– То самое, – ответил Корин. – То самое, представь себе. Только он не дает эти поля зафиксировать. Вообще зонд не подпускает. А как ты догадался?
– А ты попробуй издали, – вместо ответа, пред-гожил Ольшес. – Издали, с большого компьютера.
– Боюсь, – честно признался Корин. – Если он может отшвыривать зонды – не остаться бы нам без корабельного мозга.
– Да, такое может случиться, – согласился Даниил Петрович, по-прежнему всматриваясь в потолок. – Может… Ладно. – Он вдруг вскочил. – Ладно, не рискуй. И убери от него подальше вообще все наблюдатели.
– Хорошо, уберу, – сказал Корин. – Только я не понимаю, что происходит. По всем параметрам это самый простой кристалл. Ну, очень большой, ну, черный, и все равно это – кварц, и только кварц. Как он это делает?
Ольшес пожал плечами:
– Откуда мне знать? Я с такими пока что не встречался. Вот познакомлюсь с ним поближе – может, и скажу.
Корин усмехнулся:
– Да, ты познакомишься, не сомневаюсь. Надеюсь только, что у экспедиции из-за этого знакомства не возникнет каких-нибудь специальных проблем.
– Да какие тут могут быть проблемы? – удивился инспектор.
? Мало ли какие… Мне с вашим братом уже приходилось работать, так что предсказывать не берусь.
– Обижаешь, командир, – расцвел в улыбке Даниил Петрович. – Наш брат – существо осторожное и внимательное.
– Ага, внимательное, – кивнул Рамир. – Вот только на что направлено ваше внимание – это большой вопрос.
– На благо всего живущего, и ни на что более! – торжественно провозгласил Ольшес и тут же попросил: – Скажи всем, чтобы не пытались со мной связаться, пока я сам не нарисуюсь. Я буду ну очень, занят, мне мешать нельзя. Ни в коем случае.
– Скажу, – ответил Корин, поняв, что на данный момент разговор окончен и пора отправляться по своим делам.
Он ушел в комнату дежурного!. Там у пульта сидел Кейт Левинский, и Корин пожаловался молодому разведчику:
– Ох, Кейт… ну за что мне вечно такое достается? Инспектор за инспектором… третья экспедиция подряд! Доведут они меня, эти изверги, доведут до нехорошего.
– А что случилось? – полюбопытствовал Ленинский.
– Да. то, что Кристалл оказался живым и наш.Данила намерен завязать с ним тесное знакомство.
Левинский разинул рот, не зная, что сказать.
…Даже в густой темноте ночи Кристалл выделялся своей чернотой. Сейчас он казался не только непрозрачным – Ольшесу почудилось, что Кристалл втягивает в себя те слабые намеки на свет, что оставались в воздухе.
Даниил Петрович сосредоточился до предела. Он пытался заглянуть внутрь Кристалла, понять, что таится в сердцевине кромешной тьмы. Но, как ни бился инспектор, Кристалл отталкивал его взгляд и мысль.
Потратив понапрасну немало времени, Ольшес сменил тактику. Передохнув, он снова мобилизовал все свои внутренние силы – но теперь он слал в черноту призыв, он кричал, молил, спрашивал… и снова впустую. Кристалл не откликался. Он был мертв, как самый настоящий кусок кварца.
Но теперь уже Ольшес был твердо уверен в том, что в странном октаэдре таится не менее странная жизнь.
И нужно было разбудить ее, заставить ответить. Потому что иначе у дарейтов не осталось бы никакой надежды.
Даниил Петрович продолжал свои попытки до самого утра. И ничего не добился. Но вот небо над морем начало понемногу светлеть, и тут вдруг…
Ольшес замер. Показалось?..
Он собрал остатки энергии и резко бросил их в омут под висящим над водой Кристаллом. И что-то прозрачное вспыхнуло перед его глазами, прозрачное и алое… и оно было чрезвычайно далеко.
Погуляв немного по голому каменистому берегу и хорошенько подумав, Олыиес вернулся в лагерь, бормоча под нос:
– Если повезет… да, если повезет… Найдя Корина в дежурке, он без предисловий приступил к делу:
– Рамир, нужно отправить кого-нибудь… ну, для начала в одну точку. Если повезет… – Инспектор снова углубился в свои мысли. – А если не повезет…
– Куда? – спросил Корин.
– Да. Именно так, – словно проснулся Оль-шес. – На противоположную сторону планеты. Точно по диаметру – напротив Кристалла. Надо посмотреть, что там.
– Там горы и немножко малюсеньких деревьев, – сказал Корин, выведя на экран карту планеты. – А что там. должно быть?
– Если бы я знал! – с тоской в голосе ответил Даниил Петрович. – Если бы я знал… Давай-ка отправь
