— Тогда я явлюсь, открою дверь и буду сопровождать ее до ангара.
— Слушай, ты представляешь себе, что может произойти, если что-то у тебя не получится?
— Например? — Теперь уже медик отказывался понимать Джокта.
— Например, массовый прорыв линейного флота в сопровождении крейсеров и истребителей. Неожиданная бомбардировка поверхности Крепости. Тут будет настоящий муравейник, навряд ли тебе удастся так вот просто попасть на нашу палубу. А вдруг из строя выйдут лифты? Или вообще вся транспортная система? А прямо над ее каютой окажется поврежденный сектор и кончится активная броня на поверхности? Тогда уводить ее нужно будет срочно. Не к ангарам, куда угодно, чтобы не изжарилась живьем! А на дверях — твой личный код.
— Разве такое возможно? — с сомнением, но заметно побледнев, спросил медик. — Мне говорили, Крепость прикрыта со всех сторон дежурными группами, постами обороны, да и вообще мало чем ее можно пробить.
— Замечательно! Тебе забыли только упомянуть, что у нас здесь сплошной курорт, а не служба! Что Бессмертные летают на допотопных железяках и стреляют из рогатки. Можно. Можно прошибить и Крепость. Группы прикрытия, спутники-сателлиты с лазерным высокоточным оружием, комплексы противокосмической обороны — все это есть. К сожалению, мы не гарантированы от того, что искусственные Приливы Бессмертных не откроются у самой поверхности Крепости.
— Черт, об этом я не думал! Но оставить дверь просто прикрытой я тоже не могу! Что же мне теперь — устраиваться жить по соседству?
— Не знаю. Но почему ты не можешь оставить дверь? У нас никто двери не запирает.
— Джокт, — медик скорчил презрительную гримасу, явно копируя кого-то из своих недавних преподавателей, — ты или притворяешься, или просто дурак. Не обижайся, но так выходит... Она— беззащитная девчонка. Девчонка, понимаешь? Даже больная, навряд ли она мечтала стать матерью прямо на пилотской палубе крепости «Австралия». А к нам уже заходили несколько этих... В черных форменках... Интересовались.
— Штурмовики, что ли?
— Ага. Очень интересовались, что за пупсиков мы привезли в Крепость и как их разыскать. Они так и говорили — «пупсики»...
— П-почему «пупсики»? — По телу Джокта словно прошлись жесткой щеткой, потому что он наконец увидел то очевидное, на что уже раз сто намекнул медик. — Нет, если ты думаешь...
— Я не думаю! Я знаю! Вчера такую же девчонку в «Америке» похитили прямо из общего кубрика. Ассистент куда-то не вовремя отлучился... Нашли четырьмя уровнями ниже, в каком-то коридоре. Без одежды, с синяком под глазом. И... И... — Медику то ли не хватало духу закончить, то ли он переживал за халатность своего собрата со змеей в петлицах, но дальше он ничего не стал говорить.
Джокт, на миг представивший, как толпа штурмовиков сдергивает рывком брюки с Каталины, побледнел и замахал руками.
— Нет-нет! Запирай! Только не используй слишком простые коды — вмиг откроют!
— Проняло? Девчонка-то — не уродина, и все при ней, все на месте. Ты ее без маски не видел. Чуть- чуть подрастет — красавицей станет...
Джокт вспомнил свою реакцию на обнаженные ноги девочки-пилота, из нюансов почему-то больше всего запомнились ярко-желтые нейлоновые носки, достающие до середины лодыжек. Ему снова стало стыдно. И тогда он ушел.
— Пока! Если что, я на медицинской палубе. Спроси Хенса.
— Обязательно!
Джокт никогда не ощущал в себе цинизма и не понимал его в других людях. К счастью, все, кто его окружал — и Гаваец, который становится пунцовым и податливым, как большая плюшевая игрушка, если по нему поскрести пальчиком, затянутым в перчатку, и Барон, с такой нежностью вспоминающий свою Вайну, и Спенсер, что никогда не рассказывает о своих личных делах, и даже Балу — тоже не были циниками.
