Крупным планом — червь. Он вполне мог ограничиться генерированием гравитации лишь у одной оконечности, чтоб сэкономить энергию, но он ударил двумя. Теперь ему нужна подзарядка. Пять-шесть секунд. «Вдох», как говорят пехотинцы …
В эти секунды лишенное танкового прикрытия отделение — восемь оставшихся солдат — выскакивает из-за естественного укрытия — небольшой группы валунов и, врубив антигравы штурмовых СВЗ, пытается успеть добраться к лежащему на поверхности временно небоеспособному червю. Синхронный залп в упор, в одну точку, несомненно пробил бы защиту Бессмертного, но они тоже не успевают, ведь их разделяло порядочное расстояние.
Тогда группа решает открыть огонь с дистанции не более сорока-пятидесяти метров. Опять идут замедленные кадры, и видно, как реактивные пули отрывают от броневого прикрытия врага целые пласты. В одном месте из-под кольца брони просочилась тёмная вязкая масса, тут же застывшая уродливой грязной сосулькой. Казалось, ещё миг, и погибшие танкисты будут отомщены. Но этот миг не наступил…
Раненый червь, не накопивший достаточной для боя энергии, изогнулся, изобразив перевёрнутую букву «U» и в следующее мгновение исчез, провалившись под землю. Причем это нужно понимать буквально — основное атавистическое свойство червя, установленное при изучении взятых в плен Бессмертных, было таким же, как и предназначение земных червей — подпочвенный образ жизни.
Если человек прежде, чем подняться в небо, возможно, слез с дерева, то бессмертные, несомненно, выползли в небо из-под земли.
Стадия просачивания. На глубину, недоступную георадарам земной пехоты. Теперь пехотинцы не смогут угадать, каков будет маршрут передвижения червя под поверхностью.
Именно это свойство Бессмертных, а вовсе не отличная защищенность, малая уязвимость и широкий спектр поражающего оружия червя, заставило бы плакать офицеров штурмовых групп КС. Если бы, конечно, они умели плакать не только после утренних побудок или при «адреналиновом всплеске» перед рукопашной…
Снова замедленные кадры… Мелкий гравий, бьющий, словно столб воды за курортным водоциклом. Снова опадание червя в объёме. И вот его уже нет на поверхности.
И тут подразделение пехоты допустило третью, последнюю ошибку.
Вместо того чтоб запросить подмогу, или срочную эвакуацию, или же просто постараться оказаться как можно дальше от места проигранной схватки, чтобы разыграть какую-нибудь другую комбинацию, восемь бойцов, посовещавшись накоротке, видимо решили взять реванш. Заняв круговую позицию, разделив пространство перед собой на сектора и активировав георадары, они начали выжидать появления червя, справедливо полагая, что после ранения червь не сможет долго оставаться на планете и попытается вызвать эвакуатор. А для того чтоб послать узконаправленный импульс вызова, адресованный его личной капсуле, болтающейся где-то на орбите, прикрытой отражающими полями, а потому малозаметной (учитывая и малые угловые размеры) для техники землян, Бессмертному необходимо подняться на поверхность. Иначе то, что не смогли сделать танки и пехота, сделает мёртвая планета.
Пехотинцы успели просмотреть видеослайды, отснятые цифровыми записывающими элементами их автоматов, чтобы понять — герметизация брони-скафандра червя нарушена. И сосулька застывшей снаружи крови означает такую же, а может, и большую по размерам сосульку в теле червя. Поврежденный участок туловища был наспех изолирован внутренними выделениями, аналогом человеческой лимфы, но без оперативного возврата в комфортные для Бессмертного условия, червь может впасть в оцепенение. И тогда настырные земляне сотрут его в порошок, установив мощный фугас или что похуже. В таком случае эвакуатор едва ли найдет пригодный для полной регенерации фрагмент тела, а значит, как это ни парадоксально звучит, Бессмертного ждёт смерть.
Анекдоты вроде «Кощей Бессмертный соскакивал с поезда, выпрыгивал из самолёта, топился в болоте, в общем — развлекался целый день» были в полной мере применимы к Бессмертным, но — до определенного предела. К сожалению, предел этот достаточно высок, поэтому цивилизация-агрессор и получила такое название.
Пехотинцы замерли, боясь сбить настройки радаров, находящихся на левом запястье каждого бойца. Оружие зажато в правой руке… Даже в СВЗ, оборудованном мышечными усилителями, это непросто — удерживать в одной руке штатный автомат-пулемёт «Леборейтор», снаряженный реактивными пулями кумулятивного действия, который весит около двадцати килограммов.
