чаще.
– Ампутация! Почему вы на ней заклинились? – спросила как-то вечером Эмеральда провожая его до повозки.
Воздух был полон обычным лагерным вечерним шумом: треском костра, оживленными разговорами, звуками скрипки.
– Ты все еще живешь в придуманном мире. Спустись на землю и трезво оцени ситуацию, Эмеральда. – Бен пристально посмотрел на неё.
– Я не так наивна, как вам кажется, – ответила она раздраженно. – Но я думаю о будущем мальчика. В таком месте, как Калифорния, нужны сильные, крепкие мужчины…
– О каком будущем ты говоришь, – резко перебил он ее. – У мальчика вообще не будет будущего, если не отнять ногу. Разве ты не видишь, что происходит с ней? С каждым днем ему становится все хуже. У него начинается лихорадка, глупая твоя голова. Вот почему на щеках его появился румянец и блеск в глазах. Начинается гангрена, Эмеральда, а ты мечтаешь о каком-то будущем для этого мальчика!
– Нет, – прошептала она, – вы ошибаетесь, Я уверена в этом. Тимми лучше. Вы видите, сколько времени он проводит с этим индейским мальчуганом. Он постоянно разговаривает с ним. Это его успокаивает и отвлекает. Ему не может быть хуже.
– Нет, ему хуже, и скоро вы все в этом убедитесь, – повторил он.
К вечеру они достигли северного рукава реки Платт. Переправа обещала быть трудной. Мэйс предупредил об этом. Река была слишком глубокой, чтобы переходить ее вброд, так что повозки придется переправлять вплавь, как и животных. Задача предстояла трудная. Надо было заранее смириться с потерей одного-двух волов.
Дрожь пробирала Эмеральду при воспоминании о последней переправе, когда утонул Чарлз Моррис. А сейчас, когда Тимми так ослаб…
Но у них не было выбора. Впереди их ждала Скала Независимости. Мэйс рассказал ей, как серая громада вдруг возникает посреди абсолютно ровной поляны. Вот уже много лет путешественники и охотники выцарапывали на ней свои имена. Мэйс тоже оставил на этой скале свое имя и обещал показать эту метку Эмеральде, когда они будут проезжать мимо.
Вечером они разбили лагерь у реки, планируя с утра начать переправу. Уайт Тетчер достал колоду карт, и некоторые из мужчин сели играть. Их голоса далеко разносились в вечерней тиши.
На рассвете, когда громадный красный диск солнца показался на горизонте, обнаружилась пропажа индейского пленника.
Перо спал под повозкой, руки его были привязаны к оси повозки. Оррин собственноручно проверял веревку. И сейчас он первый заметил пропажу мальчика. Его вопль заставил полусонную Эмери выскочить из палатки.
На ходу застегивая платье, она недоуменно смотрела на Оррина.
– Где он? – рычал Оррин. – Кто отпустил моего раба?! Кто перерезал веревку?! – кричал он, потрясая ее обрывком.
– Оррин, что случилось? – Маргарет, заспанная, показалась из палатки.
Сюзанна вылезла из повозки, протирая глаза. Все смотрели на Оррина полусонными глазами.
– Я сказал, что негодяй сбежал!
– Когда я ложилась спать, он был на месте, – сказала Эмери. – Я знаю это, потому что принесла ему одеяло. Он замерз.
В душе она ликовала. Сейчас мальчик, должно быть, уже далеко, возможно, дома.
– Этот ублюдок только и ждал, когда ему перережут веревки, – злился Оррин. – Он знал, что мы собираемся переправляться через реку и назад ему не вернуться, если только вплавь… Вот он и… Интересно, кто помог ему это сделать?
Оррин прошелся вдоль повозки, разгребая каждый дюйм пыльной земли носком сапога.
– Никто из вас не одобрял того, что я взял раба, – сказал он почти про себя, – никто. Я видел, что вы смотрели на меня как на последнюю тварь.
