Том 12. Пьесы 1908-1915

Федосья. Чего? (Чешет спицей голову и улыбается, глядя на Любовь.)

Яков. Ты преувеличиваешь, Люба…

Любовь. Холод и слякоть осени тоже нечто преувеличенное, ненужное, враждебное людям… Скажи, сколько мама взяла денег?

Яков. Сто рублей… А что тебе?

Любовь. Почему ты не хочешь дать сразу много, чтобы ей не просить часто? Ведь это унизительно — просить, разве ты не понимаешь?

Яков (смущён). Ах, боже мой! Конечно, понимаю. Я и хотел сейчас предложить ей…

Любовь (как бы напоминая). Ведь ты богат…

Яков (улыбаясь). Был. Алюминий разорил меня…

Любовь. Зачем тебе понадобился этот алюминий?

Яков (виновато). Я думал, видишь ли, что было бы хорошо, если бы люди получили красивый металл. Железо — тяжело и мрачно, медь — такая жирная всегда…

Любовь (вздохнув). Какой ты смешной!

Федосья. О, господи, господи… помилуй нас, грешников…

Любовь. Ты часто ошибался?

Яков (усмехаясь). Необходимо, должно быть, чтобы иные люди делали ошибки…

Любовь (заглядывая ему в лицо). Я знаю одну твою ошибку.

Яков (беспокойно). Да?

Любовь. Ты должен был жениться на маме…

Яков (испуган). Люба!.. Это слишком сложно для тебя, пожалуй! Я не решился бы так говорить об этом на твоём месте.

Любовь. А где оно — моё место?

Яков (опуская голову). Странно ты говоришь, право…

Любовь (настойчиво). Почему я никогда не могу рассердить тебя? Я всех могу вывести из себя, а тебя — нет! Почему?

Яков. Бог мой, я не знаю…

Любовь. Маме было бы лучше с тобой, чем с отцом, который пьёт, играет…

Яков. Милая Люба, зачем ты так говоришь?

Любовь. Народил больных и глупых детей и вот оставил их теперь нищими на шее мамы…

Федосья (уловив слово «нищие», поёт). Нищая братия, богова забавушка…

Яков. Так нельзя говорить об отце! Няня, молчи, пожалуйста!

Федосья. Ась?

Любовь. Почему? Мне не нравится быть дочерью человека, который приказывает убивать людей…

Яков (тоскливо). Как резко, Люба…

Любовь. И бегает, как трус, когда в него стреляют за это…

Яков. Он старый, нездоровый человек, уставший…

Любовь. Разве болезнь оправдывает? Ведь он болен оттого, что много кутил.

Яков (неприятно поражённый). Откуда ты знаешь?

Любовь. Это говорит доктор Лещ. Он тебе нравится?

Яков (возится в кресле). Твои слова могут услышать…

Любовь. Доктор Лещ… Тюремный врач… Какая честь быть в родстве с таким… Ты что — хочешь в столовую?

Яков. Я не могу больше слушать…

Любовь (пожимая плечами). Сиди… Куда тебе с твоим сердцем! А-а, вот пришли любимчики… твои, мамины, всего света.

Яков. Но ведь и твои…

Любовь (задумчиво). Любовь к жалкому — это, я думаю, нездоровая любовь…

Яков. Ты даже себе самой говоришь колкости!

Вера (из столовой, за нею Пётр). Дядя!

Федосья (громко). А вот мои последние… детки мои последние… (Перестаёт вязать и смотрит на всех с улыбкою на тёмном лице.)

Вера. С каким интересным человеком мы познакомились!

Яков. Это ты всё время катался на коньках, Пётр? Смотри, тебе вредно!

Пётр (задумчиво). Пустяки!

Вера. Понимаешь, к нам на улице привязались какие-то трое — наверное, из чёрных сотен…

Пётр. Три пьяных идиота — идут за нами и говорят гнусные вещи…

Вера. Я им крикнула: мы дети Коломийцева…

Любовь. На колени! Шапки долой…

(Пётр исподлобья смотрит на Любовь.)

Вера (Любови). Мы испугались, нужно же было сказать им, кто мы!..

Любовь (с улыбкой). А они, узнав это, начали ругаться ещё сильнее, да?

Пётр (подозрительно). Почему ты знаешь?

Вера. Да, Люба, это верно! Я не понимаю — как же? Ведь они должны уважать властей? Это революционеры обязаны не уважать, а они — почему?

Яков (поучительно, но мягко). В России никто никого не уважает…

Любовь. Что же дальше?

Вера. Вдруг навстречу нам идёт молодой человек, уже хотела ударить одного из них коньками, того, который был ближе, но этот человек…

Пётр (усмехаясь). Верка действительно хотела драться…

Вера. Этот господин крикнул им — прочь! (Федосья чему-то беззвучно смеётся) Они зарычали и — на него! Вот было страшно! Тут он вынул револьвер… (Смеётся.) Как они побежали!

Федосья (вслушивается, смеётся). Ах вы, мои милые, ах, весёлые…

Пётр. Ломаными линиями, чтобы не попала пуля.

Любовь (негромко). Вот так же бежал отец, когда в него стреляли…

Вера. Что?

Любовь. Наверное, так же…

Пётр (строго). Зачем ты это сказала?

Любовь. Просто так…

Вера. Что такое она сказала?

Пётр. Ничего… Продолжай!