передачу, вырулил джип из подворотни.
– Ребенок! Это хорошо! – прокомментировал Ишаку ход своих мыслей бригадир. – Это замечательно!.. Даже лучше, чем я предполагал.
Когда машины, миновав мигающий желтым светом светофор, свернули с проспекта на узкую пустынную улицу, Бармаш коротко скомандовал:
– Годится! Пора, Ишак. Приготовься!
Джип стремительно пошел на обгон новенькой малолитражки, заложил вираж и затормозил поперек дороги, вынудив Ренату остановиться. Едва успев понять, что произошло, она испуганно наблюдала, как из джипа выскочили два мордоворота с бритыми затылками, в несколько секунд оказались с двух сторон «Рено» и распахнули не запертые изнутри двери. Бармаш молча выволок с водительского сиденья парализованную от страха Ренату, а Ишак, осклабившись, снял с заднего сиденья побелевшую от страха девочку, для которой это потрясение было уже вторым за сегодняшний день.
– Слушай меня внимательно, бикса! – прошептал на ухо Ренате бригадир, влепив ей для острастки тяжелую пощечину и больно заломив руку. – Сейчас ты и твоя дочь поедете с нами. И без фокусов, тогда обе останетесь живыми и невредимыми! Я просто хочу как можно скорее повидать старого друга, который, уезжая за бугор, забыл отдать мне маленький должок!.. Будешь выкобениваться, сука, или без разрешения открывать свой замечательный ротик, я лично разорву очко твоей малышке! – для большего устрашения предупредил Бармаш. – Все ясно?!
Рената поспешно закивала, не сводя глаз со второго ублюдка, вместе с ее дочкой Леночкой залезающего в джип. Его звериная рожа, напоминавшая морду ишака, расплывалась в довольной улыбке сексуального маньяка. Девочка невидящими глазами смотрела на мать. Ее отсутствующий, равнодушный ко всему взгляд испугал Ренату больше всего. В глазах ребенка было нечто такое, отчего по спине матери пробежала дрожь.
– Сиди тихо! – Бармаш толкнул Ренату на заднее сиденье «Ниссана», где уже находился Ишак, со злорадной усмешкой прижимающий к противоположной дверце молча уставившуюся прямо перед собой Леночку.
Бригадир врубил передачу, выжал газ, и джип на максимально возможной скорости понесся по ночному Питеру к даче Фирса…
Спустя полчаса проезжающая по переулку машина милицейской патрульно-постовой службы обнаружила брошенный посреди дороги «Рено» с зажженными фарами, настежь открытыми дверями и торчащим ключом в замке зажигания. Связавшись по рации с дежурным поста ГАИ, старший наряда выяснил, что автомашина в угоне не числится и принадлежит Войцеховской Ренате, проживающей по такому-то адресу. Звонок на квартиру результатов не дал – к телефону никто не подходил. Тогда лейтенант вызвал сотрудника ГАИ, который отбуксировал брошенную машину на штрафную милицейскую стоянку.
Глава 59
– Ну и когда поедем встречать мою правнучку? – с нетерпением спросил Борис Семенович внука. Максим в расслабленной позе сидел напротив него в кресле-качалке и с наслаждением потягивал дорогой французский коньяк. Дед отдавал предпочтение сухому мартини со льдом.
– Через шесть дней.
Максим безмятежно глядел на полыхающие в противоположном углу комнаты огненные блики. Наличие в доме камина было одним из условий, поставленных риелтору молодым русским миллионером при подборе недвижимости. В конце концов удалось найти подходящий вариант, заплатив владельцам двухэтажного особняка на пятьдесят тысяч марок выше его рыночной цены. Но разве подобный пустяк мог быть для Денисова препятствием для совершения сделки?.. Легкие деньги ведь и тратить легко.
– Завтра вечером Ханна закончит подарок для Лены, который сейчас дошивает, – радостно сообщил Илларионов.
– Вот уж никогда не думал, что зажиточные немецкие дамочки увлекаются шитьем, – снисходительно усмехнулся Максим. – Что за подарок?
– Сарафан из голубого шелка! – ответил Борис Семенович. – Сегодня я на минутку заглянул к ней, так мне очень понравилось! Всякие там рюшечки, пуговки, лямочки… – Старик задумчиво улыбнулся: – Счастливый ты все-таки мужик, Максим. У тебя есть и любимая жена, и чудесная дочка, да и денег куры не клюют! Вот я в твоем возрасте имел лишь две пары брюк… А тебе, как мне кажется, этого мало.
