одновременно, причем по левому идут в основном какие-то мутные помехи. Минут десять я глубоко дышал и пытался очистить сознание, а дождь тем временем просачивался мне за шиворот, медленно, но верно усиливаясь. Потом в воздухе замелькало что-то белое — это полетели хлопья мокрого снега. У меня затекли ноги, начало подмораживать снизу. Вдобавок из-за несовпадения ночной темноты в одном глазу и зеленого марева в другом разболелась голова.
Досада все нарастала. Что я тут вообще делаю? Все нормальные люди в городе, в тепле, давно спят! Один я фигней страдаю… Да они просто издеваются надо мной!
Мне ужасно захотелось встать, собраться, сесть на поезд и на все забить. Вернуться в город, в свою уютную берлогу, выпить горячего чая, воткнуть наушники с любимой музыкой и включить родной комп… Завтра утром помириться с бабкой — например, спеть ей серенаду под дверью или закинуть в окно букет алых роз — и навсегда забыть о трех упырях с их идиотскими испытаниями.
Я промаялся в огороде еще с полчаса на одной силе воли. И уже совсем было собрался встать и уйти в дом, как появился змей.
Он подобрался совсем бесшумно и незаметно. Из-за головной боли и мутных помех в глазах я заметил его уже на картофельном поле. Змей медленно скользил по жирной черной земле в мою сторону, масляно блестя, словно огромный трупный червь. На этот раз он, правда, показался мне немного поменьше. Желтые глаза светились во мраке, как велосипедные светоотражатели.
Я поспешно прижал ладонь к левому глазу, нашаривая на лбу пиратскую нашлепку. Сейчас зажмурюсь, и пусть-ка поищет меня, собака! Но, секунду помедлив, неожиданно для себя передвинул нашлепку на правый глаз и уставился прямо на подползающую тварь.
Похоже, испытание начиналось.
Змей тем временем неторопливо подполз ко мне вплотную. Обернулся вокруг меня большим кольцом. Опираясь на две короткие кривые лапы, приподнял переднюю часть туловища и окинул меня взглядом удава, поймавшего особенно сочную крысу. Насмешливо зашипел, любуясь на мой прикид таджикского беженца. Из зубастой пасти, непрерывно двигаясь, показался раздвоенный язык. Я не шелохнулся.
Сказано — просидеть всю ночь до утра. Значит, я просижу.
Змей навис надо мной со спины. Я услышал длинное протяжное шипение, от которого взмок, несмотря на холод. Что-то липкое и горячее капнуло мне на голову. Почувствовал затылком легкое прикосновение языка.
Инстинкт требовал вскочить и шарахнуть гадину по башке чем-нибудь тяжелым. Но я только выпрямил спину, представляя себе принца Гаутаму из фильма «Маленький Будда» — как он сидит в лесу в позе лотоса, над ним нависает огромная кобра, а принцу хоть бы хны — даже от дождя прикрывает! А я чем хуже?
Слюна перестала капать мне на голову, язык тоже убрался. Змей положил мне голову на плечо и, искоса заглядывая в глаза, прошипел:
— Не боится. С-странно.
На самом деле я боялся, еще как! Но… меньше, чем в первый раз. Тогда я был один и не понимал, что происходит. А теперь знал. Это испытание. Змей — совершенно очевидно — его часть. А Грег меня предупреждал — вероятность моей гибели невелика. Вряд ли он хочет погубить меня в первом же раунде. Значит, если я буду вести себя правильно, то мне ничего не грозит.
Поэтому я довольно уверенным голосом ответил:
— А чего мне тебя бояться? Все равно ты мне ничего не сделаешь.
— Это еще почему? — даже как-то обиделся змей.
— Потому что слишком долго тянешь. Хотел бы — давно бы уже сожрал.
Змей опустил голову на лапы и улегся прямо напротив меня в борозду, глядя мне в лицо снизу вверх.