Предательство Лиин не ожесточило сердца Джокта. Доступность Эстелы не заставила воспринимать женщин, словно временную собственность. Видеть доступную женщину в Каталине он не мог. Во-первых, она еще девочка, во-вторых, ее имя — Лина, в-третьих, она была девочкой-пилотом, опасной для врага, но беззащитной перед людьми.
«Не мог?» — с сомнением подумал он, вспоминая, как падает на пол легкая ткань брюк и легкомысленные трусики, и как безвольно поникают при этом ее руки.
Сам не зная, зачем он это делает, Джокт включил компьютер, вошел в сеть, где прямо сейчас велась игра, и ввел первое, что пришло на ум.
«Питон Джокт вызывает Великую Мамбу!»
К его удивлению, очень скоро пришел и ответ...
Глава 13
— Отмечена активность флота Бессмертных в секторе...
Далее следуют номер оперативного квадрата и ожидаемое количество боевых единиц врага. Голос Гонзы как всегда ровен, без эмоционального окраса.
— Выходим в составе группы поддержки для пяти линкоров и отряда мониторов, также по прибытии выполняем экспериментальную миссию, всего задействовано тридцать троек «Зигзагов»...
«Девяносто истребителей — неплохо для планового рейда. Очень неплохо!» — подумал Джокг, перед глазами которого все еще вспыхивали какие-то круги и цветовые пятна.
Поспать ему удалось совсем немного. Он не ожидал, что это будет так увлекательно. Питон и Великая Мамба были единственными, кто остался в живых к двум часам ночи. Девочка-пилот оказалась стойким оловянным солдатиком, и даже индап не сразу свалил ее в сон. Джокт уже знал, что индапы, рассчитанные на взаимодействие с пилотами, полностью прошедшими курс модификаций, у «новой формации» работают в щадящем режиме. Но даже после того, как на экране высветилась надпись о выходе Великой Мамбы в режиме принудительной эвакуации, Джокт продолжал прокручивать все сообщения, которыми они успели обменяться в игре. До этой ночи он даже не знал, как силен в нем ребенок, прячущийся внутри, и насколько этот ребенок жадный до виртуального сражения.
Вначале это была просто попытка наладить общение, занятие довольно сложное, если учесть, что к компьютерам не были подключены системы обмена голосовой информацией. А набрать хоть какой-то, даже короткий, текст-послание оказалось очень затруднительно в условиях максимальной активности врага и почти нулевого начального рейтинга игрока под ником Питон, которого все остальные сначала просто игнорировали. Пришлось постараться.
Сколько раз сбивали его, сколько «Кнопок» сжег он сам, Джокт не помнил, с улыбкой таращась на последнее послание девочки-пилота:
«Приятно было с тобой летать, Питон Джокт!»
Еще он думал, как странно, неужели все заболевшие игрой дети верят в бессмертие? Не в то, что для червей-инопланетян, а в то, что для людей? Неосуществимая мечта человечества. Но как еще назвать иначе? Ведь в игре их сбивали, и жизнь, ограниченная рамками двух событий — «игра начата» и «игра окончена», повторялась затем снова и снова. Этого он не понимал. Ему казалось, что нужно похлопать девочку-пилота по щекам, содрать серебристую маску и облить ее лицо водой из какой-нибудь колбы, как проделали это с ним. Привести в чувство и Каталину, и всех других, чтобы они тут же распахнули глаза, скользя по настоящему миру пусть слегка замутненным, но осмысленным взглядом... И можно будет больше не сажать их в истребители, не сдергивать брюки к полу и не подавать питательную мерзость в высоких бокалах, потому что вся жизнь их сразу изменится, игра станет просто игрой. А иллюзия поменяется местами с реальностью.
Приятно было с тобой летать!..
— Теперь об эксперименте. Нашей группе предстоит особая работа. Отнеситесь к ней серьезно, не как к игре. — Джокт очнулся, потому что слова командира Гонзы прозвучали в унисон его мыслям. — Управление истребителями подключено к дополнительному контуру. Мы все, тридцать машин, выходим из Прилива последними. По команде с линкора «Блистательная Порта» — о! старые знакомые, приятно будет полетать! — начинаем вести управление кораблями дистанционно-
