Морийор! Если он правильно распорядится своими возможностями, то к весне, когда откроются перевалы, от объединенной армии трех королевств останутся одни воспоминания…
— И от большинства городов королевства — тоже… — задумчиво глядя на сына, буркнул Иарус. — Кстати, пострадает не только Морийор: в пепелище превратится и добрая половина Элиреи…
— Сомневаюсь, сир! — воскликнул Коэлин, и сделал вид, что внимательно смотрит на карту. — Раз армией ерзидов будет командовать Гогнар, значит, она пойдет туда, куда прикажете вы! Те крепости, которые покажутся вам ненужными — сгорят. Те, которые смогут пригодиться — останутся целыми и невредимыми… Ну, и самое ценное, что есть в Элирее — то есть рудники, — ерзидам с собой не унести…
— И кто, по-твоему, будет на них работать? — едва заметно улыбнулся король.
— Местные жители, сир! Те, кто при появлении армии степняков попрячутся в леса, а потом с радостью встретят армию освободителей…
— Выдавить ерзидов обратно в степь будет не так легко, как кажется, ваше высочество… — хмыкнул начальник Ночного двора. Видимо, сообразив, что его сюзерен пытается понять, насколько хорошо Коэлин представляет последствия будущей войны.
— Почему это? Объединенная армия трех королевств, да еще во главе с Утерсом Неустрашимым — это сила. Они будут сражаться до последнего солдата. Значит, к весне от орды степняков останется в лучшем случае половина…
— Допустим… — явно гордясь Коэлином, довольно улыбнулся король. — Но ведь, уничтожая эту самую половину, наша армия тоже понесет потери…
— А зачем с ней сражаться? — усмехнулся принц. И, чувствуя, что выиграл, картинно пожал плечами: — Как вы сказали несколько минут назад, войны выигрывают не солдаты, а те, кто ими командует. Один выстрел в спину — и новоявленный берз умрет. Если, конечно, за эту зиму сотник Гогнар не разучится пользоваться арбалетом…
Глава 8. Принцесса Илзе
…Назвать девушку, нарисованную на холсте, красивой, у меня не повернулся бы язык. Узкий лоб, тонкий нос, чуть широковатые скулы. Тонкие, почти бесцветные губы. Тяжелый раздвоенный подбородок. Кроткий и какой-то пустой взгляд. Короткая мощная шея. Выдающиеся вперед ключицы. Совсем небольшая — даже в корсете — грудь. Не особенно узкая талия. Широченные бедра, излишне мускулистые руки. И жуткое количество родинок, делающей ее кожу похожей на кожу какой-нибудь ядовитой змеи.
Единственное, что в ней могло привлечь мужской взгляд — это роскошные черные волосы, свободно ниспадающие на плечи. И красивейшее платье эпохи Варгана Рендарра. Впрочем, последнее могло быть целиком и полностью фантазией художника — отвороты ниспадающих до пола рукавов были оторочены белоснежными кружевами, которые, если мне не изменяла память, начали использоваться портными значительно позже. В частности, в самом начале правления моего деда.
Еще в глаза бросалось полное отсутствие на ней каких-либо драгоценностей: на коротких и по-мужски толстых пальцах «красавицы» не было ни одного кольца, на запястьях — браслетов, а на шее — даже самой завалящей цепочки. Не говоря уже о колье.
«Прежде, чем заказывать портрет, ее отцу стоило бы трезво оценить внешность дочери. И выделить ей хотя бы какие-нибудь драгоценности, чтобы она могла привлечь внимание возможных женихов…» — хмуро подумала я. Потом сообразила, что пялюсь на портрет непозволительно долго и повернулась к королю Вильфорду:
— Честно говоря, ваше величество, я не вижу между нами никакого сходства…
— А зачем оно вам? — улыбнулся Бервер. — Ведь леди Алиенна ни разу не выбиралась из замка своего отца. И пока не принимала сватов…
— Последнее — целиком и полностью заслуга графа Фратака… — буркнул Утерс Неустрашимый. — Не знаю, как у вас в Делирии, а здесь, в Элирее, о его прижимистости ходят легенды…
— Не слышала ни одной. Но, глядя на портрет, не могу с ними не согласиться…
Король Вильфорд, граф Логирд и Ронни одновременно посмотрели на холст. И, сообразив, что я имела в виду, расхохотались.
— Вот что значит Видящая… — вытерев платком уголки глаз, хмыкнул монарх. Потом посерьезнел и перешел к делу: — Итак, теперь вам надо привыкать к тому, что вы — графиня Алиенна Ромерс, единственная дочь и наследница графа Фратака Ромерса, двоюродная племянница графа Теодориха Ромерса и троюродная сестра бывшего оруженосца Законника. Лен графа Фратака невелик, но приносит довольно неплохой доход. Если бы не опала, то леди Алиенна уже давно была бы замужем. Несмотря на не самую яркую внешность и скупость ее отца. Как только опала останется в прошлом, к единственной наследнице замка Шерни потянутся женихи. Но опоздают — леди Алиенны в замке уже не окажется, так как она отправится на воды. Лечиться. И вернется оттуда только в начале весны. После чего сразу же отправится в Арнорд. Вместе со своим отцом, который получит предложение занять неплохую должность при дворе. Его настоящая дочь станет фрейлиной моей супруги, а вы, поселившись в городском доме, купленном графом Фратаком, окунетесь в придворную жизнь. Кстати, по приезду в столицу ваш новоявленный отец залезет в кубышку, и… к середине весны вы превратитесь в одну из самых завидных невест Элиреи…
«Я, Аурон Утерс, граф Вэлш, отдаю вам свое сердце… и… обещаю, что никогда его не заберу…» — мысленно повторила я. И сдуру позволила себе улыбнуться.
Как оказалось, зря — увидев эту улыбку, Вильфорд Бервер почему-то решил, что я засомневалась в его словах и таким образом пытаюсь тактично выразить свое недоверие.
— Вы меня не поняли, ваше высочество: граф Фратак влезет не в свою, а в мою кубышку! То есть ваше приданое оплачу я…
Услышав тон, которым были сказаны эти слова, Ронни мгновенно оказался на ногах. И, набычившись, уставился на своего сюзерена:
— Простите, что перебиваю, сир, но ее высочество нисколько не сомневается в ваших словах. А улыбается потому, что ее нисколько не беспокоит размер приданого. Ведь после того, как она выйдет в свет, я буду просить у графа Фратака ее руки…
Граф Логирд поперхнулся вином и закашлялся. А в глазах короля почему-то промелькнуло что-то вроде сожаления. Или грусти? Впрочем, расстраивался он недолго — буквально через пару ударов сердца на губах короля появилась ехидная улыбка:
— Вы не забыли, граф, что леди Илзе ваша подзащитная? Для начала вы должны попросить ее руки у самого себя…
Ронни пожал плечами:
— У себя я уже просил. И даже успел поинтересоваться мнением ее высочества. В общем, мы подумали и пришли к выводу, что я могу ответить себе согласием…
Бервер рассмеялся, а потом, заметив, что Утерс Неустрашимый все никак не откашляется, от души хлопнул его по спине:
— Что, новость никак не переваришь? А, Логирд?
Вместо ответа Утерс-старший встал из-за стола, подошел ко мне, и, дождавшись, пока я встану, замер, глядя мне в глаза. Несколько мгновений молчания — и он задал вопрос. Но… почему-то не мне:
— Ронни! Ты любишь ее высочество Илзе Рендарр?
— Да, отец…
Граф кивнул и… улыбнулся. Мне:
— Я счастлив, что вы ответили согласием на предложение моего сына. Мой дом — твой дом, дочка…
Услышав последнюю фразу, я решила, что ослышалась. Не мог же граф Логирд признать меня невесткой задолго до свадьбы! Или мог? В общем, я тут же попыталась уйти в состояние небытия, чтобы еще раз пережить это мгновение, и… поняла, что в этом нет необходимости: Неустрашимый стянул с себя
