это покажется?
— Отлично, — отвечал мистер Штанфорт, — я буду очень доволен, если удастся похоронить брата на твердой земле; на острове ему будет так же спокойно лежать, как и на этом берегу.
После нескольких минут разговора с лазутчиком Амос Штанфорт возвратился к своему уединенному месту.
Разговор прервался, и глубокое молчание царствовало на лодке, которая, гонимая постоянным ветром, направилась к северо-востоку и оставила далеко за собой правый лесистый берег, так что скоро он совсем почти исчез из виду вместе с своими бухтами и мысами. Только вдали на юге виднелась темная неправильная полоса.
Успокоившись немного от пережитых волнений, Мабель предложила управлявшему лодкой охотнику остатки приготовленного еще утром завтрака, которые тот съел с жадностью, поблагодарив девушку за ее заботливость, и таким образом утолил страшно мучивший его голод, который до сих пор переносил безропотно.
В остальную часть этого страшного дня не случилось больше ничего замечательного.
— Приведите все в порядок! — вскричал наконец Питер. — Видна земля.
Все вскочили и устремили свои взоры на темное пятно, находившееся еще на довольно далеком расстоянии. Тут путники вздохнули свободнее при одной мысли, что скоро они будут на маленьком острове и найдут там временное убежище от своих страшных врагов. И действительно надежда не обманула их.
Через два часа киль лодки ударился о пустынный берег острова. В одну минуту путешественники были на твердой земле, а лодка соединенными усилиями вытащена на песок, чтобы волны не унесли ее. К счастью, порох наших путешественников, находившийся в большом плотно закупоренном кувшине, который был завернут еще в покрывало и стоял в закрытом от дождя месте, не подмок; но все ружья так отсырели, что их нельзя было тотчас употребить, да, к счастью, теперь в этом и не было нужды,
— Ну, — сказал Эдуард, — как же мы расположимся здесь на ночь?
— Я сейчас осмотрю кусты и поищу место, где бы можно было разложить огонь и прилечь отдохнуть, — отвечал лазутчик, поспешно насыпал свежего пороху на полку ружья, разрядил его и затем снова зарядил.
— Вам, молодой друг, — обратился он к Эдуарду, — я советую сделать то же, чтобы все было готово на случай опасности, хотя я и не думаю, чтобы на расстоянии двадцати миль был бы хотя один дикарь.
С этими словами он перебросил ружье через плечо и при слабом свете звезд направился вдоль песчаного берега к едва заметной кучке деревьев и кустов. Эдуард последовал совету охотника и, разрядив ружья одно за другим, снова зарядил их, после чего вернулся к матери и сестре, которые очень нуждались в его утешении.
Дядя же Амос с Пелегом принялись выкачивать из лодки воду, порядком набравшуюся туда во время проливного дождя. Когда все были таким образом заняты, кто работой, кто своими мыслями, раздался довольно далеко выстрел, который произвел сильный переполох между путниками.
— О Эдуард, неужели индейцы снова напали на наш след?! — вскричала мать Эдуарда, ухватившись дрожащими руками за своего сына.
— Ах, спаси меня, спаси меня, милый брат! — умоляла еще более испуганная Карри, крепко прижимаясь к брату, единственному своему защитнику.
— Что это значит, Эдуард? — спросил с беспокойством дядя Амос, оставляя свою работу и спеша к прочим, между тем как Пелег, следовавший по пятам за ним, старался укрыться за его спиной и, наконец, спрятаться за тетку Эсфирь.
— Вероятно, выстрел, который мы слышали, сделал Питер, — сказала поспешно Мабель.
— Едва ли бы Питер стал стрелять: он прибегнул бы к этому лишь в том случае, если бы встретил врага иди же хотел предупредить нас об опасности, — заметил с беспокойством Эдуард. — Но может быть, он сделал выстрел, чтобы позвать к себе на помощь. В таком случае мне нужно. вооружиться и идти к нему.
— Нет, Эдуард, нет! — вскричали разом все женщины. — Нет, Эдуард, не ходи!
— Ну, хорошо, хорошо, я не пойду, — успокаивал Эдуард тетку Эсфирь, кричавшую больше всех. — Но все-таки мы должны ответить на выстрел, чтобы дать понять нашему другу, что мы слышали его сигнал.
— Это мы, конечно, можем сделать, — прибавил дядя Амос, — но прежде всего женщины должны войти в лодку и сидеть там как можно спокойнее. Как только ты выстрелишь; Эдуард, то тотчас же заряжай опять ружье, между тем я с Пелегом буду готов стрелять во всякого, кто приблизится, в случае если индейцы вздумают напасть на нас!
Эдуард выстрелил и, снова торопливо заряжая ружье, бросал беспокойные взгляды во все стороны. После нескольких минут ожидания, во время которых не обнаружилось ничего опасного, молодой Штанфорт услышал шорох в кустах. Он уже направил свое ружье в эту сторону, дав знак дяде и Пелегу последовать его примеру, как из кустов раздался хорошо знакомый голос лазутчика, который теперь показался нашим беглецам какой-то небесной музыкой.
— Эй! Что с вами, друзья? — вскричал он.
— Все в порядке, Питер, — отвечал ему Эдуард, — мы боялись только, не случилось ли с вами какого- нибудь несчастья.
Темная фигура охотника появилась из-за кустов, зашагала по песку, и через несколько минут он был уже подле путников.
— Я слышал ружейный выстрел гораздо позднее того, как вы разрядили свои ружья; я думал, что вам что-нибудь понадобилось, и поэтому поторопился возвратиться, — отвечал Питер.
— Наш выстрел был ответом на ваш, — возразил Эдуард.
— На мой? — спросил лазутчик с удивлением. — Но я вовсе не стрелял.
— Как?! — вскричал Эдуард, делаясь озабоченнее прежнего. — Но выстрел, который мы слышали, разве был сделан не из вашего ружья?
— Нет, молодой человек, у меня остался в ружье тот же заряд, с которым я ушел.
— Небо, защити нас! Тогда, значит, враги снова напали на наш след!
— Но в какой стороне слышали вы выстрел? — быстро спросил Питер.
— Он донесся издалека, но все-таки как будто с острова.
— Нет, нет! Не может, быть, чтобы он был сделан на острове, а то бы я его слышал, — возразил Брасси. — Да сколько раз вы стреляли?
— Четыре раза.
— Я так и слышал: три раза быстро один за другим, а последний раз вот недавно.
— Это очень странно! — заметил Эдуард. — Но что же вы советуете теперь, Питер?
— Я думаю, самое лучшее будет идти в лес, где я уже развел хороший огонь и в это время услышал ваш выстрел, — отвечал лазутчик.
— Как удалось вам развести огонь после такого дождя? — спросил Эдуард.
— Я постоянно ношу в поясе кремень, огниво и трут; несколько сухих листьев, найденных мной под камнем, сделали остальное, — был ответ старого, опытного охотника.
— А лодка, Питер? Разве мы можем ее оставить, когда, может быть, индейцы близко? — заметил задумчиво мистер Штанфорт.
— Мы должны оставить ее или остаться около нее: нельзя же ее взять с собой, — отвечал сухо лазутчик. — По моему мнению, следует оставить ее, захватив с собой все наиболее нужное.
После короткого совещания предложение лазутчика было принято. Беглецы решили прикрепить лодку длинным канатом к ближайшему дереву, чтобы ее не унесло волнами, а все оружие, инструменты, съестные припасы, кухонные принадлежности, а также и большую часть одежды перенести на место стоянки так, что если бы лодка была открыта и украдена, то по крайней мере потеря не была бы так чувствительна. Так как все вышеупомянутые предметы не были особенно тяжелы и наши путники могли за один раз захватить их, то переноска их не причинила большой задержки — понадобилось лишь несколько минут, чтобы собрать все и вытащить на берег. Путники скоро миновали узкую песчаную береговую полосу и скрылись. Питер служил проводником и вскоре привел их к небольшой ложбине, где над выступом скалы он развел большой огонь.
