– Перестаньте! – Селия заткнула уши. – Я… я не желаю ничего слушать!
– Если вы собираетесь за Джона, вам стоит послушать, – с каким-то злобным удовольствием продолжила Катрин. – Есть и еще кое-что. Плантацию рвут на части.
– Что вы имеете в виду?
– Ненависть. Распри. И… – Она помолчала. – Чуть ли не убийство.
Сердце Селии учащенно забилось.
– Братья, – пояснила Катрин, – страшно враждуют из-за Маунтен Вью.
Селия облизнула пересохшие губы, поняв, что сейчас узнает тайну Романа. Ту, о которой не хотела говорить Гаттерас.
– Катрин, пожалуйста, вы должны мне все рас сказать. Я… я должна знать.
Рассказывая о вражде между братьями, Катрин почти забыла о неприязни к Селии.
– Джон на шестнадцать лет старше Романа. У него спокойный характер, тогда как Роман – неуравновешенный и необузданный. Когда родился Роман, его отец был уже в летах и безумно полюбил младшего сына.
Роман быстро подрастал, бегал с местными мальчишками, как и они, чувствовал себя в воде как рыба. Обаятельный, остроумный, красивый, он был любимчиком отца, Джон, серьезный и трудолюбивый, работал уже на сахарной плантации. Все считали, что именно он, старший сын, унаследует Маунтен Вью, верфи и прочее, нажитое бережливым Амосом Бернсайдом. Но Амос внезапно умер от разрыва сердца.
Катрин сделала эффектную паузу.
– Пожалуйста, продолжайте! – попросила Селия.
– Было оглашено завещание. Маунтен Вью и прочее имущество отец разделил поровну между братьями. При этом оговаривалось, что старший наследник каждого из них получит долю своего отца в случае его смерти. Поскольку Джон уже работал на сахарном заводе, он становился управляющим с правом жить в поместье при плантации, кстати, очень красивом. – Катрин пожала плечами: – Все сочли завещание справедливым. Только Роман остался им недоволен. Как любимец отца он ожидал большего. – Селия замерла. «Избалованный, обидчивый» – это так не походило на Романа. Она уже собралась возразить, но Катрин продолжала:
– В тот же день Роман случайно встретил брата на берегу у Пууноа-Пойнт, Роман был очень сильным шестнадцатилетним юношей с отличной мускулатурой, натренированной плаванием и серфингом. И он напал на Джона.
– Нет! – невольно воскликнула Селия.
– Да, так оно и было. Роман кипел от гнева. Он потащил Джона в волны, пытаясь разбить его голову о скалы.
Селия уставилась на Катрин, повторяя про себя эти ужасные слова.
– Нет, я… не могу поверить.
– Но это правда. Слуги-гавайцы увидели их и оттащили Романа от брата. У Джона на лбу, у линии волос, остался шрам. Вот почему Романа Бернсайда отослали в Соединенные Штаты: он пытался убить брата, и чуть не сделал это.
Селия сидела молча, пытаясь во всем разобраться. Обвинения в адрес Романа, «проклятие Бернсайдов», вражда между братьями. Мысли беспорядочно вертелись у нее в голове. Нет, невозможно, чтобы Роман пытался убить брата, она не могла в это поверить, ибо помнила, с какой болью он рассказывал о смерти жены, и знала, как он печется о пациентах.
Голос Катрин прервал ее размышления.
– Джон Бернсайд надеялся, что брат навсегда останется в Америке, не вернется на острова и даст ему возможность управлять плантацией. Однако Роман получил медицинское образование в Соединенных Штатах и вернулся, чтобы заняться врачебной практикой в Лахаина. С тех пор братьям приходится сообща управлять Маунтен Вью, и это приводит к бесконечным ссорам между ними.
– Значит, Роман в ближайшие месяцы будет часто наведываться в Маунтен Вью? – спросила Селия.
– Конечно. Чтобы управлять плантацией. Но он и без этого приезжал бы туда. У него там женщина.
– Женщина?!
Селия стиснула пальцы, почувствовав такую жгучую ревность, что у нее перехватило дыхание. Женщина! У Романа женщина!.. Но чего она ждала? Он молод и красив.
В голосе Катрин вновь появились злорадные нотки, когда она заметила реакцию Селии.
– Мне казалось, вам нравится Джон, но, видимо, вас вообще интересуют Бернсайды?
Для Селии это было уже слишком.
– Мне пора. – Девушка быстро поднялась.
– Бернсайды сулят неприятности любой женщине. – Катрин натянуто улыбнулась. – Поэтому я отказала Джону. Мне не хотелось вникать в эти проблемы, а тем более умереть в родах.
Она взяла расческу и пригладила волосы.
– Я заслуживаю лучшей участи. Но есть ведь и дурочки, правда?
Селия задержалась в холле, опасаясь сразу помниться в гостиной. Стоя перед зеркалом в резной золоченой раме, она дрожащими руками терла писки.
Гнев и ужас переполняли ее. Роман не убийца! И никогда не был им! А «проклятие Бернсайдов» – выдумка отвергнутой женщины. Да, матери порой умирают, давая жизнь ребенку, и многие мужчины не раз и не два оставались вдовцами. Но иногда женщины рожают шесть, семь или даже дюжину детей и живут до глубокой старости.
Она собиралась уже спуститься, как вдруг услышала смех. Три молодые женщины, болтая, поднимались по лестнице.
– Селия! Ах, как это волнующе!
Одра Мак-Нелли и Пэйшенс Берд, еще довольно молодые, имели по нескольку детей.
– Ваша помолвка произошла так неожиданно! Конечно, мы это подозревали. Джон проявлял к вам столько внимания…
«Джон». Его имя резануло слух. Селия вернулась к реальности. Ее помолвка – она чуть не забыла об этом! Действие крепкого пунша закончилось, но разговор с Катрин сделал свое дело. Как же она глупа! Что заставило ее принять предложение Джона Бернсайда?
– Вы, наверное, скоро отправитесь в Маунтен Вью? – с завистью спросила Одра Мак-Нелли. – Там, говорят, великолепно.
– Кажется, да.
– Джон, конечно, не единственный Бернсайд в Маунтен Вью. Его брат тоже часто приезжает туда.
Одра внимательно смотрела на Селию, пытаясь определить, какой эффект произвели ее слова.
Селия с отвращением вспомнила о любви островитян к сплетням.
– Вас не будут смущать его визиты? – Селия густо покраснела.
– Я не думала об этом, – солгала она.
Этой ночью она спала беспокойно и видела во сне зеленые горы, над которыми плыли темные тяжелые облака. По горам к ней шел Роман, и его темные волосы развевались на ветру.
«Я никого не пытался убить, вы мне верите, Селия?» – шептал он.
Она проспала гораздо дольше обычного и проснулась от яркого солнца, светившего в окно. Девушка откинула москитную сетку, встала с кровати и подошла к окну.
Что же ей теперь делать?
– Селия!
Голос тетки звучал так весело, что Селия поморщилась.
– Да, тетя?
– Что-то ты сегодня заспалась… Тебе прислали столько цветов, что их некуда поставить.
Селия надела голубое платье, затянула пояс. Она чувствовала себя древней старухой. Все мышцы болели.
– Их прислал Джон?
– Кто еще мог их прислать, дорогая моя девочка, теперь, когда ты помолвлена? Думаю, скоро ты