– Конечно, я тебя не одобряла, – согласилась Маргарет. – Но я не…
– Говорят, из индейцев получаются хорошие, смышленые рабы, – продолжал Оррин, будто и не слышал ее. – Но вы в это не верили, эй, вы, кому говорю?! Даже Тимми… – Оррин остановился и что-то поднял. – Если это не пуговица от рубашки Тимми, то я обезьянья задница.
Тимми! Эмеральда и Маргарет переглянулись, вспоминая, как много времени мальчики проводили вместе.
– Нет, Оррин… – начала Маргарет.
– Оставьте меня, вы, женщины. Я потерял своего раба, и я знаю, что мне делать. Я знаю, кто меня предал.
– Но Тиммй не мог этого сделать. Он очень слаб, Оррин, и ты знаешь это. Любое движение доставляет ему боль.
– Наверное, не так уж больно ему было, когда он просунул в щель нож для индейца, не так ли?
В наказание он несколько раз ударил мальчика по кистям рукояткой кнута.
Глава 14
Стояла неимоверная жара, был, наверное, самый жаркий день за все время их путешествия. И тем не менее необходимо было готовиться к переправе. Реку решили форсировать на импровизированных плотах. Для этого с повозок снимали верх и колеса, а основания связывали между собой веревками.
И вот наконец Маргарет, Эмеральда, Сюзанна и Тимми, прижавшись друг к другу, сидят на плоту – неуклюжем сооружении, управляемом поочередно Оррином и Уайтом Тетчером.
Эдгар яростно лаял на бурлящую темную воду.
– Эй, Эдгар, это всего лишь вода, – прикрикнул на пса Тиммй. – Эмери, как ты думаешь, мы переправимся?
Тимми лежал на нескольких одеялах, сверху его укрыли парусиной, чтобы он не промок.
– Конечно, Тимми, – откликнулась бодрым тоном Эмери, – после стольких переправ мы стали настоящими моряками.
Но эта переправа не была похожа на предыдущие. Течение несло сучья и ветки, обломки бревен, крутило их в водоворотах. Весь этот мусор ударялся о плот и мешал продвижению вперед. Лошади и волы кружились на месте, не решаясь бороться с течением. Плетки свистели над их головами, но это мало помогало.
Река понесла вниз по течению к водопаду ведущего вола повозки Оррина. Эмери видела, как выбиваются из сил остальные животные. Они испуганно вращали глазами и вытягивали головы, стараясь держать их над водой. Невозможно было без сожаления смотреть на Уайта Тетчера, с обреченным видом правившего плотом с помощью багра: он уже потерял двух волов из шести, и у него больше не осталось запасной пары для смены уставших в пути животных.
– Оррин, прошу тебя, будь осторожней, – причитала Маргарет.
Оррин с искаженным от напряжения лицом едва кивнул ей.
Внезапно Оррин, вытаскивая весло, потерял равновесие, плот начало разворачивать, и он накренился…
– Мама, – закричала Сюзанна. – Мама, моя кукла! Моя кукла!
Кукурузная кукла Сьюзи упала в воду.
– Мы сделаем тебе другую, – успокоила Эмеральда.
– Но я не хочу другую, я хочу эту! – Сюзанна подобралась к краю плота и склонилась над водой, потянувшись за куклой.
– Сьюзи, осторожнее. – Эмери рванулась к девочке, но плот вновь накренился, и Сьюзи, не удержавшись, с криком полетела в воду.
Стоя на четвереньках, Эмери тупо уставилась в воду. Все произошло в одно мгновение. Оррин и Уайт были заняты управлением плотом, Маргарет не могла ничего сделать: ей мешал живот. Никто не мог помочь девочке. Никто, кроме нее, Эмери, и девушка, даже не вспомнив о том, что не умеет плавать, прыгнула в воду.
Река приняла ее в холодные объятия и потащила за собой. Держась за край плота, Эмери пыталась
