какие взаимоотношения сложились у Грега и этой — как ее? — Джасси…
Через несколько минут Хелен послала Молли ответное сообщение.
Рабочий день, как всегда, был очень напряженным. И только под вечер, заперев предварительно дверь кабинета, она смогла вытащить из стола все ту же коричневую папку. Открыв ее, она снова взглянула на фотографии, на которых были запечатлены два голливудских актера. Да, папарацци подловил их в самый неподходящий для этих парней момент, и они вряд ли смогут объяснить свои объятия обыкновенной мужской дружбой. Если эти снимки опубликовать, можно не сомневаться, что рейтинг журнала подскочит до заоблачных высот, тираж резко возрастет, а имя редактора станет известно всему журналистскому миру. И, тем не менее, Хелен по-прежнему не решалась дать ход этому скандальному материалу, сама не очень понимая почему. Она, конечно, могла бы оправдаться тем, что «фермерский» проект отнимает у нее слишком много времени, однако в данной отговорке не было бы ни грана правды.
Поднявшись из-за стола, Хелен подошла к окну. Внизу во всей своей красе раскинулась Сиднейская гавань, мимо сверкающих белизной арок оперного театра сновали паромы и прогулочные теплоходы. Да, она проделала немалый путь, покинув крохотный городок в Западной Австралии, где когда-то родилась. И хотя ее родители по-прежнему жили там, она уже давно не навещала родные края.
Ее отец был весьма суровым человеком, не способным на компромиссы и придерживающимся устаревших моральных принципов. Он так и не смог простить единственную дочь за совершенную в юности ошибку. Нельзя, конечно, сказать, что он выгнал ее на улицу, однако его холодность, которую разделяла и мать, в конце концов, вынудила Хелен покинуть родительский дом. И с тех пор редкие звонки на Рождество и в дни рождения были для нее не более чем не очень-то приятной обязанностью. Она убеждала себя, что родители ей больше не нужны, что самое главное в ее жизни — это карьера. Она являлась редактором общенационального журнала, и ей пришлось немало побороться за эту должность. Ее реальная повседневная жизнь начиналась на работе и здесь же заканчивалась, а случающиеся время от времени выходы в свет редко предпринимались ради собственного удовольствия. Посещения театра и благотворительных мероприятий были такой же частью ее работы, как и принятие решения, какой именно материал следует публиковать в том или ином номере.
В сущности, ее личность определялась ее работой… Являлось ли таковой разоблачение пикантных подробностей из частной жизни двух актеров, в результате чего их карьеры наверняка будут загублены, а семьи разрушены?
Хелен покачала головой. Неужели в ней просыпается то, что называется совестью?
Зазвеневший телефон как нельзя кстати прервал ее мысли, принимавшие нежелательное направление.
— Хелен… — Голос ассистента в трубке звучал как-то неуверенно. — Прошу прощения за беспокойство, но тут к нам позвонила одна особа, которая непременно хочет с вами поговорить.
Вообще-то Ричард всегда самостоятельно разбирался с входящими звонками и обычно безошибочно определял, с кем его начальница будет говорить, а с кем нет. А еще он прекрасно знал, что если дверь ее кабинета закрыта, то, значит, она не желает, чтобы ее отвлекали.
— Кто такая?
— Ее зовут Элисон Редмонд.
Хелен просканировала свою память.
— Это имя мне незнакомо.
— Судя по голосу, она совсем юная, — добавил Ричард. — И она утверждает, что вы с ее отцом… ммм… друзья.
В его интонации сквозило явное сомнение, ведь за тот срок, что он был ее помощником, ему впервые пришлось принять для нее звонок личного характера.
— Что-то не припоминаю… — пробормотала Хелен и умолкла.
Ах, ну да, Элисон Редмонд, дочь Мэтта Редмонда!.. Студентка университета, которая написала к ним в журнал от имени своего отца. Хелен взглянула на свой портфель, где лежало письмо, присланное уже самим Мэттом. Она получила его два дня назад, однако за ответ пока еще не бралась. Но она должна ему написать, хотя для нее это было столь же проблематичным, как и принятие решения по поводу опубликования скандального материала, лежащего сейчас на ее столе. Интересно, зачем эта девушка ей позвонила?
— Соединяй, — распорядилась Хелен, снова усаживаясь в свое кожаное кресло.
— Добрый день, это миссис Вудли? — Голос действительно принадлежал совсем юной девушке, которую, похоже, ничуть не смущал факт общения с медиафигурой общенационального уровня.
— Привет, Элисон. Чем могу быть полезна?
— Вы знаете, кто я?
— Конечно. Твой отец упомянул о тебе в своем письме.
— А, ну да… В принципе из-за этого я и звоню, — заторопилась девушка. — Папа рассказал мне о вашей переписке. Он, похоже, заинтересовался… то есть я хочу сказать, он вроде как хочет…
Хелен молчала, не собираясь помогать собеседнице преодолевать затруднение.
— Ну, в общем, — продолжила Элисон, — папа сейчас здесь, в Сиднее. Он привез мне кое-какие вещи, и я тут подумала, что вы с ним могли бы…
Искренне удивленная, Хелен не смогла удержаться от смеха.
— Элисон, ты пытаешься устроить нам свидание?
— Да нет, что вы… Ну, в некотором роде… По правде говоря, да.
Некоторое время Хелен хранила молчание. Она даже не знала, как ей отреагировать: рассмеяться или повесить трубку? Но следовало признать, что девушка была смелой и дерзкой.
— А твой отец знает об этом звонке?
— Пока еще нет. Он вышел, чтобы… О, черт!.. Извините… Он уже вернулся. Миссис Вудли, пожалуйста, поговорите с ним.
С того конца линии донеслись какие-то неясные звуки, затем послышались приглушенные голоса, после чего последовали возмущенные восклицания. А потом трубку снова взяли в руки.
— Здравствуйте, миссис Вудли, это Мэтт Редмонд.
Его голос вполне соответствовал внешности — низкий и густой, неспешный и в то же время слегка вибрирующий. Несмотря на неловкость ситуации, этот голос был полон уверенности и твердости, и Хелен инстинктивно почувствовала, что ей непременно понравится его обладатель.
— Добрый день, мистер Редмонд.
— Я должен извиниться перед вами за свою дочь, — продолжил Мэтт. — Иногда Элисон позволяет своим фантазиям брать верх над здравым смыслом. Она не имела никакого права вас беспокоить. — Несмотря на эти слова, в его голосе звучала несомненная любовь к дочери.
— Мистер Редмонд, ради Бога, не стоит волноваться. Однако признаюсь, я несколько удивлена тем, что ей удалось пробиться ко мне через двух телефонисток и моего помощника. Должно быть, ваша дочь весьма незаурядная личность.
— Да, Эли умеет быть настойчивой.
Хелен осознала, что она улыбается.
— Послушайте, вы не хотели бы… — На секунду она замялась, но затем продолжила, не оставляя себе возможности передумать: — Может быть, мы действительно встретимся и выпьем чего-нибудь вместе? Мне кажется, будет несправедливо, если подобная настойчивость останется невознагражденной.
Последовало молчание, и Хелен расслышала, как на том конце Эли задает отцу какие-то вопросы. Она замерла в ожидании ответа. Ну, конечно же, он отклонит ее приглашение, и это будет только к лучшему. О чем она вообще думала, предлагая ему пропустить по стаканчику?
— Я буду очень рад пообщаться с вами, — отозвался, наконец, Мэтт, и вслед за этим послышался приглушенный возглас ликующей Элисон.
— Сегодня я, скорее всего, буду работать допоздна, — поспешила сообщить Хелен. — Так что нам, наверное, лучше встретиться прямо здесь, в редакции.
Помимо прочего, так будет и гораздо безопаснее. Они по-быстрому выпьют чего-нибудь в ближайшем баре, после чего она сошлется на неотложные дела и снова вернется к себе в кабинет.
— Что ж, замечательно, — согласился Мэтт.
