– И о чем же эти картинки? – осторожно поинтересовался Атошир.
– О том, что было до их рождения. Шаман промолчал. Он огляделся и, отыскав поблизости удобный плоский камень, осторожно пробрался к нему, с трудом выбирая место, куда можно было бы поставить ногу. Сняв с камня нескольких многоногих малышей, он сел и тяжело вздохнул. Любопытные комочки тут же принялись карабкаться по нему, а один, приняв, похоже, кожаную штанину за норку, попытался залезть в нее. Шаман покачал головой и попросил ученика:
– Скажи им, чтобы отстали от меня! Щекотно. Корлит расхохотался и посмотрел на зверьков, копошащихся возле Атошира. Они, словно по команде, повернулись и поскакали к мальчику, смешно разбрасывая длинными гибкими щупальцами песок и мелкие камешки.
– Как они называются? У них есть имена? Откуда они взялись? – спросил шаман. – Почему они были заперты в яйце?
– Они… – Корлит призадумался.
Да, он уловил звучание некоторых слов, хотя для самих малышей это и не было словами, в словах они не нуждались… но все равно в тех картинках,что возникали в его голове, он ничего не понимал. Он догадывался, что малыши пытаются рассказать ему свою сложную и запутанную историю, но не мог разобраться, в чем, собственно, она состояла. Он видел то необъятную черноту, то зеленый теплый океан, то странные существа с круглыми прозрачными головами…
– Они называются дарейтами, – сказал наконец мальчик. – Дарейты… И они откуда-то издалека. Их привезли немножко похожие на нас люди… нет, их везли куда-то в другое место, но по дороге что-то случилось, и те, кто забрал их из дома, погибли, а они упали здесь, в море, далеко от берега. И Куке упал вместе с ними. Но потом их проглотило то чудище,, и если бы не Куке и не мы, они бы пропали.
– Вот оно что… – тихо произнес Атошир и надолго замолчал.
Корлит продолжал играть с маленькими дарейтами. Куке, растянувшись на камнях, бдительно следил за всеми.
Но вот окончательно рассвело, наступил день, воздух потеплел, и вдруг коротконогий хищник вскочил и принялся загонять малышей в воду. Они неохотно ползли к морю, но Куке был неумолим. И вскоре берег опустел.
Когда последний дарейт скрылся в волнах, шаман спросил:
– Почему он их прогнал?
– Пересохнут, – коротко пояснил явно огорченный Корлит. – Маленькие они, нельзя им долго на берегу быть.
– Ну что ж, – сказал Атошир. – Тогда идем, займемся своими делами.
…Почти всю ночь старый шаман просидел на камне возле фургона, в котором спокойно спали его ученики, о чем-то размышляя. Он невидящими глазами смотрел на луну, повисшую над самой водой, на затейливые черные облака, то и дело набегавшие на нее, он поднимал голову и поглядывал на рассыпанные в небе звезды, не замечая их… и в конце концов решил, что попробовать стоит.
И когда Корлит, снова услыхавший зов дарейтов, еще до рассвета вышел из фургона, чтобы направиться к морю, Атошир пошел с ним.
И все то время, пока малыши дарейты резвились на берегу под присмотром острозубого хищника, шаман говорил, говорил, говорил…
Он выбирал слова не спеша. Он заставил мальчика понять и почувствовать, что будет с его сородичами, если они и дальше будут рассчитывать на милость Кукса и не сумеют ни построить дома, ни научиться ловить рыбу. Он рассказывал о других племенах, живущих другой жизнью, и о том, что им, бывшим кочевникам, необходимо все начать заново, и узнать, как пашут землю, как торгуют… им нужно многому научиться. Но с чего начать?..
Корлит временами забывал о цепляющихся за него малышах, и на его блестящих карих глазах вскипали слезы. Ему было жаль родных, друзей, ему было жаль старого шамана, на душе которого лежал такой тяжкий груз… и он очень хотел помочь всем. Вот если бы он знал, как это сделать! Но ведь он был всего лишь маленьким мальчиком, он прожил на свете всего десять зим… И Корлит вдруг подумал, что дарейты, живущие в море, наверное, могли бы найти, например, те дорогие белые зерна, что зовутся жемчугом, и за которые можно купить все, что нужно его племени. Шаман несколько раз упоминал о них, и он сказал, что такие зерна очень ценятся во многих землях… Корлит мысленно обратился к малышам:
«Помогите нам, пожалуйста! Тогда все мы будем счастливы, и будем охранять вас, и молиться на вас, и благодарить вас…»
Но он не знал, услышали ли его дарейты.
Следующие несколько дней прошли для шамана в тревожном ожидании. Он тоже не знал, есть ли смысл надеяться. Если бы он мог сам объяснить чужеземным зверькам, что необходимо племени! Но, увы, пока что с дарейтами умел говорить один лишь Корлит. Точнее, он умел их слышать. А вот слышали они его просьбы – или нет?
И вот наступил тот день, который навсегда сохранился в легендах кочевников.
Шамана и Синтана разбудил радостный визг Кор-лита, с отчаянным топотом ворвавшегося в фургон.
– Атошир! Вставай! Вставай скорее! – вопил мальчик, захлебываясь от восторга. – Они поняли! Они услышали! Они столько всего принесли!!.
Шаман вскочил и, одеваясь на ходу, со всех ног помчался к морю. Синтан, спросонок запутавшийся в одеяле, отстал.
…На темном мокром песке лежали огромные груды темно-зеленых раковин, а вокруг них ползали и кувыркались уже заметно подросшие дарейты. Атошир уставился на раковины и тихо сказал:
– Неужели в них действительно жемчуг? Если так-мы спасены…
– А сейчас посмотрим! – заорал Корлит, вытаскивая из висящих на поясе кожаных ножен свой острый бронзовый нож. – А сейчас посмотрим!