– Даже и не знаю, что сказать… – задумался Денисов. На его загорелом от регулярного посещения солярия лице появилось умиротворенное мечтательное выражение. Он снова, не моргая, уставился на догоравшие в камине поленья. – Я хочу, чтобы все мои близкие были столь же богаты и столь же счастливы, как я. А еще я хочу…
– Ну хватил! – перебил его Борис Семенович, вскинув густые брови. – Так, дорогой мой, не бывает. Нельзя всех сделать счастливыми хотя бы потому, что не все этого заслуживают. Про твоих друзей, которые остались в Питере, ничего сказать не могу, я их толком не знаю, но семью свою ты обязан обеспечить всем необходимым. Это точно. Причем не только материально, но и духовно. Оно, духовное, подчас бывает важнее денег и всех прочих материальных благ… Ты так не считаешь?
– Подумаешь, проблема! – небрежно пожал плечами Денисов, наполняя опустевшую рюмку коричневым ароматным «Камю». Пригубив коньяк, он задумчиво посмотрел на деда: – Знаешь, мне вчера ночью снова кошмар снился. Будто бы там один из моих приятелей, на которого я переписал фирму, перерезал себе вены. Все бегал за мной, окровавленный, шумел, клялся достать меня на том свете. Я проснулся и все утро думал: может, я чего не так сделал? Я ведь искренне хотел дать Стасу возможность заработать столько, сколько он не собрал бы за всю жизнь, даже если бы ишачил сутками напролет в своей компьютерной фирме и не тратил бы при этом ни копейки! Нет, я не чувствую перед ним никакой вины…
– Не кори себя ни в чем, – успокоил Борис Семенович внука. – Бог и Сатана сами рассудят, кто и что заслужил. Но одно могу сказать точно: грехи свои тебе предстоит замаливать еще очень и очень долго.
Максим кивнул:
– Наверно… Только вряд ли это поможет. За все, говорят, надо платить.
– А ты пессимист! – удивился старик. – Э, голубчик! Покаяться никогда не поздно.
Максим встал с качалки, подошел к камину и поворошил щипцами ярко-красные головешки.
– Да нет. Я не пессимист. Просто на душе как-то тяжело…
– Ты, наверное, устал, дорогой мой, – констатировал Борис Семенович, слегка улыбаясь уголками губ. – Я знаю в Кельне одного очень опытного психоаналитика, кстати, еврея из России. Надо будет на днях свозить тебя в Кельн, посмотришь на знаменитый собор… Заодно и познакомитесь!
Из расположенной на втором этаже дома детской комнаты послышался шум падающего предмета и пронзительные душераздирающие крики. Видимо, «подарок», приготовленный папой для любимой дочки, снова решил поразвлечься.
– Пойди посмотри, что там Дуся вытворяет, – предложил Илларионов Максиму. – Ох, и намучаешься ты еще с ней! Ну и причуды у тебя!..
– Ничего, пусть Леночка хоть немножко с ней поиграется. А там видно будет… – Глаза Денисова довольно заблестели. Он поставил рюмку на столик и по винтовой лестнице поднялся на второй этаж. Там, в детской, уже два дня жила маленькая самочка-шимпанзе, ласковая, но, к сожалению, весьма непослушная и непредсказуемая в поступках.
Когда Максим зашел в комнату, то увидел впечатляющую картинку: зацепившись одной лапкой за висящую под потолком люстру, прямо посреди комнаты болталась Дуся. В другой лапке она держала мобильный телефон, который Денисов по рассеянности оставил в детской. Телефон отчаянно сигналил. В самом углу, около двухъярусной кровати, лежал опрокинутый торшер. Дверца вольера была распахнута настежь.
– Ну разве так можно, Дуся?! – укоризненно воскликнул Денисов, пытаясь оторвать обезьянку от раскачивающейся люстры. Но шимпанзе вцепилась в люстру мертвой хваткой и с ужасом смотрела то на хозяина, то на надрывающийся мобильник.
«Только из Питера могут звонить так настойчиво», – сообразил Макс и с трудом вырвал из ее лапы телефон.
– Алло!..
– Мне Денисова, – рявкнул на том конце странно знакомый хриплый голос.
