– Квартира в доме, с крыши которого упала Татьяна Донская, принадлежит вам.
– Я этого и не отрицаю! – прохрипел депутат, вытаскивая из кармана платок и утирая взмокший лоб. На короткое мгновение майор испытал приступ жалости к допрашиваемому, но это мгновение пришло и ушло.
– Она была вашей любовницей, – сказал он.
– Этого я тоже… не отрицаю.
– И правильно, потому что вас опознали по фотографии соседи по лестничной площадке, – удовлетворенно кивнул Карпухин. – Я запросил распечатку звонков, сделанных с телефона Татьяны на ваш мобильный и служебный телефоны.
– Мы ведь уже выяснили, что она и я…
– Да-да, но я говорю о звонках, поступивших и сделанных в тот день, когда она погибла. По нашим расчетам, Донская объявилась дома в половине второго ночи и сразу же начала звонить вам – двадцать восемь звонков, Тимофей Петрович!
– Я отключил телефон.
– Два разговора длились по пять-семь минут.
Депутат снова промокнул лоб платком.
– Я сказал ей, чтобы она не смела звонить мне домой!
– Значит, вы все же говорили с Татьяной в ту ночь?
– Да, иначе она грозилась приехать ко мне! Мне еле удалось уговорить ее дождаться утра…
– А утром вы поехали к ней?
С тяжелым вздохом Дружников положил локти на стол и обхватил голову руками.
…Он знал, что просто так эта встреча не закончится. Пусть она произошла не в спальне, а в бассейне, исход все равно был предрешен, поэтому теперь Леонид испытывал смешанные чувства – вину, досаду и, одновременно, удовлетворение. Лариса отправилась спать к себе, коридоры «Соснового рая» опустели – самое время осуществить проникновение в кабинет Анфисы. С тех пор, как Дениса Розбаша задержали по подозрению в причастности к убийству Рубина, заместитель главного врача ходила сама не своя и часто срывалась на среднем персонале: медсестры старались держаться как можно дальше от придирчивого ока начальницы, явно пребывавшей не в духе.
К несчастью, это не помешало Анфисе не забыть запереть дверь, и Леонид, тяжело вздохнув, опустился на колени перед замочной скважиной. Когда-то Карпухин показал ему, как можно вскрыть простой замок, и Леонид уже несколько раз в своей жизни получал возможность мысленно поблагодарить майора за науку. Майор также снабдил Леонида универсальной отмычкой – профессиональным инструментом слесарей и домушников, поэтому открыть дверь в кабинет Анфисы не составило для врача большого труда: замок явно не был рассчитан на то, что кому-то захочется посетить это помещение в отсутствие хозяйки! Свет включать Леонид не стал, осторожно прикрыл дверь и сел за компьютер.
Анфиса прекрасно вела дела: все файлы в ее компьютере оказались четко рассортированы. На каждого «гостя» была заведена отдельная папка, куда заведующая аккуратно заносила всю информацию о состоянии его здоровья. Каждый раз она начинала с даты поступления и результатов анализов, полученных в день обращения «гостя» в клинику. Леонид вставил флешку в разъем. Он понятия не имел, принимаются ли в суде доказательства, полученные подобным путем, но ведь расследование в любом случае неофициальное, а потому подобный вопрос в данный момент беспокоил его меньше всего. Среди рабочих файлов Леонида заинтересовал один под названием «Партнеры». Раскрыв его и пробежав глазами первую страницу, он понял, что за эту информацию руководство клиники вполне способно и убить – значит, ее тоже необходимо скачать, а уж там пускай Лицкявичус с Карпухиным сами решают, что им с ней делать.
Шаги за дверью заставили Леонида оторваться от экрана. Его насторожил не сам факт того, что кто-то идет по коридору, а то, что шаги были мягкими, осторожными, словно человек пытался приблизиться к двери, крадучись. Его руки замерли над клавиатурой. Затаив дыхание, Леонид ждал, пока неизвестный удалится по коридору, миновав дверь, но некоторое время он вообще ничего не слышал. Это могло означать только одно: кто-то стоит под дверью кабинета Анфисы и даже не думает уходить! Почему – или этот некто почувствовал, что в кабинете кто-то есть? Осторожно поднявшись со стула, Леонид, неслышно ступая по мягкому ковру, приблизился к двери. За ней слышалось чье-то тихое, приглушенное дыхание.