Джокарт и обеими руками его еле-еле удержал, когда группа отправилась на ознакомительные стрельбы. Да и то — курсантам лётной школы было позволено вести стрельбу только в положении лёжа, зафиксировав автомат четырьмя сошками — два под самым дульным срезом, ещё два — у цевья. И даже тогда Джокарт ощутил, какая энергия заключена в каждой выпущенной пуле, недаром эти автоматы пехотинцы называли между собой «баллистами». Потому что пуля, выпущенная из «Леборейтора», вполне могла иметь баллистическую траекторию, схожую по досягаемой высоте с малыми ракетами ПВО.
Тогда же Моджо, то ли не расслышав предупреждения инструктора полигона, то ли просто сдуру, понадеявшись на свою физическую мощь и подсмотрев, как ведут стрельбу курсанты пехотного отделения на соседнем стенде, буквально впечатался в стенку, находящуюся метрах в десяти позади огневого рубежа. Отбил лёгкие, получил пару трещин в лопаточной кости… В общем, на неделю выбыл из строя. Потом ещё две недели состоял дневальным, в наказание за подобную глупость…
А эти ребята стояли, как заправские коммандос, те самые, что штурмовали «Альпийский редут» в далёком 47-м позапрошлого века.
Так продолжалось несколько минут, лишь один из пехотинцев отвлекался пару раз, видимо, для связи с орбитальной командой. Но даже в эти секунды стоящие справа и слева от него бойцы поддерживали контроль, расширяя сектора действия георадаров.
А потом было какое-то мельтешение на экране… Какие-то синие сполохи, беспорядочная пальба на развороте, чуть ли не друг в друга, но никого из них эта пальба не спасла, так же как и прицельная блокировка автоматов «свой-чужой».
Вскоре взгляд снимающей камеры перепрыгнул, порыскав по сторонам, на быстро спускающуюся сверху капсулу-эвакуатор для Бессмертного, а вот и сам червь — забравшись в капсулу, он исчез, успев стартовать за несколько мгновений до того, как орбитальная команда разобралась что к чему и всё-таки врезала фугасом по этому злосчастному пятачку каменистой пустыни. Для этого им пришлось активировать заряд, имевшийся в СВЗ одного из пехотинцев. В ослепительной вспышке, которую не смогли подавить до конца светофильтры ведущего запись спутника, исчезло всё… Джокарту показалось, что непосредственно перед моментом подрыва ядерного заряда он увидел восемь обуглившихся тел во вскрытых, будто консервные банки, скафандрах. Было ли это действительно так и сработало боковое зрение или просто показалось, он не определился.
Эффект от увиденного был такой же, если бы курсанты, находящиеся в учебном классе, попали в гущу происходящего. Джокарт сам невольно подпрыгнул, коротко вскрикнув, другие отреагировали подобным же образом. Потом установилась тишина…
Поскольку отснятые события происходили в безвоздушном пространстве, никакие звуки не сопровождали кадры фильма. Всё происходило в полной тишине, и поэтому увиденное казалось страшнее, чем если бы имелась хоть какая-то звуковая окраска. Теперь эта тишина стала абсолютной.
Нарушил её инструктор. Он выдержал эффектную паузу, а затем будничным тоном задал вопрос.
— Кто успел понять, что именно произошло с группой пехоты?
Вначале говорить не желал никто, настолько были потрясены курсанты увиденным и продолжали пребывать под впечатлением от этой хроники Только спустя некоторое время раздались первые голоса.
— Грохнули их, всех восьмерых… Свои же грохнули! Из-за одного червяка! — это был Моджо.
— Сами друг друга перестреляли! — это Пит. — Стояли бы, как и стояли, а то вдруг развернулись и начали палить.
— Теплее, — прокомментировал ответ Пита инструктор, — но всё равно мимо.
— Надо было сразу валить оттуда, как только червь зарылся под землю! — ещё один выкрик.
— О! — Инструктор допустил живой тон, что прозвучало едва ли не кощунственно. — Примерно за такой ответ курсант пехотного отделения получил восьмёрку по десятибалльной шкале.
— А кто же получил десятку? — подал голос и Джокарт.
— Насколько я знаю, на том занятии не было проставлено ни одной десятки, хотя это были учащиеся
