достанется… но связь с крейсером заняла бы не меньше пяти минут, а Оль-шес уже всем своим существом чувствовал приближение опасности. Время не ждало.
Но оказалось, что времени у инспектора нет совсем.
Он еще не успел подойти к двери комнаты Найты, как внизу раздался грохот. Кто-то колотил ногами в парадную дверь пансиона.
Глава 13
Ольшес рывком распахнул дверь:
– Найта! Нам нужно уходить.
Девушка, сидевшая на диване с книгой в руках, подняла голову и спокойно посмотрела на инспектора
– Зачем? Куда?
– Послушай, – взмолился Ольшес, – сейчас не до разговоров. Скорее пошли! – И не подумаю, – твердо произнесла Найта, откладывая в сторону книгу. – Сначала потрудись объяснить мне, что происходит.
– А ты не слышишь?
Парадная дверь явно слетела с петель. Снизу, из общей гостиной, донеслись крики перепуганных пансионеров.
– Что все это значит? – вздернула брови девушка.
– Это значит, что и мадам и ты представляете немалый интерес для неких не слишком положительных и не слишком обремененных этическим багажом личностей, – сказал Даниил Петрович. – И эти личности в данный момент заняты тем, что добывают мадам. А потом придут за тобой.
– Зачем я им?
– Затем, что им нужны дарейты, дурочка. Найта резко встала и шагнула к Ольшесу:
– Они что, рассчитывают, что я…
– Да! Бежим скорей!
Но они опоздали.
По лестнице уже грохотали чьи-то тяжелые башмаки. Инспектор и девушка оказались в ловушке.
Ольшес мгновенно запер дверь изнутри и придвинул к ней тяжелый шкаф. А потом бросился к окну, чтобы выяснить, какова обстановка на улице перед домом.
И тут…
Внизу раздалось несколько оглушающих взры-вов, но прозвучали они настолько странно и необычно, что инспектор сразу понял – бандитские бомбы или гранаты тут ни при чем. Это разъяренная мадам пустила в ход свою силу. Возможно, она и сама не до конца понимала, на что способна, но, Ольшес уже догадался, чего ждать дальше. Он метнулся к Найте и вместе с ней упал на пол в самом дальнем от двери и окна углу. И оказался прав.
Следующий взрыв раздался в коридоре, и дверь, небрежно смахнув придвинутый к ней шкаф, с жутким звоном и грохотом вылетела в окно. А внизу ей удалось, похоже, прихлопнуть кого-то из тех бандитов, которые остались снаружи, потому что на улице тут же послышался дикий вопль. В коридоре заполыхало пламя. Даниил Петрович подхватил Найту на руки и, окружив себя и девушку колпаком защитного поля, побежал сквозь огонь. Девушка от ужаса не могла произнести ни звука. Она лишь крепко зажмурила глаза и прижалась к Ольшесу.
Лестница горела, но это было сущей ерундой по сравнению с тем, что инспектор увидел внизу.
Среди буйных языков пламени, в которых потрескивали клочья взорвавшихся тел и обломки мебели, неподвижно, словно окаменев, стояла мадам Арсин. Ее седые волосы растрепались, крохотные глазки налились кровью, и она, закусив нижнюю губу, удовлетворенно оглядывала руины собственного пансиона. Но, завидев Ольшеса с девушкой на руках, мадам ожила.
– Оставь девчонку! – приказала она, бешено уставясь на инспектора.
– Вот уж фигушки, – пробормотал Даниил Петрович, не сбавляя шага.
Мадам покраснела. И, раскалясь от злобы, она метнула в Ольшеса мощный заряд черной энергии. Но Даниил Петрович уже достаточно рассердился и потому церемониться со взбесившейся ведьмой не стал. Он мгновенно отбил заряд, направив его точно в грудь старухи. Мадам Арсин взвыла… и взорвалась.
Ольшес выбежал на улицу. Бандиты исчезли, зато неподалеку послышался звук полицейской сирены. Это инспектору тоже было ни к чему, и он со всех ног помчался туда, где ждал его Собти.
…Когда бледный гонщик остановил машину возле дома, в котором Ольшес снял комнаты для себя и Найты, было уже темно. Они молча вышли из автомобиля. Собти взял чемодан с вещами, которые они купили для Найты по дороге, и по шел следом за инспектором и девушкой к входной двери. Молодой человек был потрясен. Он никак не мог предположить, что его, как он думал, чисто деловые отношения с мадам Арсин закончатся подобным образом. Ольшес за всю дорогу не сказал ему ни слова. Пусть сам подумает.
Они позвонили, и им навстречу вышла хозяйка пансиона. Ольшес сухо поблагодарил гонщика и, забрав у него чемодан, повел Найту в отведенную ей комнату. Собти явно хотел что-то спросить, но Даниилу Петровичу было сейчас не до того. Подождет до завтра.
Когда Ольшес и Найта вошли в комнату и инспектор закрыл дверь, девушка тихо проговорила:
– Вот видишь… дарейты – наше проклятие.
– Ваше проклятие – ваша собственная глупость, – огрызнулся инспектор. – Ваше проклятие – жадные ведьмы вроде мадам Арсин. Дарейты тут ни при чем. Ладно, устраивайся, я пошел.
