Я была настолько ошарашена, что не знала, как реагировать на заявление Дэна. Видя мое замешательство, он сказал:
– Тебе обязательно нужно это увидеть своими глазами.
– А ты видел?
– О да! – хмыкнул он. – Это что-то с чем-то… Короче, мать, я тебе все рассказал, все дал, даже могу подвезти до места, потому что это на пустыре, вокруг – ни души, а начало в половине десятого вечера.
– Подвезти? На чем это ты собираешься меня подвозить?
Дэн отвел глаза, и я тут же поняла, в чем дело: наш папаша, видимо, осуществил-таки свою «угрозу» и презентовал сынуле автомобиль. Я знала, что он посещает курсы вождения, но полагала, что это – на будущее, так как всегда была против того, чтобы Славка баловал Дэна дорогими подарками. Два года тому назад он подарил ему квартиру, но я и бабушка встали стеной, считая, что парню еще рано жить самостоятельно, особенно учитывая его образ жизни и то, какие толпы народу сразу же начали бы таскаться в его отдельные апартаменты, расположенные вдалеке от бдительного родительского ока! Однако сейчас было не совсем подходящее время для выяснения отношений с сыном, так как гораздо больше меня беспокоило то, что я только что услышала о Денисе.
– А ты разве со мной не пойдешь? – спросила я.
– Да ни за что на свете: я уже насмотрелся во как! – и в подтверждение своих слов он провел ребром ладони по шее. – Зрелище не для слабонервных. Я подожду тебя снаружи, если не возражаешь.
* * *
Артем захлопнул отчет, представленный ему Павлом Трофименко. Он все бы отдал за то, чтобы ошибиться, но, похоже, теперь сомнений не оставалось.
– Что сделали с телом? – спросил он.
– Отдали родителям. Я позвонил им, парня похоронили неделю назад.
– Плохо, очень плохо…
– Нет, это еще не самое плохое, – вздохнул Трофименко, и майор подозрительно поглядел на него: ну что еще может быть хуже того, что уже произошло? И тут его внезапно осенило.
– Н-нет… Ты же не серьезно, да?
– Журналисты пронюхали, Артем Иванович, они уже приходили к Киреевым и брали интервью!
– Ох ты боже ж мой! – схватился за голову Карпухин. – Теперь нас просто живьем слопают!
– Думаете, все так серьезно? – нерешительно пробормотал Павел.
– Да неужели ты не понимаешь? В городе, друг мой, орудует
– Но это же сказки, неужели люди…
– Люди?! Да люди верят всему, какую бы лапшу ни вешали им на уши из «ящика»! Знаешь самый главный закон средств массовой информации?
– Какой закон?
– Чем невероятнее ложь, тем легче в нее верят! Интересно, интервью уже прошло по телевидению?
– Да, вчера.
– Мне нужна запись.
– Есть, товарищ майор!
– А я свяжусь с патологоанатомом: как вообще он мог передать тело родственникам, установив
– Что же, он должен был держать его в морге до бесконечности?
– Не до бесконечности, а пока мы… Эх, да что теперь говорить-то? Ладно, тут уже ничего не поправишь! А почему ты еще здесь?
* * *
Даже когда новенькая «Тойота» Дэна притормозила на пустыре возле лесополосы, я все еще не испытывала уверенности в том, что поступаю правильно. В конце концов, кто я такая, чтобы вмешиваться в личную жизнь взрослого молодого человека? Денис имеет полное право возмутиться, если, не дай бог, узнает, что я приперлась туда, куда он меня вовсе не приглашал. Я все ломала голову над тем, что могло заставить Дениса заняться делом, которое так ему не подходит. Может, он вляпался в неприятности и ему срочно понадобились деньги? Конечно, он мог бы обратиться к отцу, который только и ждал возможности с ним помириться, но надо знать Дениса, чтобы понимать: он никогда на это не пойдет.
– Мам?
Голос сына вернул меня к реальности.