Прошло несколько мучительных минут, после чего шаги неизвестного стали медленно удаляться. Заинтригованный, Леонид подождал немного, а потом распахнул дверь – никого! Неприятный холодок пробежал по его позвоночнику, словно предупреждая: возможно, он зашел слишком далеко.
Снова прикрыв дверь, Леонид вернулся к компьютеру и вытащил флешку. На этом, пожалуй, его работа здесь закончена. Заявление на увольнение по собственному желанию он собирался оставить на столе в своем номере. Оставаться тут дальше слишком опасно – Лицкявичус ясно дал ему это понять. Трудно сказать, что сделает с ним руководство «Соснового рая», прознав, что все это время он занимался шпионажем!
Войдя в свою комнату, еще до того, как включить свет, Леонид услышал под носком кроссовка шелест бумаги. Нагнувшись, он поднял с пола сложенный вдвое листок. «Это уже становится доброй традицией!» – пробормотал он себе под нос, одновременно нажимая на выключатель. Текст записки гласил: «Жду в бассейне с заднего входа – дверь будет открыта».
Так-так… значит, таинственный «писатель», предоставивший ему список имен пострадавших в результате наглой торговли лекарствами, решил-таки проявиться? Становится все интереснее и интереснее! Почему-то Леониду казалось, что он знает своего корреспондента. Положив заявление об уходе на стол и прихватив заранее собранную спортивную сумку со всеми своими вещами, он запер дверь и пошел по коридору в сторону выхода. Бассейн закрывался в полночь, а сейчас уже десять минут второго… Ого, а он потратил на копание в компьютере Анфисы гораздо больше времени, чем ожидал!
Пройдя мимо охранника, смотревшего футбольный матч по маленькому переносному телевизору, Леонид вышел в ночь. На улице царила бы тьма кромешная, если бы не свет фонарей над входом и в аллее парка. Воздух, уже почти морозный, обжег его разгоряченное лицо. Осмотревшись, Леонид закинул лямку сумки на плечо, обогнул здание и дернул за ручку железной двери бассейна. Она легко поддалась.
В воде работали фильтры, и их мерное жужжание создавало какую-то странную атмосферу, особенно в сочетании с отражением колеблющейся глади бассейна на светлых и блестящих кафельных стенах. Горела только одна лампа дневного света: видимо, ее вообще никогда не выключали. Темная фигура в конце дорожек шевельнулась и выступила вперед.
– Не ожидал меня увидеть?
– Лариса?
– Удивлен? – ответила она вопросом на вопрос. – Мы не договорили – ты убежал так быстро…
Леонид и в самом деле никак не ожидал увидеть тренершу, тем более что они расстались всего пару часов тому назад.
– Странное место для свидания, ты не находишь? – отозвался он, приближаясь.
Лариса оказалась полностью одетой в свой мешковатый спортивный костюм, а выражение ее лица на этот раз отнюдь не располагало к проявлению игривости.
– А раньше тебе это нравилось, – усмехнулась она. – Куда-то собрался?
Ее палец с коротко остриженным ногтем уткнулся в бок сумки Леонида.
– Решил все-таки поехать домой.
– Два часа назад ты говорил ровно противоположное!
– Я непредсказуем.
– Это
Леонид стоял на самом краю бассейна, поэтому три коротких, точечных, хорошо рассчитанных удара прямо в солнечное сплетение свалили его в воду с громким всплеском. В глазах у него потемнело, а легкие и горло словно набили ватой – он не мог ни вздохнуть, ни увидеть то, что происходит наверху. Наконец, каким-то чудом Леониду удалось высунуть голову наружу. Он глубоко втянул ноздрями воздух, тут же захлебнулся и закашлялся. В ушах стоял звон, и сквозь него он услышал насмешливый голос Ларисы:
– Ну, как ты там, ничего? Это ненадолго – даже с твоей физической подготовкой будет трудно выбраться на бортик!
– Что… ты… делаешь?! – прохрипел Леонид, чувствуя, что его легкие буквально разрываются от боли:
