В глаза тонущего Джерри, которые еле видели мир, сжимаемый диафрагмой темноты, заглянул Хао. Он негромко сказал:
— Никки жива.
Окошко раздвинулось и снова захватило экран. У Джерри двигались только глаза, но и они стали страшно тяжелыми. На экране спасатели указывали на закопчённое пятно, засеянное мелкими осколками металла и пластика, и сокрушённо пожимали плечами.
Юноша снова перевёл глаза на Хао.
Тот был невозмутим как сфинкс:
— Она жива.
Джерри даже не пробовал понять — почему эти люди считают, что Никки погибла, а Хао утверждает, что она жива. Он балансировал на краю смертельно глубокой пропасти, и лишь застывшее лицо друга не давало ему сорваться вниз.
— Поиски тела Николь Гринвич продолжаются; в них принимает участие и команда династии Шихиных. Мы будем держать вас в курсе событий.
На весь экран снова появилась фотография Никки в сопровождении траурной скрипичной мелодии. Эти жалобные скрипки чуть не прикончили Джерри…
Что убьёт раньше — огонь или камень?
Жить хотелось невыносимо.
В дно колпака ударил кусок металла. Могучая волна взрыва налетела на стеклянную лодочку, и та заплясала на огненных волнах, затопивших серый риф до горла. Никки беспощадно вдавило в прозрачную броню, сдерживающую ослепительный ад в дюйме от лица.
Каменные зубы клацнули на проносящуюся рядом лодку, но промахнулись.
Девушка потеряла сознание от чудовищного напора взрывной волны. Последняя картинка в расширенных глазах — морда зверя, тонущая в огне.
Стремительно распухающее облако огня остановило падение Никки и перенесло колпак из бронестекла через кратерные зубцы. А прозрачная лодка выдержала дыхание пламени.
Огонь опередил камень, стекло остановило огонь.
Но скорость никуда не исчезла.
Уже в следующую секунду Никки очнулась от сразу нескольких выстрелов аптечки в запястье и от крика Робби:
— Не время спать!!!
Никки, еле живая, посмотрела вперёд. Взрыв перебросил её через хребет на гладкую равнину внутри кратера.
Закопчённая взрывом, поцарапанная осколками, лодочка потеряла вертикальную скорость падения, но продолжала мчаться параллельно поверхности Луны, каждую секунду пролетая триста метров лунного песка и камня. И вот-вот она должна была врезаться в стремительно проносящийся внизу грунт.
Сейчас камень отомстит стеклу.
Никки сгруппировалась, вцепившись изо всех сил в поручни, выступающие из металлического обода литого прозрачного колпака.
Удар!
Лодка стукнулась дном о землю, неожиданно скользнула по песку, как огромная лыжа, и в следующий момент её снова подбросило вверх!
Ровная поверхность внутри кратера была покрыта многометровым слоем лунного реголита — мелкого скользкого песка, образованного миллиардами лет метеоритной бомбардировки Луны.
Ещё несколько секунд бреющего полёта — снова касание! Никки управляла длинным стеклянным колпаком, как лыжами на снежной слаломной трассе в замке герцога Джона. Снова отрыв!.. Снова касание!..
Лодка уже замедляла свой ход, но следующая точка приземления оказалась не столь удачной: там по песку были разбросаны камни — видимо, куски метеорита. Удар! Раздался скрежет, колпак дёрнулся и, оторвавшись от земли, стал кувыркаться, как нож, неумело брошенный в мишень.
Никки почувствовала себя горошиной в катящейся банке. Луна и небо менялись местами с головокружительной скоростью. Девушка уже не успевала сообразить, что ей нужно сделать, чтобы вернуть лодке правильное положение, защищающее от удара о грунт, но реакция Робби оказалась быстрее, и тело девушки совершило несколько быстрых судорожных маневров. Растянутые мышцы взвыли и заболели, но в результате лодка при новом касании задела грунт дном и восстановила стабильность.
Колпак такси прыгал по скользкой песчаной равнине, как плоский камушек по поверхности воды. Никки потеряла счёт толчкам; её избитое тело болело, голова кружилась; глаза еле успевали фиксировать проносящуюся внизу поверхность. Дно импровизированной лодки, ранее прозрачное, было исцарапано и стёрто до дыр. При очередном ударе полуразбитый колпак окончательно зацепился за камень и резко остановился, а Никки кубарем покатилась дальше.
Под хруст ломающихся костей её тело вонзилось в лунный грунт и бессильно распласталось, почти засыпанное песком.
Правая перчатка сжимала поручень, вырванный с мясом из крепления.
В покрытом трещинами шлеме посвистывал улетающий кислород.
Но Никки было всё равно — она предусмотрительно заранее потеряла сознание, и никакие проблемы её уже не волновали.
Эти жалобные скрипки чуть не прикончили Джерри, но неожиданно раздался радостный голос Тамми:
— Робби на связи! Никки жива! Её нашли и везут в замок Шихиных. Она без сознания, но ранения не опасны для жизни. Робби извиняется, что не мог связаться раньше — он был закрыт в скафандре без инфоканала.
Невозможно описать, что чувствует заживо погребённый человек, внезапно вырвавшийся на свет; с какой силой глотает воздух утопающий, чудом вынырнувший из глубин мёртвой воды.
Почерневший глухой день зазвенел красками, окрасился шумом возбуждённых голосов.
Когда и диктор подхватил радостную новость, неподвижное бледное лицо Хао искривилось, и он закрыл его ладонями.
Едва отдышавшись и поймав сердце в грудную клетку, Джерри вцепился в друга:
— Откуда ты знал, что она жива?
— Я не знал, — сказал сдавленно Хао, не открывая лица. — Но я надеялся на чудо. И очень хотел спасти тебя — ты бы видел себя со стороны! Что сказала бы мне Никки по возвращении, если я показал бы ей
Медленный плеск водопада убаюкивал и придавал иллюзиям сновидений особую достоверность. Но вмешался диссонирующий звук: чей-то надоедливый голос, который становился всё громче и, наконец, разрушил защитную оболочку сна.
Никки очнулась и осмотрелась: большая комната с сине-золотыми стенами, в окна заглядывали солнце и ветка какого-то дерева с толстыми кожистыми листьями и крупными белыми цветами. Листва расщепляла солнечный свет на длинные лучи; они поймали каждый по жёлтому зайцу и скакали на них верхом по комнате.
В следующий момент девушка узнала обстановку своей комнаты в замке Шихиных.
А в уши девушке бубнил голос Робби.
— Очнись, соня, не так уж ты больна! — ворчал друг. — Много спать под снотворным вредно.
— Сколько я… спала?
— Сутки, — ответил Робби. — Нас нашли спасатели, посланные королём Алексом, и привезли в замок Шихиных. Тебе оказали медицинскую помощь и вкатили дозу лечебного сна. Но хорошего помаленьку — пора просыпаться!
Никки пошевелилась — и вдруг застонала от боли во всём теле.
— Что такое со мной?
— Легче, легче, — успокаивающе сказал Робби. — У тебя растянуто с десяток связок, левая рука сломана выше локтя, а правая нога вывихнута.
— Массаракш! — потрясённо сказала Никки.
— А что ты хотела? — ворчливо сказал Робби. — Падать на Луну без космического корабля и уцелеть — это не просто. Скажи спасибо, что жива. Перелом тебе затянули первоклассно — через пару недель рука будет как новая. Но из-за связок ещё долго будешь двигаться медленно и плавно. Первые дни — постельный режим. Может, хочешь ездить на коляске? — серьёзно спросил Робби.
— Нет! — вздрогнула Никки. — Только не в инвалидном кресле. Согласна тихо лежать и ещё тише ходить.
Нападение на Никки повергло Джерри в шок. После покушения в пещере, где погиб Робби-чемоданчик, в юноше теплилась надежда, что враги успокоятся, сочтут задачу выполненной. Оказывается — нет. Им уже нужна была сама Никки. Значит, её жизнь снова держится на ниточке удачи и предельном напряжении всех сил. Смертельную опасность, нависшую над девушкой, Джерри переживал и чувствовал болезненно остро. И ещё одна мысль его грызла — о собственной бесполезности. Джерри не смог бы защитить Никки от ударов такой мощи, даже если бы следовал за ней по пятам.
Он без колебания готов был принести себя в жертву! Одна беда — такая жертва никого бы не спасла.
Загородить Никки от столь грозного врага, как Дитбит, мог только человек, обладающий не меньшей властью и силой, который способен выставить оборону из укреплённых замков и космических флотов. А что мог он — нищий студент?! «Бездомный никчёмный бедняк!» — ругал себя юноша, но это не меняло упрямые факты. Никки была не обычной девушкой, а королевой. На таком уровне простые человеческие чувства, как бы они ни были сильны, для спасения и счастья уже недостаточны… Так думал юноша, и в его мрачной душе созревало решение, липкое и омерзительное, как осьминог… Ещё оно было ядовитее кобры, но разве он уже не согласился быть жертвой?
В замке Шихиных Никки окунулась в атмосферу самой трогательной заботы. С ней подолгу беседовала королева Анна, заглядывали проведать Стефан и сам король Алекс. Но особенно отличался принц Айван — он сидел с девушкой часами, скрашивая долгие дни постельного режима, когда Робби запрещал Никки даже руками двигать — чтобы кости и связки заживали быстрее. Никки и Айван быстро перешли на «ты».
— У нашей династии на юге Тихого океана есть целый архипелаг мелких островов — его купил ещё мой прадедушка, — рассказывал Айван. — Центральный остров — самый тихий, дед построил там отличный дворец. Ни папарацци, ни туристы к нему и близко подойти не могут. Династия получила для архипелага статус самоуправляемой территории, поэтому даже воздушное пространство над островами хорошо контролируется. Я очень люблю там отдыхать — многие пляжи остались такими же дикими, как и сотни лет назад, — коралловый песок, водоросли, выброшенные штормом, сонные черепахи, крики чаек и птиц из джунглей… Хочешь, поедем туда вместе?
Никки со странным чувством вспоминала об их с Джерри планах совершить кругосветное путешествие на лодке и побродить по пляжам необитаемых островов. Неужели эта красивая мечта осуществится с принцем Айваном?