– Ты идешь или как?
Неуверенно обозрев местность, я увидела, что вокруг внушительных размеров ангара, обшитого листовым железом, которое местами проржавело из-за влаги, собралось большое количество машин. Из них выходили люди, останавливались, чтобы поговорить друг с другом, из чего я заключила, что они знакомы и являются завсегдатаями подобных зрелищ, а потом шли внутрь. Мужчины в дорогих костюмах под руку с девушками модельной внешности, деловые женщины в сопровождении молодых парней в косухах и джинсах, престарелые дядьки в ковбойских сапогах и еще много всякого странного люда, объединенного общим интересом к запрещенному виду спорта… Пардон, я бы даже спортом это не назвала, хотя о боях без правил знала лишь из передачи под одноименным названием, которую иногда показывают после полуночи на кабельных каналах. Интересно, что сказали бы коллеги этих благополучно выглядевших мужчин и женщин, работающих в банках и солидных фирмах, прознав об их необычном «хобби»?
– Ма?
– Иду я, иду, – вздохнула я и зашагала в сторону входа, около которого толклась толпа людей.
– Я тебя подожду! – крикнул Дэн мне вслед.
Два здоровенных лба стояли у приоткрытой двери в ангар. Едва удостоив меня скучающим взглядом, один из них протянул огромную жменю, и я сообразила, что он требует предъявить жетон. Судорожно роясь в сумочке, я нащупала кругляшок, переданный мне сыном, и вложила его в лапищу вышибалы.
– Добро пожаловать, – процедил он сквозь стиснутые зубы, изображая нечто, напоминавшее улыбку аллигатора.
Внутренне содрогнувшись, я просочилась в проход. Бесконечные ряды кресел, судя по всему, утащенных из кинотеатров, выстроенных по кругу и рядами восходивших к потолку по типу амфитеатра, уже были заполнены более чем наполовину. Между рядами ходили полуодетые девушки с сумками-холодильниками и раздавали желающим пиво и закуски. Устроители действа, по всему было видно, стремились удовлетворить все возможные желания клиентов. У двери возникла некоторая заминка благодаря небольшой толпе людей, сгрудившихся в проходе. Я заметила невысокого полноватого мужчину в центре, который что-то записывал в блокнот – видимо, принимал ставки. Это подтвердило и то, что народ – в основном мужеского пола – передавал деньги наголо бритому человеку в кожанке, стоявшему чуть позади букмекера. Скользнув по мне взглядом, он мгновенно потерял интерес к моей персоне, сразу распознав человека, не намеренного делать ставки, и вернулся к сбору денег. Пока я размышляла над тем, какое место можно занять, одна девушка из тех, что сновали по рядам, заметив мое замешательство, доброжелательно склонилась к моему уху, так как гвалт вокруг стоял невообразимый, и проговорила:
– Садитесь куда пожелаете – мест еще много. Но советую поторопиться, потому что минут через десять здесь яблоку будет негде упасть!
Я последовала ее совету и выбрала место с краю, но так, чтобы хорошо видеть ринг: вдруг я не выдержу зрелища и придется срочно ретироваться? Пока я усаживалась, в зал впустили огромную группу молодых людей, которые, как горох, мгновенно рассыпались по свободным местам. Прозвучавший вскоре за этим удар гонга, вывешенного справа от меня, возвестил о начале «представления». Сначала на ринг выскочили несколько пар молодых женщин. Они сцепились между собой, но я, хоть и не являюсь специалистом по борьбе, быстро сообразила, что они скорее изображают бой, нежели по-настоящему дерутся. Натертые маслом тела соблазнительно блестели в свете софитов, и возбуждение мужской половины зала достигло апогея, когда одна из девиц, самая здоровая и белокурая, как Брунгильда из древнегерманских мифов, раскидав соперниц по сторонам, воздела руки к потолку и издала победный клич. Зал взревел, и я поняла, что теперь должным образом «разогретая» толпа получит настоящее
