— Классные девчата! Отец с матерью спились до безумия, теперь вот они… на пропитание зарабатывают себе. С протянутой рукой — гордость не позволяет! У них даже медицинские карты с собой!
— Спасибо, кореш! — Шнифт положил на стойку две пятидесятитысячные бумажки, — Без сдачи, когда-нибудь их накормишь — в ненастную погоду!
— Ну что, сестрички, — догнал он компанию, — куда едем?
— А откуда ты… — начала было Юлька, и оглянувшись на бармена, все поняла, — Квартира у нас в городе! Трехкомнатная!
— Фью! — свистнул Батон, — Ну, поехали!
По пути набрали столько съестного и «боеприпасов» — по указанию Шнифта, что пришлось нанимать такси. Юлька своим ключом отперла двери квартиры на втором этаже.
— Входите и разувайтесь!
Здесь уже впору всем было свистеть — внутри все светилось идеальной чистотой: накрахмаленные занавески на окнах, цветные коврики-самовязы на полу… В каждой из комнат — двуспальная кровать, застланная чистым покрывалом. Душ, санузел — все честь по чести.
— Честно сказать, я совсем другой представлял вашу квартиру! — откровенно признался девчатам Шнифт, и поглядев на Батона и Болта, добавил: — Впрочем, не я один был такого мнения!
— Небось, думали: грязь, везде по углам презервативы использованные валяются? — насмешливо спросила Инеска.
— Да ну, что ты? — воскликнул Шнифт и порозовел — именно так и подумал.
— А между тем, после смерти матери с отцом здесь еще ни один мужик не был.
— А… мы… как же?
— Сегодня ровно год, как их нет! — проговорила Юлька. — Надо же хоть как-то отметить, в какой-то компании! Вдвоем страшно! — призналась она в конце концов.
— Гы-гы! — рассмеялся напряженно Батон. — Вот это да! Ехали на «трах», а приехали на похороны!
И осекся под тяжелыми взглядами приятелей — они смотрели на него, как на придурка.
— Второй раз за один день тебе доверяют, как никогда в жизни! — поучающе начал Шнифт, — Берегись, Леня — это Провидение! А оно ошибок не прощает! — Батон побледнел — в Бога он верил безоговорочно. Значит — и в Провидение.
— Обидеть двух сирот в такую ночь — тягчайшее преступление! — тоном пророка продолжил Шнифт и деловито добавил: — Да ты сам. Батон, небось по Библии это проходил?
— А я чо, я ничо! Сказано — поминать, значит, давайте поминать!
— Что это у тебя пот на лбу проступил вдруг? — отеческим тоном спросил его Шнифт. — На вот платочек, утрись! Эге, а это что?
Вслед за платочком из кармана вывалился плотный кусочек картона. Шнифт поднял его, пригляделся…
— Ой, ребята, боюсь, придется мне вас покинуть на самом интересном месте!
— Это почему еще? — заинтересовался Болт.
— Здесь у меня телефончик одной очень интересной дамы…
— Ну так позвони ей! — перебила его Юлька. — Телефон — в самой дальней спальне на тумбочке!
— Ой ты моя умница! — от всей души чмокнул он ее в щеку и понесся в спальню. Через минут десять выглянул оттуда смущенный, — Юль, а можно, она с нами приедет посидеть?
Через двадцать минут в дверь позвонили. Болт, находившийся к ней ближе всех, отодвинул щеколду и отшатнулся: через порог шагнула та самая дамочка, чью сумочку он сегодня на толчке так варварски испортил «писанкой»…
Глава 6
Наплевать!
В Кавказскую поезд прибыл уже под вечер. Айс сошел на перрон, с удовольствием потянулся, выгоняя из себя геморройный застой купе, затем прошвырнулся вдоль здания вокзала, заглянул внутрь, лавируя в привычной людской сутолоке… Юлька и Инеска отсутствовали. Из-за них, собственно говоря, он и заехал на эту станцию, именно их — этих молоденьких красивых шлюшек — и обещал привезти Гарику, справедливо рассудив, что они ничего не потеряют, а, скорее, приобретут, сменяв привокзальную вонь и грязь на роскошь его апартаментов. Конечно же, он здорово рисковал не застать их уже здесь, ибо жизнь, а порой и смерть привокзальных путан непредсказуема до безобразия. Ну что им стоит, например, найти хорошего спонсора и мотнуть с ним в ту же Анапу, Джубгу или Сочи — благо позволяют летнее время и близость средств передвижения! Или благополучно выйти замуж — за полгода, прошедшие после их встречи, вполне можно произвести такую процедуру, — и даже развестись. Или — не дай Бог, конечно, — утонуть в том же море — по своей ли вине, но чужой…
Да мало ли этих «или» могло произойти за полторы сотни дней?
И тем не менее — надежда умирает последней — он еще раз внимательно обследовал все привокзальные закоулки. Вздохнул разочарованно и вдруг вспомнил… Быстро обойдя привокзальное кафе со стороны города, наткнулся на ту же картину, что и полгода назад: штабеля деревянной тары из-под цитрусовых, а в них — проход в импровизированную «квартиру». Туда, где его прошлый раз чуть было не «взяли на пики» трое «черных». Как же он мог подзабыть «приемный кабинет» Юльки и Инески?
И сейчас в нем кто-то присутствовал: глухо, как из бочки, доносилось неразборчивое бормотание, перемежаемое иногда вполне разборчивым матом, позвякивание…
Айс достал из-за пояса брюк под рубашкой выделенный Гариком «на дорожку» Глок-17 и нажал на спусковой крючок для освобождения предохранителя и взвода ударника в этом мощном пистолете. Теперь он был готов к любым непредвиденным казусам, поэтому смело шагнул в «квартиру». И наткнулся внутри на двух знакомых уже азеров, увлеченных необычным занятием: они «мыли» какого-то представительного мужичка, находящегося в данное время в бессознанке, — с удовольствием чистили его бумажник, а взломанный и распотрошенный кейс валялся неподалеку. «Опоили чем-то и притащили сюда! „Помоют“ и выбросят затем где-нибудь на пустыре, подальше от вокзала, разбирайся потом — сам потерял или тебя „насунули“! А может, и по башке чем тяжелым оприходовали, шакалы!» — Олег шагнул поближе.
— Здорово, труженики! Не поделитесь добычей?
Те подскочили, будто на кол сели. Обернули оскаленные рожи, на них ужас и ненависть — ну точно волчары!
— Сейчас поделимся! — и в руке у каждого блеснула отточенная полоска стали.
— Ну, это я уже видел в прошлый раз! — Айс шагнул еще ближе, на свет фонарика, подвешенного к верхнему ящику — блеснул воронением Глок-17 в его руке.
— Быстро — заточки вниз, а лапы вверх!
— И-эх! — один из черных с двух метров метнул в него нож, резко подавшись вперед всем телом, и Айс, молниеносно отклонившись, заехал ему сбоку носком полуботинка в ухо так, что тот завалился на своего подельника.
— Теперь свяжи его! — приказал Грунский второму. — Вон тем галстуком, что вы с мужика сняли!
Тот молча повиновался.
— А теперь ты повернись! — Айс связал его шнурком от фонарика, примостив тот в щель между ящиками. После этого облегченно вздохнул, уселся на один из ящиков-стульев и закурил «Кэмел».
— Слушай, что тебе надо? — после некоторого молчания отозвался один из связанных, — Ты не опер! Чего хочешь?
— Где третий? — вместо ответа спросил Айс, — В феврале вас трое было!
— Умер третий! — хмуро отозвался азер, — В больнице умер! Его тогда же, в феврале… — внезапно
