замужества этот звук слышали частенько, теперь же практически нет.
Но сейчас по дворцу разносился сигнал тревоги, означавший следующее: Кайла только что виделась с мужем, аргивским изобретателем, и осталась встречей недовольна. Металл так яростно стучал по камню, что даже отъявленные смельчаки из придворных в ужасе разбегались, а опытные слуги беззвучно разворачивались и поспешно возвращались туда, откуда пришли.
В результате мрачная как туча Кайла шла сквозь пустые залы. Принцесса негодовала.
Он занят. Он вечно занят. Если ему позволить, он вообще все свободное время будет посвящать своим проектам. Орнитоптерам. Металлическим статуям. Огромным неведомым чудовищам, которые – однажды утром – заполонили розовый сад. Он будет работать, пока не начнет валиться с ног, он заставит всех вокруг себя трудиться в этом же ритме. Когда она не посылает за ним стражника, он спит в этой своей проклятой «голубятне». Иногда она специально «забывала» послать стражника, и Урза в самом деле спал там, но это ничего не меняло.
Конечно, в этом повинен не только ее муж. Милый папочка отвечает за отвратительное невнимание к ней со стороны мужа ничуть не меньше, чем сам Урза, Он все время просит его придумать что-нибудь новое. Какое-нибудь специальное устройство, чтобы задобрить того или иного барона. Какую-нибудь особенную машину для того или иного храма. Что-нибудь новенькое, чтобы облегчить жизнь той или иной гильдии. Новый способ подачи воды. Новый способ сбора урожая. И, естественно, Главный изобретатель не мог отказать вождю, особенно если видел в очередном задании предлог усовершенствовать какую-нибудь старую машину.
Они были идеальной парой. Урза любит делать машины, а папочка любит машины, сделанные Урзой. Для вождя не имело значения, чего Урзе стоит создание этих удивительных устройств, а Урза никогда не задумывался о том, для чего они нужны папочке. Для Кайлы в этой схеме просто не оставалось места.
Она остановилась и топнула ногой по каменному полу. Несколько затаившихся слуг вздрогнули и задумались о том, потребует ли оставленная каблуком принцессы отметка замены камня или нет. Принцесса глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.
Ладно, сказала она себе, все не так плохо, все могло быть гораздо хуже. Народ Иотии поначалу недоумевал, отчего это вождь выбрал себе такого зятя, но постепенно и он начал симпатизировать Урзе. Свадьба помогла завоевать любовь простого народа и большинства купцов. Мелкое дворянство, поняв, что единственная власть, которая интересует Урзу, – это власть над собственной мастерской, вздохнуло с облегчением. А храмы…
Да, сначала храмы вызывали беспокойство – несмотря на показной энтузиазм во время свадьбы. Аргивяне – народ абсолютно неверующий, а в Крооге почтение к различным богам было делом первостепенной важности. С другой стороны, священники отлично помнили, что у них был шанс принять этого Урзу-аргивянина в свои храмовые школы, но они изгнали его из-за неподобающего происхождения. Поэтому духовенство чувствовало себя особенно неспокойно.
Поначалу отношения между Урзой и духовенством в самом деле были напряженными – церковники мечтали, что Урза совершит нечто крамольное, что позволит расценить его поступок как пренебрежение по отношению к тем или иным верованиям. Но изобретатель сумел – изобретательно же – разрешить эту проблему. Во-первых, он не покидал пределов мастерской, и у священников практически не было шансов на провокации. Во-вторых, он сумел извлечь из Книги Джалума малую толику старой транской науки и создать нечто весьма священникам понравившееся.
Он создал простое устройство, небольшой амулет, которому для работы хватало буквально пары осколков кристалла, заряженного транской энергией. Он издавал низкое гудение, которое успокаивало носителя амулета, являясь тем самым хоть и слабым, но оберегом. Естественно, все, что имело малейшее отношение к врачеванию, вызывало восторг, и священники немедленно провозгласили Урзу добрым прихожанином, несмотря на то что он был, во-первых, неверующим, а во-вторых, – аргивянином.
Так что храмы были довольны. Купцы тоже были довольны: прослышав о кроогских «магических» амулетах, в столицу стало приезжать больше людей. А простой люд был доволен тем, что купцы нанимали больше работников, и тем, что на башнях теперь сидели орнитоптеры, которые привлекали в Иотию любопытствующих. Наконец, сказала себе Кайла, доволен был и папочка, поскольку у него теперь были металлические статуи, орнитоптеры и прочие чудеса, которых не было у других, и зять, которого хлебом не корми, дай изобрести что-нибудь новое.
Главный изобретатель Урза стал подлинным источником счастья для всех людей в Иотии. Кроме одного человека – принцессы, своей жены. А тут еще папочка заявил ей, что у него что-то до сих пор нет внука, настоящего наследника. Черт возьми, разве Кайла виновата, что вождь без устали занимает ее мужа другими делами?
Кайла знала, что есть и другие возможности для интимной жизни, но она всегда находила их отвратительными. Пока она росла, кормилица рассказывала ей всевозможные истории о королевах и принцессах, которые заигрывали с красивыми молодыми придворными или добросердечными незнатными людьми. Впрочем, большинство этих историй были поучительными и заканчивались тем, что один или оба героя погибали или отправлялись в изгнание. И почему-то ни один из этих вариантов не казался Кайле достаточно привлекательным.
Но она все еще была молода и прекрасна, и многие бросали на нее именно те взгляды, на которые у ее мужа просто не было времени. Она не уставала повторять себе: как это хорошо, когда тебя провожают глазами, когда оборачиваются тебе вслед. Кайла была уверена, что высокий, мускулистый игрушечных дел мастер с побережья едва не проглотил язык, когда узнал ее. Подобные мелочи и помогали ей пребывать в сносном настроении.
Она задумалась об этом госте, о Тавносе. Он был высок и широкоплеч, и она не сомневалась, что прежде, до занятий изобретательством, он провел юность за ловлей рыбы на мысе Джорилин. Он все время был растрепан, казалось, он плохо понимает, где он и что он. Щенячий у него вид, по-другому и не скажешь. «Вот мужчина, – с улыбкой подумала Кайла, – который нуждается в женской ласке». А его манеры! Уж такая глубинка, глубже некуда – когда он говорит, кажется, слышишь крики чаек. Ничего, придворные скоро научат его, что к чему.
Кроме того, Тавнос быстро нашел общий язык с ее мужем. Если Урза порой не был готов ее выслушать, то человека, говорившего на языке изобретений, машин и науки, он готов был выслушать всегда.
Кайла покачала головой. С одной стороны, ей хотелось, чтобы красивый молодой человек выдержал тяготы работы с ее мужем – Тавнос казался просто прелестным молодым человеком. С другой стороны, принцесса понимала, что если ему это удастся, то он изменится – сообразно нуждам Урзы. Она теперь отлично знала, что всякого, кто не вписывается в его планы, Урза просто перестает замечать.
Думая обо всем этом, Кайла продолжала свое шествие в гостиную. Ее каблуки спокойно постукивали по мрамору. Придворные поняли, что буря миновала. Принцесса прошла мимо слуг, которые развозили свежее
