малейших колебаний предложил сбросить труп преданного боевика Коляна в первое попавшееся болото! Какими словами описать отцу Павлу тот кошмар, который терзает его душу?
Так что же, как ни в чем не бывало продолжать крошить челюсти, калечить, бряцать оружием, наконец, убивать, оплачивая чужой кровью и чужими слезами «долг», повешенный на него заботливым братом после честной схватки с Душманом?! Нет, хватит. У такой жизни возможны лишь два финала: стать законченным подонком вроде наркомана-брата или стать трупом. Подонком Юрка никогда себя не считал. А жить в свои двадцать с небольшим лет, особенно после возвращения из Чечни, ему хотелось как никогда! Но – достойно, честно зарабатывая себе на жизнь, а не наступая каждый день на горло своей совести, с вечным ощущением крови на руках и камня на сердце…
Можно, правда, как предлагал отец, уйти из зондеркоманды и получить непыльное местечко в администрации казино. А потом в течение многих лет ежедневно терпеть подначки и ловить на себе презрительно-насмешливые взгляды братца и его тупых быков. Ничего более унизительного и гнусного придумать просто невозможно!
Теперь, когда он знает о теневой жизни «семьи» слишком много, вряд ли его отпустят на все четыре стороны, если он захочет уйти. Юрка давно понял, что не отец главный хозяин клуба, а его казино не имеет ничего общего с понятием честного бизнеса. Леонид Александрович во многом подчинен мафии, а ее члены, как известно, выходят из игры лишь посмертно. Отступников же из «ближнего круга» всегда карают с особой жестокостью…
Разумеется, можно просто сбежать. Оставить машину у дверей клуба с ключами в замке и уехать куда глаза глядят. Устроиться на работу, снять квартиру. На первое время денег хватит. Может статься, что его даже не будут искать, разве что наездами, в Вологде, а значит, – не найдут никогда… Только кем он после этого позорного бегства будет в своих собственных глазах? Даже противно об этом думать. Нет ничего страшнее, чем люто ненавидеть самого себя за низость и трусость.
И наконец, начисто свихнувшись, можно последовать предложению Клио: пойти в милицию и сдаться, признав себя виновным в убийстве чухонца, его охранника и ранении ребенка. Тогда придется сидеть в тюрьме, а это хоть и честно, но глупо и однозначно мерзко. Раскаянием перед официальным законом мертвых не воскресить, а добровольно ломать себе жизнь – это удел сумасшедших или святых. Мазохизмом пусть занимается кто-нибудь другой…
Других же вариантов выйти из игры просто не существует…
Соглашаясь месяц назад на предложение отца, он, разумеется, знал, что в интересах бизнеса частные службы безопасности нередко действуют вне закона, и был готов ко многим, не очень приятным эпизодам. Например, жестко, а может, и жестоко, с помощью оружия, ставить на место бандюг вроде Гитлера… Но действительность превзошла все самые смелые ожидания! Неожиданно для себя Юрка стал одним из членов банды, насчитывавшей дюжину вооруженных головорезов, которая в свободное от «работы» время была с молчаливого согласия «папы» отпущена на вольные бандитские хлеба и в погоне за деньгами не брезговала ничем. В том числе попытками взять под контроль «Полярной звезды» два недавно открытых узкоглазыми китайских ресторана и принадлежавшую новгородским евреям сеть разбросанных по всему городу небольших залов с игровыми автоматами! Оказалось, Леонид свет Александрович, которому приходилось периодически отбиваться от наездов беспредельщиков, отнюдь не зря держал в своем кабинете аквариум с тупорожими пираньями и сам был не прочь с помощью боевиков Руслана подмять под себя чужие прибыльные проекты!
Короче, обещанная отцом «серьезная работа для настоящих мужчин» на две трети оказалась обычным бандитизмом, от которого Юрку, в детстве мечтавшего служить в КГБ, всегда воротило и который хотелось выжигать каленым железом!
