Женщина
Александр Васильевич пошёл как-то в фотоателье, чтобы сфотографироваться на проездной билет. Сейчас ведь без фотографии уже и в трамвай не пускают — мало ли что, вдруг взорвёшь чего-нибудь.
Надел Александр Васильевич свой костюм, галстук и пошёл в одно ателье неподалёку от Сенного рынка.
В ателье на Александра Васильевича посмотрели как-то странно, но на него часто смотрели странно, так что он давно привык. Причесался он перед зеркалом, сел в кресло. фотограф, как обычно, попросил его сесть в самую неудобную позу и сделать самое глупое лицо (так нужно для хорошей фотографии) и уже через две минуты показал Александру Васильевичу его фотографию на экране телевизора.
«Позвольте! — сказал Александр Васильевич (он был очень культурный человек), — Позвольте! Но ведь это женщина!»
На экране действительно была женщина, причём из таких женщин, которых Александр Васильевич всю жизнь не любил и даже опасался: до того добрая и приветливая, что понятно, что вот сейчас вцепится и разорвёт в клочья. С перманентом на голове.
«А вы чево, женщина, хотели? — грубо спросил фотограф. — Девочку, что ли?»
И захохотал. Тут только Александр Васильевич заметил, что фотограф был очень изрядно пьян.
Чтобы не спорить с грубым фотографом, Александр Васильевич заплатил за фотографии и побыстрее ушёл из неприятного ателье.
Погода на улице как раз испортилась — в Петербурге это обычное дело, но и настроение у Александра Васильевича сделалось хуже некуда, так что искать другое ателье ему уже совсем не хотелось. Поэтому он махнул рукой и пошёл к себе домой.
Дома он выпил чаю, потом достал из кармана фотографии той женщины и внимательно рассмотрел: ну до чего же неприятная! Выбросил фотографии в мусорное ведро и даже вынес это ведро в мусоропровод, но неприятное чувство всё равно осталось.
Ну да и ладно. Посмотрел Александр Васильевич несколько телепередач (теперь много стали показывать передач — сиди, да смотри) и лёг спать.
А утром у Александра Васильевича начался кошмар.
Пришёл он работу, чтобы там работать, а его не пускают! «Вы куда, — говорят, — женщина лезете? Чего тут забыли?» «Да какая я женщина?! — кричит Александр Васильевич (а он почти вообще никогда не кричал в своей жизни, даже когда был мальчиком). — Вы что тут — все с ума посходили? Я же Александр Васильевич! Я у вас десять лет работаю!» «Это вы, женщина, с ума посходили! — кричат ему в ответ. — Давайте, давайте отсюда! А не то сейчас милицию вызовем, в дурдом на Пряжку поедете!»
Выскочил Александр Васильевич с работы весь взъерошенный — ничего не понимает. Посмотрел на себя в витрине какогото дорогого магазина: да нет же! Там всё тот же Александр Васильевич, только сильно помятый. И правда видно все с ума посходили.
Ну что ж делать — пошёл Александр Васильевич к метро: может быть дома что-то придумается. Дома ему всегда было как-то спокойнее.
И уже в метро он заметил (а он стал уже гораздо больше замечать, чем утром, когда ещё ничего не подозревал), что все пассажиры тоже смотрят на него как-то странно: на шляпу его посмотрят, на пальто, на ботинки и отвернутся.
«Ну то есть, — подумал Александр Васильевич, — если предположить… ну только предположить, что я действительно женщина, то, конечно, женщина в мужских ботинках и шляпе действительно должна выглядеть странно. Хотя сейчас и не так одеваются. Но это наверное не такие женщины так одеваются, как та, что на фотографии».
С этими тяжёлыми мыслями Александр Васильевич доехал до дома. Там он разделся и пошёл в ванную, чтобы хорошо рассмотреть себя в зеркале. Но в зеркале был всё тот же привычный Александр Васильевич: какой-никакой, а всё же без всякого сомнения мужчина.
Александр Васильевич пожал плечами и решил устроить последнюю проверку: пошёл в сберкассу — там у него на книжке тысяч восемь лежало, рублей, конечно.
Подошёл он к окошку и подал свою сберкнижку и паспорт.
Женщина в окошке проверила сберкнижку, открыла паспорт и посмотрела на Александра Васильевича: «Женщина! сказала она сердито. — Вы же своего мужа паспорт принесли». «Всё», — подумал Александр Васильевич. «Так это! засуетился он. — Муж-то больной лежит, инвалид, не может он прийти». «Так вы доверенность тогда несите, — сказала женщина уже немного добрее. — И приходите со своим паспортом и доверенностью». «Да потеряла я паспорт!» — воскликнул Александр Васильевич, сам даже удивляясь своей хитрости.
«Постойте, постойте! — задумалась женщина, встала и ушла кудато. Вскоре она вернулась с паспортом: «Ваш?» — спросила она.
Александр Васильевич с опаской взял паспорт, прочитал: «Александра Васильевна» и фамилия та же, что у него. Прописана. да — прописана по адресу Александра Васильевича. И год, и даже дата рождения — все те же. И на фотографии, конечно же, та самая женщина.
«Да, это мой! — закричал Александр Васильевич фальшивым голосом. — Уж я искала-искала! Вот спасибо вам, девушка!» И поскорее выскочил на улицу.
«Ну и что же дальше делать?» — подумал он на улице. А что делать? Жить надо как-то. А с паспортом, что ни говори, жить всё же легче, чем без паспорта. Так что не всё так уж плохо.
Утешившись таким образом, Александр Васильевич купил на лотках возле метро какие-то дешёвые женские тапочки, неопределённого фасона штаны и кофту да и пошёл опять домой.
Дома он снова выпил чаю и крепко задумался.
Понятно, что произошло нечто чрезвычайное и невероятное. К кому с этим обращаться и помогут ли — это совершенно неизвестно. Скорее всего, как обычно, будут одни неприятности, да ещё журналисты придут из такой газеты, какую все читают в метро. Позору не оберёшься — по улице потом не пройдёшь.
Поэтому надо осторожно. Во-первых, лучше про всё это вообще не думать: ну женщина и женщина. Женщин — их вон больше половины людей, живут же они как-то. Значит и он сможет, если постарается, тем более, что с паспортом, опять же, удачно получилось. Но главное: не думать, а то действительно с ума сойдёшь.
В общем на следующий день купил Александр Васильевич газету объявлений и нашёл себе работу по специальности. Трудовую книжку у него не спросили — сейчас ведь главное, чтобы работу знал, а не что там у тебя написано. Работник Александр Васильевич был хороший, аккуратный, никогда не опаздывал, похмельный не приходил и на больничном не сидел. На работе его стали ценить и к следующему лету даже дали со скидкой путёвку в санаторий под Зеле-ногорском.
В санатории за Александром Васильевичем начал вдруг ухаживать полковник в отставке — солидный положительный мужчина, правда совершенно лысый, как сковорода.
Александр Васильевич сначала пришёл от этого в ужас и стал прятаться от полковника, но тот всё равно его однажды подкараулил и повоенному решительно объяснился. В том смысле, что он вдов, одинок и мечтает о спутнице жизни для ведения общего хозяйства. Есть у него мечта развести небольшую птицу: кур, уток, гусей и может быть даже фазанов, а сами понимаете, Александра Васильевна, без хозяйки это ему не потянуть. Только вот (тут полковник смутился) должен он честно сказать, что во время службы на ядерном полигоне мужское его здоровье к несчастью попало под лучевой удар, и он обязан об этом Александру Васильевну предупредить, чтобы впоследствии не было никаких недоразумений.
