– Да сплошь и рядом! Потом просто переоформляют документы – и нет проблем.
– Как узнать, через какие риелторские агентства все эти люди покупали и продавали квартиру?
– Я не знаю, что с ней делать – это не женщина, а ходячая беда!
Андрей как челнок ходил из угла в угол гостиной. Павел сморгнул – у него от этого монотонного движения уже в глазах рябило.
– Ты сам дал Агнии поручение, а теперь ее же и обвиняешь? – мягко заметил он.
– Я не просил ее ввязываться в дело о квартирных аферах!
– Значит, все именно так выглядит?
– Похоже на то. И это, между прочим, может быть чертовски опасно, ты же знаешь, какие люди занимаются подобными делами!
– Волнуешься за нее?
– Волнуюсь? Разумеется, я волнуюсь, а ты бы не волновался? Она же там совершенно одна…
– Ну, не забывай, что в Москве живет ее свекор!
– Но он же не имеет отношения к правоохранительным органам, да и вообще не в курсе дела… Дьявол, я уже жалею, что втянул их в это!
– Агнию и Леонида? Брось, они взрослые ребята, и до сих пор вполне справлялись! В любом случае, не воспринимай это, как что-то личное: если бы ты оставался у руля или хотя бы Толмачев не тормозил все мало-мальски серьезные расследования, Антонина Рубина вполне могла бы рассчитывать на то, что ОМР займется ее делом. Так ты говоришь, Агния упомянула имя Анфисы Караваевой?
– Подруга медсестры сказала, что руководство клиники внесло за квартиру залог в пятьсот тысяч. Это поручение вполне могли дать Караваевой, ведь она является вторым лицом в «Сосновом раю». Ольге Малининой оставалось лишь приехать в Москву с доверенностью от Караваевой, переоформить документы на свое имя и доплатить оставшуюся сумму.
– А почему они сразу не оформили все на Ольгу?
– Бог их знает, – пожал плечами Андрей. – Может, не хотели раньше времени рисковать?
– Желали убедиться, что девица и в самом деле уедет из Питера? – предположил Павел. – Думали, она собирается их надуть?
– Понятия не имею. В любом случае, без медсестры нам ничего не выяснить!
– Ну вот, а ты говоришь, что Агния занимается не своим делом…
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – сердито процедил Андрей. – Если бы не Толмачев, я прямо сейчас пошел бы в эту треклятую клинику, взял за грудки эту Анфису и вытряхнул бы из нее всю подноготную…
– Не надо преувеличивать свои возможности. Анфиса в любом случае имела бы право ничего тебе не рассказывать, ведь доказательств у нас пока что нет. Просто позволь Агнии работать дальше, ладно? Она прекрасно умеет общаться с людьми, и в этом ее главный козырь. А как там дела у Кадреску?
– У него есть еще один подозреваемый.
– Кроме покойной Донской? И кто же?
– Другой рефлексотерапевт, Денис Розбаш.
– У него и мотив имелся?
– Кажется, он хотел получить в свое ведение все отделение нетрадиционной медицины в «Сосновом раю».
– То есть Рубин являлся помехой для него? Но не слишком ли это очевидно?
– Ты прав. Однако Ольга Малинина работала с ними обоими. А Леонид…
– Думаешь, если Розбаш замешан, Кадреску может грозить опасность? Не попытается же Розбаш
– Есть еще кореец, Михаил Ким, – заметил Андрей. – Темная личность. Я просил Карпухина его проверить, но он пока ничего не выяснил. Правда, он работает немного в другой области – китайская и корейская медицина, всякие там тай-чи, кун-фу и тому подобное. А вот Розбашу, по словам Кадреску, постоянно требуются деньги.
– Интересно, на что?
– Вот и я о том же. Надо бы выяснить.
– Может, Вику попросить?
– Шутишь? Она пашет на Толмачева, как папа Карло! Едва выкраивает время, чтобы держать меня в курсе событий.
– Ты следишь за ним? Ждешь, когда он оступится?
– Толмачев занимается мелкими жалобами пациентов, дублируя работу Комитета здравоохранения и Комиссии по этике.
– Думаешь, Толмачев добивается ликвидации Отдела? – нахмурился Кобзев.
– Не удивлюсь, если так!
– Тогда давай я сам займусь этим Розбашем, – предложил Павел, но Андрей покачал головой:
– Для тебя у меня есть кое-что получше. Надо заняться Татьяной Донской.
– И как ты предполагаешь это сделать?
– Если уж она поделилась своими проблемами насчет Рубина с медсестрой, я ни за что не поверю, что она не рассказала о них кому-то еще. У такой знаменитости должно быть полно знакомых, и кто-то из них наверняка что-то знает.
– Хочешь, чтобы я нашел этих знакомых?
– И хорошо бы узнать побольше о ее характере. Способ убийства уж больно…
– Жестокий? Кровавый?
– Вот именно!
– Думаешь, она была не вполне адекватной?
– Чем черт не шутит?
– Ну, Леонид, и как вам здесь работается?
Анфиса Караваева старалась разговаривать дружелюбно, но он все равно ощущал мурашки на своей коже от одного взгляда этих прозрачно-карих, почти желтых, змеиных глаз. И как Розбаш вообще может с ней спать?
– Спасибо, Анфиса Емельяновна, – ответил он спокойно. – Вроде бы все в порядке. А что, есть жалобы?
– Нет, что вы! Напротив, все вами довольны – и пациенты, и коллеги. Руководство считает, что вы, Леонид, – ценное приобретение для клиники.
– Что ж… я рад.
Он и в самом деле не знал, как реагировать на подобные комплименты, ведь в его родной больнице предпочитали не замечать работников: чем меньше они о себе думают, тем лучше.
– Вас особенно хвалила Елизавета Савина, – говорила между тем Анфиса.
Ну да, престарелая эстрадная дива, как же – она четко дала Леониду понять, что он ее заинтересовал.
– Мы ценим мнение таких уважаемых «гостей», как она, – улыбнулась Анфиса. На любом другом лице такая улыбка выглядела бы мило, но, с учетом своеобразного строения лица Караваевой, Леониду показалось, что на него скалится из своего подводного укрытия узкомордая мурена.
– Кстати, как вы, врач нетрадиционной медицины, относитесь к медикаментозному лечению? – вдруг поинтересовалась она.
– Ну, я ведь тоже заканчивал медицинский. Пенициллин – великое открытие Флеминга и все такое…
– В своей практике, насколько я понимаю, вы не используете фармакологические средства?
Зачем она задает глупые вопросы – неужели, являясь любовницей Дениса Розбаша, не могла выяснить у него все подробности?
Леонид покачал головой:
– Моя специализация – акупунктура и массаж. Для этого никаких медикаментов не требуется, за