– Товарищ водитель, вы что, ослепли? Знака не видите?! Здесь стоять запрещено, – послышался рядом ленивый басок, отвлекший Юрку от тягостных размышлений. – Сержант дорожно-постовой службы Голубев! Попрошу документики…
Юрка захлопнул лежащий на коленях атлас города, убрал его в бардачок и повернулся к окну. Толсторожий усатый гаишник, поигрывая полосатым жезлом, с алчной ухмылкой глядел на него сверху вниз из-за приспущенного стекла. Надо полагать, он уже мысленно потирал руки в предвкушении хоть и пустяковой, но крайне легкой и верной поживы. Обломить ему кайф была способна разве что красная книжечка с аббревиатурами ФСБ, МВД или, на худой конец, Государственной Думы. Таких корок у Юрки отродясь не водилось. Понимающе ухмыльнувшись, вместе с техпаспортом и правами он протянул опухшему с похмелья краснорожему сержанту смятую сторублевку, которая тотчас исчезла в кармане форменных серых брюк.
– Внимательнее надо быть, э-э… Юрий Леонидович! Счастливого пути, – вернув документы, козырнул мусор и отошел.
А Юрка, перестав хандрить, вдруг понял одну простую истину: выхода нет только из гроба. Несмотря на всю кажущуюся порой беспросветной мерзость этой жизни, выход обязательно найдется.
Выжав педаль акселератора, Юрка бросил «Тойоту» вперед по улице и, устав от гнетущей тишины и невеселых мыслей, включил магнитолу.
«Счастье есть, его не может не быть!» – мягкой волной прокатился по салону измененный электроникой бархатный женский голос.
Эту музыкальную тему диджея Грува Юрка слышал уже сотни раз. Упрямо сжав челюсти, он бросил взгляд в зеркало заднего вида, резко развернулся через двойную разделительную линию и, метнувшись в переулок, помчался к «Полярной звезде». Решение было принято. Прежде всего нужно потолковать с отцом и по-мужски объяснить ему, что пребыванием в банде отморозков, лицемерно называемой «группой по особым поручениям при службе безопасности» и творимым ею махровым криминалом он, Юрка, сыт по горло! Вчерашняя перестрелка на Выборгском шоссе оказалась последней каплей, переполнившей чашу Юркиного терпения. Сегодня, сейчас же, он выскажет Флоренскому все, что думает о его грязном бизнесе, бросит на пол ключи от квартиры и тачки и поставит в известность о своем уходе из «службы безопасности» казино! И это единственный достойный выход из сложившейся ситуации!
А дальше – будь что будет. От судьбы не уйдешь. Встретит понимание – пусть холодное, надменное, даже неприязненное – значит, нормалек. Но если отец и брат начнут отговаривать, а еще хуже – угрожать, шантажируя убитым в честной схватке Душманом и бойней на шоссе, тем хуже для них. Он сможет постоять за себя.
…Однако фортуна распорядилась по-своему. В этот день Юрка так и не объяснился с отцом, не вернул шикарный подарок и не хлопнул дверью, навсегда покинув «Полярную звезду». Причина нашлась, и более чем убедительная…
Глава 25
Из больницы я выписался в тот же день после разговора с Томанцевым. Зайдя к отцу Сергию, я убедился, что идущего на поправку старика спокойно можно оставить на попечении двух юных сестер милосердия из недавно открытого по благословению митрополита церковно-медицинского училища. К тому же протоиерей попросил меня проследить за намеченной на вечер отправкой автобуса с паломниками в Киево-Печерскую лавру.
После длительного физического бездействия и пребывания в не слишком приятном для любого нормального человека заведении мне захотелось пешком пройтись до храма. И неудивительно, ведь он стал для меня на какое-то время домом в самом прямом смысле этого слова. Да и не только для меня, гостя в родном городе, но теперь и для отца Сергия, лишившегося буквально всего. На месте сгоревшего дома в Стрельне остались одни головешки и обгорелая русская печь с трубой. После эмоционального разговора с капитаном Томанцевым и отказа взять грязные деньги у меня было время подумать над технической стороной дела. До выхода настоятеля из больницы и своего отъезда на Каменный я хотел хотя бы частично решить вопрос с расчисткой пепелища и стройматериалами…
Ну и, конечно, я постоянно думал о сатанистах! Я был бессилен как-то продвинуть их поиск, ибо уже сделал все, что зависело от меня. Теперь надежда лишь на злобно хлопнувшего дверью капитана милиции Томанцева и словно сквозь землю провалившегося генерала ФСБ Корнача. Мысль о том, что проклятые нелюди все-таки уйдут от возмездия, я старался всеми силами гнать прочь, но она снова и снова лезла в голову с таким же упорством, с каким вкатывал в гору огромный камень мифический грек Сизиф. Одним словом, у меня было достаточно пищи для размышлений…