— Угадал, — прошипел он. — Почему, знаешь? Я чуть-чуть опоздал. Вкус-с уже не тот.
— Чего?!
— Родичей не ем. Должно же быть что-то с-святое в жизни, ну?
Я заверил его, что всецело за высокие принципы, честь и благородство.
А потом спросил:
— Значит, я твой родич… Это в каком смысле? Ты что, раньше тоже был человеком?
— Типа того, — самодовольно ответил змей. — Такой же слабой, недоделанной, убогой куколкой, как ты. А каков я теперь! С-совершенное существо! Завидно?
— Да как бы тебе сказать, — пробормотал я. — Чтоб не нагрубить…
Змей придвинулся ближе. По его спине пробежали водянистые блики.
— С-слушай, родич… не пойму, зачем ты тут сидишь? Тебе что, заняться нечем?
«Прощупывает, — отметил я. — Причем примитивно».
— Сам знаешь зачем. Без испытаний не будет превращения.
Змей разразился шипящим хохотом.
— Да тебя развели! Не нужны никакие испытания, чтобы превратиться.
— А что нужно? — хмыкнул я.
Змей подполз еще ближе, поднял голову. Теперь он смотрел прямо мне в глаза.
— Хочешь, научу? — вкрадчиво спросил он.
Его зрачки то расширялись, то сужались, и от этого непрерывного движения у меня закружилась голова. В какой-то миг я понял, что змей в самом деле кажется мне… ну не то чтобы совершенством… но он действительно красив! И глаза-то у него не мерзкого желтого оттенка, а мерцающие, золотые; а туловище вовсе не трупного оттенка, а переливчато-белое, словно перламутр, и капли дождя дрожат на его боках, как бриллиантовая россыпь… И его слова, которые секунду назад казались мне неуклюжей провокацией, вдруг обрели глубокий таинственный смысл…
— А может, я как раз не хочу становиться таким, как ты? — спросил я из чистого упрямства.
— Вранье, — прошипел он. — Все хотят.
— Чего хотят? Стать змеей?
— Влас-сти!
Внутри словно раздался звоночек: «Искушение! Искушение!»
«Да уж не гипнотизирует ли он меня?» — проскочила вдруг в сознании случайно уцелевшая здравая мысль.
Я попытался закрыть левый глаз, но не сумел — веко отказалось меня слушаться. «Ах так?» — разозлился я и упал лицом вперед в борозду. Это помогло. Бессмысленное восторженное состояние сразу прошло.
— Уйди, гадский мираж! — рявкнул я, поднимаясь и вытирая с лица грязь. — Оставь меня в покое!
А тот, увлекшись, все шипел:
— Влассссти! Сссилы! Бессмертия!
— Изыди, Сатана! — сказал я чисто рефлекторно.
Змей шепеляво захихикал.
— Ты мне льстиш-шь! Я, конечно, змей, но не древнейший.
Я не ответил, поглощенный новой мыслью. Случайно вырвавшиеся слова неожиданно осветили всю ситуацию под другим углом. А если все эти существа (в том числе и Грег с компанией) в самом деле того… из преисподней?! Искушают меня, чтобы заполучить мою бессмертную душу — таким вот извращенным образом?
Боже, я оказался в лапах демонов!
Так! Сейчас мы это выясним. Пора брать инициативу в свои руки.
— Ну что ж, — воскликнул я, — уговорил, черт языкастый! Да, я хочу власти, силы и бессмертия. А что от меня потребуется взамен? Уйти спать? Или сразу душу?
— На что мне твоя душа? — захихикал змей. — Водяру ею занюхивать?
— Неужели ты будешь «помогать» мне бесплатно? И даже не спросишь, чем я готов пожертвовать ради превращения?
Последний вопрос прозвучал слишком саркастично. Наверно, я зря так явно дал понять змеюге, что понял, кто его подослал, но удержаться не смог. Слишком долго этот вопрос не давал покоя мне
