлое и будущее – ты не можешь не знать, кто похитил камни!
- В тебе тоже течет их кровь! – не сдержался Ва-Йерк, повышая голос.
- Я не вижу! Мне мешает что-то, или кто-то!
- Так чего ты хочешь от меня, дочь величайшей жрицы Сульфура?!
- Что происходит?
Немферис вздрогнула.
- Ничего, наррмориец, – она поднялась, легко и быстро касаясь его руки.
- Тот, кого я выпустила случайно, может повредить нам, если мы и дальше будем оставаться здесь. Нужно идти. Разбуди остальных.
- За Тэ-Тахретом начнутся топи, - сказал тмехт, когда все собрались у костра. - Лучше пройти по их краю. Стойте! Я вспомнил! От этого города должна начинаться Тропа, что выстроили мхары и корнуоты в знак мира. Она тянется на многие дни пути и ведет в Арбош!
- Вы сможете отыскать ее? – с надеждой спросил Гродвиг.
- Это единственное наше спасение…
- Тише! – прервала его царевна, вслушиваясь и предостерегающе подняв руку. – Мы опоздали.
- Что случилось, госпожа? – шепотом поинтересовался Ог Оджа.
- Они подходят к святилищу.
- Кто?
Всем стало не по себе, и, памятуя недавние события, люди невольно ожидали возвращения демона.
- Эркайи, – ответила Немферис, и решительно направилась к двери.
Глава 18
Они стояли возле храма огромной серой толпой, запрокинув уродливые получеловеческие лица. С появлением людей, существа попятились назад, толкая друг друга, шипя и повизгивая. Эркайи были ужасны. Ужасны причастностью к роду людскому, и, одновременно, демонической недоразвитостью. Тела, с деформированными конечностями пресмыкающихся, они прикрывали кусками полотен, сплетенных из узких стеблей болотной травы. У многих из-под лохмотьев торчали рыбьи или змеиные хвосты. Лысые, ассиметричные головы существ, покрывали наросты или крупные пластины блестящей чешуи. Плоские, безносые, с бесцветными, выпуклыми, влажными глазами невероятной величины вызывали жалость и гадливость одновременно. Трудно было понять, к какому полу принадлежали создания, но за грязные подолы некоторых из них цеплялись крохотные создания, напрочь лишенные очаровательной миловидности, свойственной детям, но более своих родителей похожие на людей. Маленькие обитатели топей имели гладкую, прозрачную кожу, вполне человеческие черты и волосы. Но чем старше становился такой ребенок, тем отчетливее проявлялись в нем признаки проклятья, что неизменно превращало его в полурыбу, полу-ящера.
- Зачем пришли вы на землю мхаров? – проговорил выступивший вперед эркай, высокий, с длинным, загнутым рогом на лысой, шишковатой голове. Он был одноглаз, толстогуб, с широким покатым, как у рыбы, лбом. Единственное око, сдвинутое к виску, смотрело злобно, но осмысленно.
Поняли его только тмехт и царевна, которые говорили на всех языках, известных в Сульфуре.
Ва-Йерк сделал шаг навстречу, складывая на груди руки по обычаю мхарского народа.
- Мы пришли с миром, - ответил он на древнем языке предков, – и не причиним вам вреда. Мы просим разрешения пройти по Тропе к Арбошу, куда держим путь.
- Вы должны уйти, – сказал хвостатый великан грозно. – Среди вас – дети зверя.
Немферис смело подошла к болотному человеку и открыто посмотрела в его подрагивающее от скрытого страха лицо.
- Я – дочь мхара, – с гордостью сказала она. - И ношу на теле знаки великой Эморх.
Она обнажила голову и плечи, показывая эркайю символы Ахвэма, выжженные на коже.
Тот отступил, медленно склоняясь перед арахнидой.
- Все, кто идет со мной находятся под защитой вашей богини, - добавила царевна. – Теперь мы можем пройти?
- Нет, – нехотя отозвался эркай. – Вы погибнете в топях, не достигнув Тропы. Никто из чужаков не знает прохода. А я не могу заставить моих братьев идти с чужими.
- Я проведу их, – из притихшей толпы выступил человек, закутанный в просторный, серый плащ с капюшоном, что наползал на его лицо почти до подбородка. Сутулый, излишне подвижный и тихий, он
